Datasets:

Megnis

/

vkr_summarized_dataset

like 0

bachelor_40366.json

2

1.1. Концепт как основное понятие когнитивной лингвистики и лингвокультурологии.

Последние десятилетия ознаменованы повышенным интересом к активно развивающейся когнитивной лингвистике – науке, по определению Е. С. Кубряковой и В. З. Демьянкова, рассматривающей язык в качестве общего когнитивного механизма, системы знаков, которые участвуют в кодировании информации и ее трансформировании. Исследование языковых знаков в рамках указанного направления происходит с позиции того, как в них, по утверждению Н. Н. Болдырева, отражается познавательный опыт человека, ви́дение мира. С одной стороны, когнитивная лингвистика изучает лингвистические проявления когниции («познания», «познавания», «мышления» и «размышления»; Кубрякова 1997: 81), с другой – исследует когнитивные аспекты собственно лексических, грамматических и других явлений. Так, наука занимается репрезентацией языковых знаний в голове человека, а также тем, как происходит вербализация этих знаний (Маслова 2011: 12, 28; Кубрякова 1997: 53; Демьянков 1994: 21; Болдырев 2001: 5-6, 11). Существует множество течений в рамках когнитивной лингвистики, что позволяет говорить о ее неоднородности (Пименова, Кондратьева 2011: 19). Несмотря на то, что ключевое для науки понятие – концепт (являющийся мыслительной категорией) – утвердилось, разные школы вкладывают в него свое содержание и определяют собственные методы исследования и подходы к ним (Стернин, Попова 2010: 29). В настоящее время наблюдается активное использование термина в лингвокультурологии – направления, изучающего взаимодействие языка и культуры, которое можно также отнести к когнитивному, поскольку это взаимодействие происходит именно в сознании. Лингвокультурные концепты, согласно В. И. Карасику и Г. Г. Слышкину, обладают ценностным, образным и понятийным компонентами (Карасик, Слышкин 2005: 13-14). В центре внимания лингвокультурологического подхода находится национально-культурное своеобразие концепта, составляющее его понятийное ядро, что отражено в трудах А. Вежбицкой, Н. Д. Арутюновой, В. И. Карасика, Г. Г. Слышкина, С. Г. Воркачева, М. В. Пименовой, Ю. С. Степанова и др. (Пименова, Кондратьева 2011: 58). Когнитивный подход направлен на изучение концепта как ментального образования, совокупности знаний о мире, что находит отражение в работах Н. Н. Болдырева, Е. С. Кубряковой, А. П. Бабушкина, З. Д. Поповой, И. А. Стернина и др. (Пименова, Кондратьева 2011: 58). Исследователи нацелены на моделирование когнитивной деятельности человека, а концепт выступает как единица данной деятельности. Такое понимание концепта восходит к работам А. Ченки и других зарубежных исследователей (Дж. Лакоффа, Р. У. Лангакера, Р. Джекендоффа) (Ченки 1996:69). Рассмотрим некоторые определения. По мнению Е. С. Кубряковой, концепт является оперативной единицей «памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и всей картины мира», отражающей результаты процессов познания человеком окружающей действительности в виде «квантов знания» (Кубрякова 1997: 90). Как отмечает В. Н. Телия, концепт – все, что нам известно о том или ином объекте во всей экстенсии этого знания (Телия 1996: 97). Согласно Ю. С. Степанову, концепт является основной «ячейкой культуры», входящей в ментальный мир человека. Сравнивая родственные термины «понятие» и «концепт», ученый отмечает более объемное содержание последнего (Степанов 1997: 41), что признается многими учеными: концепт «переживается», а понятие только «мыслится». З. Д. Попова и И. А. Стернин рассматривают концепт как результат познавательной деятельности, в котором заключена комплексная информация об объекте или явлении и об интерпретации этой информации сознанием общества. Исследователи считают, что концепты – основные единицы мышления, а не памяти, не обязательно имеющие языковое выражение (Попова, Стернин 2010: 34-35). По утверждению З. Д. Поповой и И. А. Стернина, языковой знак – лишь представление некоторых признаков концепта в языке; полное содержание концепта выражается (теоретически) совокупностью языковых средств (Попова, Стернин 2010: 78-79). Несмотря на то, что концепт не всегда вербализован, слово выступает его основным репрезентантом, но не единственным: имеет место репрезентация словосочетаниями, фразеологическими единицами (далее ФЕ), грамматическими категориями (Маслова 2011: 33), предложениями и текстами (Попова, Стернин 2001: 38). Важной для описания структуры концепта является теория семантического поля, которое включает ядро и периферию. Например, ядро концепта «sadness», по Е. В. Ивановой, составляют значения слов sadness, unhappiness (обозначающие состояние печали). Затем идут слова grief, despair (сильная печаль, связанная с какими-либо событиями) и др. На периферии находится слово woe (очень сильная печаль), т.к. является устаревшим и употребляется в книжном стиле (Иванова 2011: 284). Содержательное пространство концептов исследуется не только через анализ значений объективирующих их единиц, но и их внутренней формы (Иванова 2011: 285). Итак, у концепта нет однозначного толкования. Тем не менее можно выделить некоторые общие черты указанной единицы: концепт – индивидуальное и социальное представление о действительности – существует в сознании, имеет сложную полевую структуру, размытые границы, находится в тесной связи с другими концептами, может актуализироваться в языке и обладать национально-культурной спецификой. Рассмотренные в разделе подходы к концепту, отличающиеся когнитивной и культурологической направленностью, не противоречат друг другу. Оба подхода рассматривают проблему картины мира: первый – с точки зрения того, как она формируется, второй – с позиции ее национально-культурной обусловленности; а концепты – основные единицы двух подходов – хранят знания о мире и культурные ценности, одним из средств доступа к которым является язык (Семенов 2009: 13; Пименова, Кондратьева 2011: 30). Мы определяем концепт как единицу мышления, как существующее в сознании – часто национально и культурно обусловленное – представление о действительности со сложной структурой поля и нечеткими границами, которое содержит все признаки обозначаемого предмета или явления; как часть картины мира и как единицу языковой картины мира (далее ЯКМ), которая, с одной стороны, может быть реконструирована с использованием материала семантики языковых единиц и, с другой стороны, может репрезентироваться при помощи самых разных средств языка. Совокупность таких средств (лексико-семантические группы и поля, синонимические ряды, ассоциативные поля и т.д.), включающих все части речи и объективирующих концепт в тот или иной период развития общества, есть номинативное поле концепта (Попова, Стернин 2010: 66-67). Номинативное поле концепта включает, в частности, лексико-фразеологические поля. Именно лексико-фразеологический уровень языка в наиболее естественной и очевидной форме отражает составные части духовной и материальной культуры человека, эстетическую и этическую системы предпочтений народа, его ценности, характеризующие особенности менталитета (Молчанова, Тарбеева 2007: 49).

В данной статье рассматривается концепт как единица мышления, его когнитивные и лингвокультурологические характеристики. Концепт рассматривается как ментальное образование, включающее знания о мире и культурные ценности, которые могут быть репрезентированы при помощи языковых средств.

bachelor_40366.json

3

1.2. Языковая картина мира.

Картина мира представляет собой некий глобальный образ мира, который является результатом всей духовной деятельности человека, всех его контактов с окружающей действительностью (Серебренников 1988: 19). По М. Хайдеггеру, картина мира, являясь изображением всего «сущего», неразрывно связана с мировоззрением – отношением человека к «сущему» (Хайдеггер 1985: 227-228). В формировании картины мира задействовано множество факторов, одним из которых является язык (Корнилов 2003: 4). Без изучения языка наше познание и дальнейшее развитее невозможно. Язык – это общественное средство хранения и передачи знаний, исторического опыта и т.д. Язык неразрывно связан с культурой и является, по сути, ее отражением (Wierzbicka 1992: 394). Любой национальный язык может быть рассмотрен как результат изображения человеком окружающей действительности (Чижик 2004: 152): в языке фиксируется совокупность представлений языкового сообщества о мире (Корнилов 2003: 4). Язык – это и средство выражения мысли. Тем не менее язык не мог бы играть роль средства общения, если бы он не был связан с мышлением, с концептуальной картиной мира и не являлся бы одним из средств доступа к человеческому сознанию, к его концептосфере, к содержанию концептов и их структуре (Попова, Стернин 2010: 18-19). Язык дает название отдельным элементам концептуальной картины мира, создавая слова, ФЕ, синтаксические структуры и т.д. (Серебренников 1988: 106-108). Концептуальная картина мира – совокупность концептов, включающая содержательное знание о действительности, а также способы систематизации и упорядочения этого знания (Силинская 2008: 8), – намного богаче языковой: во-первых, в ней участвуют разные типы мышления, во-вторых, не каждому понятию можно дать словесное обозначение (Серебренников 1988: 106-108). Представим некоторые определения ЯКМ. Согласно Б. А. Серебренникову, ЯКМ – важная составная часть концептуальной модели мира, продукт сознания, возникающий в результате взаимодействия мышления, действительности и языка, посредством которого происходит выражение мыслей, знаний и представлений о мире в момент общения (Серебренников 1988: 169). Как утверждает Е. С. Яковлева, ЯКМ – это схема восприятия действительности, зафиксированная в языке и специфичная для каждого отдельного коллектива (Яковлева 1994: 9). По Н. Ф. Алефиренко, ЯКМ – это исторически сложившийся в сознании того или иного языкового коллектива и отраженный в языке комплекс представлений о мире, определенный способ, при помощи которого происходит концептуализация действительности. (Алефиренко 2010: 23). Ученые сходятся на том, что ЯКМ отражает не саму действительность, а то, какой мы ее себе представляем. Язык отражает наше (субъективное) ви́дение мира (Wierzbicka 1992: 7). Итак, ЯКМ – только репрезентант концептуального мира, а концепт – коллективную содержательную единицу ментального плана – можно считать (на основании всего вышеизложенного) основной единицей ЯКМ: именно совокупность знаний и представлений о действительности, все многообразие обусловленных культурой представлений о том или ином предмете или явлении окружающего мира, т.е. все то, что заключает в себе концепт, репрезентируется при помощи языковых единиц, которые, в свою очередь, и отражают ЯКМ. Изучение ЯКМ позволяет фрагментарно судить о концептосфере языкового коллектива, выявить особенности интернациональных и специфических национальных концептов, в том числе при сопоставлении ЯКМ разных языков.

Языковая картина мира (ЯКМ) – это репрезентант концептуального мира, который отражает не саму действительность, а то, какой мы ее себе представляем. Язык отражает наше (субъективное) ви́дение мира. Изучение ЯКМ позволяет фрагментарно судить о концептосфере языкового коллектива, выявить особенности интернациональных и специфических национальных концептов, в том числе при сопоставлении ЯКМ разных языков.

bachelor_40366.json

5

1.3.1. Основные классификации ФЕ.

Существует много разных классификаций ФЕ. Для начала стоит упомянуть имя Шарля Балли. Он впервые систематизировал сочетания слов на основе критерия устойчивости. Он предложил разделить ФЕ на две группы: «фразеологические единства» (утратившие свое самостоятельное значение слова, выражающие неразложимое понятие), «фразеологические ряды» (или «привычные сочетания») и один промежуточный тип — «глагольные сочетания» (перифразы глаголов) (Амосова 1963: 5). Большой вклад в фразеологию внес В. В. Виноградов. Он создал классификацию на основе русских ФЕ, но ее можно применить и к английскому языку. Виноградов выделил фразеологические сращения или идиомы (неразложимые сочетания, их значение не мотивировано и не обуславливается значениями входящих в них слов). Например: бить баклуши, to be up to scratch. Также он выделяет фразеологические единства (мотивированные словосочетания с целостным значением). Например: плыть против течения, to fly off the handle. И наконец, фразеологические сочетания, в которых один из компонентов употреблен в переносном значении, при том что это значение проявляется в определенном кругу слов. Например: зависть берет, смех берет, bosom friend. (Виноградов 1977: 140-161). Многие критиковали классификацию В. В. Виноградова, указывая на отсутствие единого принципа (сращения и единства различаются на основе мотивированности, тогда как третья группа выделена на основании ограниченной сочетаемости) (Иванова 2011: 202). Классификация Н. Н. Амосовой основана на теории контекста, и ФЕ рассматриваются как единицы постоянные в противопоставлении свободным словосочетаниям, воспроизводимым. Она выделяет фраземы (единицы постоянного контекста с фразеологически связанным значением одного из компонентов) и идиомы (единицы постоянного контекста, в которых ни один компонент не обладает фразеологически связанным значением). На периферии фразеологического фонда по мнению Н. Н. Амосовой находятся фразеолоиды (один из компонентов обладает фразеологически связанным значением и ограниченной сочетаемостью: «to pay respects», «to pay tribute») (Амосова 1963: 64, 72).

Фразеологические единицы (ФЕ) — это сочетания слов, которые имеют устойчивое значение и выражают определенные понятия. Они могут быть как мотивированными, так и не мотивированными. В русском языке существует несколько классификаций ФЕ, которые основаны на разных принципах.

bachelor_40366.json

6

1.4. Понятие сложного слова: подходы к трактовке термина.

В настоящей работе в лексическом пласте исследованию подвергаются простые, сложные и сложнопроизводные слова, что обусловлено рядом факторов. В связи с неоднозначностью подхода к термину «сложное слово» (включающее и сложнопроизводные слова) остановимся подробнее на данном понятии. В зарубежной лингвистике, а также при нетрадиционных подходах к фразеологии в отечественной лингвистике сложные слова признаются частью фразеологического фонда языка (Савицкий 2006; Солодуб, Альбрехт 2002; Makkai 1972; Moon 1998: 2). При выделении сложных слов в отдельный класс отмечается их принципиальное сходство с ФЕ с точки зрения семантики. Многие параллели в структуре ФЕ и сложных слов, цельности номинации данными единицами (Ивашко, Чепасова 1988: 30-31), внутренней форме и процессах образования рассматриваемых единиц (Иванова 1983; Черданцева 2010: 7), дают основание для выделения сложных слов, наряду с ФЕ, в качестве объекта анализа. Обратимся к трактовке данного явления. Определение сложного слова в английском языке возможно только при его разграничении со словосочетанием. Существует три взгляда на данную проблему. Первая точка зрения заключается в разграничении данных сущностей на основании цельно- или раздельнооформленности представленных единиц. В основном ее придерживаются отечественные ученые. С целью разграничения сложного слова и словосочетания выдвигается ряд критериев на всех уровнях языка – фонетическом, морфологическом, синтаксическом, семантическом, графическом. Однако данные характеристики оказываются несостоятельными при разграничении единиц, обладающих свойствами как сложного слова, так и словосочетания (Иванова 1983:24-25). Вторая точка зрения, характерная для западной традиции, гласит об отсутствии необходимости разграничения названных явлений. Сложные слова и словосочетания объединяются в класс номинативных бином (Иванова 1983: 25). Третий, компромиссный взгляд на проблему соотношения сложного слова и словосочетания, разделяемый в данной работе, представляет полевой подход к рассматриваемым единицам. В представленной концепции выделяются центр и периферия сложного слова и словосочетания, а также переходная зона между классами, состоящая из ФЕ (Шадрин 1977:4-5) и нефразеологических устойчивых номинативных единиц (Иванова 1983:28). Так, центр сложного слова характеризуется слитным написанием или написанием через дефис, объединяющим ударением, устойчивостью и воспроизводимостью в речи. Периферия сложного слова состоит из воспроизводимых в речи равноударных единиц с написанием через дефис. К переходной зоне относятся воспроизводимые в речи раздельнооформленные единицы. Небольшие по количеству слогов образования, обладающие объединяющим ударением, тяготеют к классу сложных слов (Шадрин 1977).

В настоящей работе рассматриваются сложные слова и сложнопроизводные слова как объект лексического анализа. Сложные слова и сложнопроизводные слова являются частью фразеологического фонда языка, что обусловлено рядом факторов. В зарубежной лингвистике, а также при нетрадиционных подходах к фразеологии в отечественной лингвистике сложные слова признаются частью фразеологического фонда языка.

bachelor_40366.json

7

1.4.1. Роль производных лексических единиц в концептуализации мира.

Поскольку существенная часть практического материала представлена производными лексическими единицами, необходимо остановиться на особенностях процесса словообразования. Словообразование (дериватология) в определенном смысле лежит на пересечении лексики и грамматики (Кубрякова 1974: 157) – это область создания и функционирования производных единиц как однословных наименований, вторичных по своей природе, мотивированных по содержанию и структурированных в соответствии с формальной операцией и характером преобразования исходных единиц (Кубрякова 1975: 51-52). Термин «производное слово» обозначает любую вторичную единицу номинации со статусом слова независимо от структурной простоты или сложности последнего (Кубрякова 2009: 5). Структура производного слова, рассматриваемого как мотивированная единица языка, непременно содержит два компонента: мотивирующую часть, а также словообразовательный формант (Улуханов 1996: 18). Производные слова обладают свойством двойной референции: они могут отсылать и к знаниям о мире (действительном или вымышленном), и к знаниям о языке и другим словам этого языка, путем отсылки к значению соответствующей первичной основы (Кубрякова 1980; Кубрякова 2006: 79). Когнитивные свойства производных слов связаны с общими принципами и механизмами познавательных процессов, осуществляемых человеком. Семантическая прозрачность многих производных слов делает их удобной формой хранения знаний и разъяснения новых знаний на основе старых, поэтому производные слова играют огромную роль в концептуализации и категоризации мира (Кубрякова 2001: 287; Кубрякова 2006: 79, 80). Рассматриваемые в когнитивном ключе, простые слова (симплексы) выступают содержательно как единицы холистические (приоритет целого по отношению к его частям), а производные (комплексы) - как единицы гештальтного типа (т.е. как диалектически противоречивые когнитивные структуры: целостные по своей содержательной сути, но аналитические по форме, расчленяемые по мере необходимости знаки). И производные, и простые слова существуют для того, чтобы зафиксировать определенные структуры знаний и опыта, осмысления и оценки опыта – при этом производные слова образуют в картине мира сложные сетки связей (Кубрякова 2006: 78, 82, 83).

Производные слова являются вторичными по своей природе, мотивированными по содержанию и структурированными в соответствии с формальной операцией и характером преобразования исходных единиц. Они обладают свойством двойной референции: они могут отсылать и к знаниям о мире (действительном или вымышленном), и к знаниям о языке и другим словам этого языка, путем отсылки к значению соответствующей первичной основы.

bachelor_40366.json

9

1.6. Общие положения теории метафоры и ее роль в концептуализации и образовании ФЕ.

Считается, что первым понятие метафоры вывел Аристотель, связав его с пониманием искусства как подражания жизни. Согласно Аристотелю метафора (др. греч. «перенос», «переносное значение») – это слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим на основании их общего признака (Арутюнова 1990: 5).

Метафорой (др. греч. «перенос», «переносное значение») называют слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит неназванное сравнение предмета с каким-то другим на основании его общего признака.

bachelor_40366.json

10

1.6.1.

Метафора служит средством выявления концептуальной основы производных слов, способом представления знаний об окружающей действительности.

Метафора служит средством выявления концептуальной основы производных слов, способом представления знаний об окружающей действительности.

bachelor_40366.json

12

Глава 2. «Сопоставительное исследование концептов Madness/ Сумасшествие, репрезентированных английскими и русскими лексическими и фразеологическими единицами»

Материал данного исследования отбирался в соответствии со словарными дефинициями, отражающими семы «сумасшествие», «отклонение от нормы», «неадекватное поведение». Критерием для отбора ФЕ явилось наличие в составе самой ФЕ или ее дефиниции компонентов, номинирующих сумасшествие: лексем mad, crazy, insane. С целью установить, какое понимание состояния сумасшествия кодируется в английском и русском языках, были проанализированы дефиниции существительных «madness» и «сумасшествие». Madness: 1. ideas or actions that show a lack of good judgment and careful thought; 2. stupid ideas or behavior; 3. severe mental illness; 4. the state of having a serious mental illness; 5. extremely foolish behaviour; 6. a state of wild or chaotic activity (Macmillan English Dictionary for Advanced Learners, 2007:786; Oxford Dictionary of English, 2005: 1023). Сумасшествие: 1. потеря рассудка; 2. психическое расстройство, умопомешательство; 3. неистовство, исступление; 4. неразумный, нелепый поступок; 5. сумасбродство, безрассудство (Ушаков, 2014: 662; Ефремова, 2000: 321). Как видно из приведенных дефиниций, сумасшествие понимается носителями английского и русского языков широко: как отклонение от интеллектуальной нормы, от медицинской нормы, а также от рационального и целесообразного поведения.

В статье рассматривается проблема кодирования состояния сумасшествия в английском и русском языках. Анализируются дефиниции существительных «madness» и «сумасшествие», которые отражают различные аспекты этого состояния. В результате проведенного исследования можно сделать вывод о том, что сумасшествие понимается носителями английского и русского языков широко: как отклонение от интеллектуальной нормы, от медицинской нормы, а также от рационального и целесообразного поведения.

bachelor_40366.json

14

2.1.1. Структурный и сопоставительный анализ английских и русских ФЕ.

Необходимо отметить, что ФЕ, вербализуя концепты наравне со словом, в большей степени передают образно-эмоциональную и национально-специфическую составляющие концепта. Живая внутренняя форма ФЕ способствует отражению в них тех концептов, которые не нашли воплощения в лексике. В связи с этим практический анализ необходимо начать с разбора ФЕ.

Фразеологизмы (ФЕ) - это устойчивые сочетания слов, которые имеют ярко выраженную национально-специфическую окраску и являются неотъемлемой частью языка. ФЕ представляют собой своеобразные "слова-символы", которые отражают национально-культурные особенности народа, его традиции и обычаи.

bachelor_40366.json

20

2.3.1. Сопоставление метафор, лежащих в основе английских и русских ФЕ.

Как уже упоминалось в первой главе, метафора находится в основе большого числа ФЕ. Поскольку предметом анализа является концепт сумасшествия, вербализованный английскими и русскими ФЕ, в разделе выделены модели метафор, которые положены в основу данных ФЕ. Всего выделено 3 группы таких метафор, основываясь на семантической классификации А. П. Чудинова. Отметим, что в разделе рассмотрены только некоторые примеры для каждой группы (все примеры см. в таблицах в приложении 5). Пищевая метафора была рассмотрена в одной группе с натуроморфной. В английском языке было обнаружено 23 ФЕ, в основе которых лежит натуроморфная метафора. Среди них можно выделить более мелкие группы, такие как зооморфная и пищевая метафоры. Можно заметить, что в английском сумасшествие часто ассоциируется c животными (например, в выражении, популирязированном Л. Кэроллом «(as) mad as a March hare» намекается на возбуждённое состояние животных в период весеннего спаривания). Сумасшедшего человека сравнивают с тараканом или жуком ((as) mad as a beetle, (as) crazy as a betsy bug), похожий образ есть и в русском (с тараканами в голове, с бзиками (с точки зрения этимологии «бзик» было образовано от звукоподражания, и раньше означало «слепень, овод»)). Кроме тараканов, в английской фразеологии сумасшествие связано с такими животными, как крысы, летучие мыши, змеи и ящерицы (to have bats in the belfry, to have rats in the attic, (as) mad as a (cut) snake, (as) mad as a frilled lizard). Характерными признаками в данной категории являются особенности поведения животных, которые позволяют проецировать на них феномен человеческого безумия. Например, пресмыкающиеся (a cut snake, a frilled lizard) двигаются по сравнению с человеком более интенсивно, поэтому представляют опасность. Некоторым животным приписывается крайняя глупость на основе их поведения: птицы - a coot (лысуха), a loon (полярная гагара), a galah (розовый какаду). Общим основанием в данном случае являются производимые неприятные звуки. И в английском и в русском была обнаружена ФЕ, связанный с образом дерева (to be out of one’s tree, с дуба рухнуть). В русской фразеологии объесться ядовитым растением означает стать сумасшедшим (белены объесться). Также в английском, в отличие от русского было обнаружено большое количество ФЕ на основе пищевых метафор. Овощи и фрукты подразумевают пустую голову, без разума. Наиболее частотные из них: to go bananas, to go nuts. В трех ФЕ встречается образ орехов: (as) nutty as a fruitcake, to go nuts, to drive nuts. Устойчивое выражение (as) nutty as a fruitcake также интенсифицирует значение прилагательного и опирается на значение выражения to be nuts — переносное значение «быть помешанным», однако не утрачивает прямого денотативного значения существительного nut «орех» в выражении nutty as a fruitcake. Впоследствии существительное fruitcake стало обозначать безумца, получив данное значение за счет эллипсиса (to be nuts — nutty — nutty as fruitcake — a fruitcake). В русском языке присутствует ФЕ каша в голове, в основе которого лежит пищевая метафора. Чтобы показать неспособность человека «ясно» мыслить, используется компонент «каша». На основании имеющегося материала можно заключить, что в основе большинства английских ФЕ лежит артефактная метафора. Сумасшествие в русских и английских ФЕ сравнивается с разными механизмами (колесо, винтик, шарик, рельсы, катушка). Например: to have a screw loose, to lose one's marbles, to have wheels in one's head, to go off the rails, с левой резьбой, шарики за ролики заехали, сорваться с катушек, винтиков не хватает. В выражениях to have a screw, a slate, a tile loose актуализируется знание, основанное на когнитивной метонимии «часть-целое»: screw (винт, также лексема screwy), slate (шифер), tile (черепица) — все это компоненты структуры. В первом случае актуализируются знания о механизмах, во втором и третьем случае материалы шифер и черепица используются для покрытия крыши, которая как верхняя часть дома метафорически концептуализируется как верхняя часть тела — голова. Здесь, таким образом, происходит взаимодействие концептуальной метафоры и метонимии. Сумасшествие также ассоциируется с предметами домашнего обихода (not to have all one's buttons, to be a button short), и с самим домом. Голова сравнивается с крышей, потолком, чердаком и колокольней (to have bats in the belfry, to hit the ceiling, to hit the roof, to have rats in the attic). В русском самое частотное сравнение головы с крышей или с самим домом (поехать крышей, сносить крышу, не все дома). Антропоморфная метафора – наиболее частотна для русских ФЕ, вербализующих концепт сумасшествия. Во многих ФЕ сумасшедший человек представлен как человек, теряющий рассудок, разум, голову (be out of one’s mind, lose one’s head, soft in the head, лишиться рассудка, сходить с ума, спятить с ума, потерять голову). Лексема голова (head) обозначает некое вместилище, в котором происходит процесс мышления человека. От процесса мышления человека напрямую зависит его психическое состояние, так как в случае его нарушения, человек ведет себя нерационально. Сумасшествие также сравнивают с нездоровым мышлением (of unsound mind). В сознании людей ФЕ, основанные на антропоморфной модели, актуализируют представление о безумии, сумасшествии, глупости как о сбое в работе организма – отсюда метафоры болезни, немощи (больной на всю голову, хромой на всю голову, to need one's head examined).

В данном разделе рассмотрены основные модели метафор, которые лежат в основе ФЕ, вербализующих концепт сумасшествия в английском и русском языках. В английском языке было обнаружено 23 ФЕ, в основе которых лежит натуроморфная метафора. В русском языке было обнаружено большое количество ФЕ, связанных с образом дерева.

bachelor_40366.json

21

2.3.2. Сопоставление словообразовательных метафор, лежащих в основе английских и русских лексических единиц.

Для сопоставления моделей метафор, положенных в основу английских и русских лексических единиц, вербализующих концепт сумасшествие, было выделено 3 группы метафор, основываясь на семантической классификации А. П. Чудинова: натуроморфная, артефактная, антропоморфная. Было выявлено, что образы, лежащие в основе лексических единиц совпадают с образами в основе ФЕ, вербализующих концепт сумасшествие.

В статье рассматривается проблема сопоставления моделей метафор, положенных в основу английских и русских лексических единиц, вербализующих концепт сумасшествие. Для сопоставления моделей метафор, было выделено 3 группы метафор, основываясь на семантической классификации А. П. Чудинова: натуроморфная, артефактная, антропоморфная. Было выявлено, что образы, лежащие в основе лексических единиц совпадают с образами в основе ФЕ, вербализующих концепт сумасшествие.

bachelor_40366.json

22

2.4. Сопоставительный анализ концептов Madness/ Сумасшествие, репрезентированных английскими и русскими лексическими и фразеологическими единицами.

Нередко сумасшествие сравнивается с одними и теми же явлениями как в английском языке, так и в русском. В сознании англичан и русских нет четких границ между сумасшествием и глупостью, сумасшествием и неадекватным состоянием, сумасшествием и неадекватным поведением. Однако было замечено, что в сознании носителей английского языка прослеживается более явная связь между концептом сумасшествия и концептом злости в отличие от носителей русского языка. В обеих культурах о сумасшествии говорят, как о болезни, используя одинаковые модели метафор. Часто в английском и в русском языках в состав ФЕ и лексических единиц входят соматизмы. Это связано с тем, что понятийная система человека во многом обусловлена его телесным опытом. Так, во ФЕ «мозги набекрень» положен образ мозгов, которые буквально неправильно расположены в голове – центре сознания, разума человека. ФЕ «потерять голову» или лексическая единица «умалишенный» говорит о том, что представления о здравомыслии неразрывно связаны с головой или умом, образ их потери или лишения – это неестественное, ненормальное состояние человека. Также при анализе ФЕ и лексических единиц было установлено, как носители английского и русского языков соотносят концепт сумасшествия с прекращением работы какого-либо механизма или сравнивают голову с частью дома (крышей, чердаком). Это объясняется тем, что абстрактное понятие сумасшествия пытаются выразить через что-то конкретное и понятное. Как уже отмечалось, когда говорят о сумасшествии, часто прибегают к зооморфной метафоре. В обоих языках говорят о тараканах и жуках, к которым издавна относились с неприязнью и отвращением и ассоциировали с вредителями. Кроме того, ФЕ и лексические единицы, репрезентирующие концепт сумасшествие, также помогают получить представление об истории и литературе народа, что видно на примерах книжных английских ФЕ «to out-Herod Herod», «Тom O'Bedlam». Данные ФЕ ассоциируются с героями, потерявшими рассудок. Или, к примеру ФЕ, введенные в употребление англоязычными писателями, такие как (as) mad as a March hare, введенный Льюисом Кэроллом или такие шекспиризмы, как «midsummer madness» и «there’s method in one’s madness». Русские единицы «бесноваться» «бес вселился» отражают традицию русского народа придавать большое значение верованиям и мифам. В целом, проанализировав английский и русские фразеологические и лексические единицы, вербализующие концепт Madness/ Сумасшествие, можно говорить о том, что в восприятии мира носителями двух языков наблюдаются общие закономерности. ФЕ и лексемы в обоих языках, как было установлено, носят антропоцентрический характер, часто ярко выраженный, о чем свидетельствуют единицы, включающие соматизмы, а также содержащие наименования предметов, сделанных руками человека. Было установлено, что и в русской, и в английской языковых картинах мира отражено негативное отношение к безумию, сумасшествию – оценка их как необратимого процесса или состояния, связанного с падением, разрушением, дефектностью, болезнью. В сознании носителей русского языка отражается связь сумасшествия со сверхъестественными силами, а артефактная метафора, лежащая в основе большинства английских ФЕ и лексических единиц, отражает большую склонность носителей английского языка к попытке конкретизации абстрактного.

В статье рассматривается феномен сумасшествия в английском и русском языках. Анализируются фразеологические и лексические единицы, репрезентирующие концепт Madness/ Сумасшествие, а также особенности их употребления. Автор приходит к выводу, что в восприятии мира носителями двух языков наблюдаются общие закономерности.

bachelor_40366.json

23

Выводы ко второй главе.

Анализ и сопоставление структурных классификаций английских и русских ФЕ и лексических единиц, репрезентирующих концепт Madness/ Сумасшествие, сопоставление семантических групп настоящих единиц, моделей метафор, лежащих в основе ФЕ и лексических единиц двух языков, а также сопоставительный анализ концептов и выявление в них общих и различных черт позволило сделать следующие выводы:

Русский язык имеет богатую лексику, которая включает в себя множество лексем, имеющих различные значения и значения. Например, слово «сумасшедший» может означать как «безумный», так и «сумасшедший».

bachelor_40366.json

24

Заключение.

Исследование концептов в рамках лингвокультурологии позволяет выявить специфику концептуализации культурного, предметно-чувственного и деятельностного опыта этноса, воплощающегося, в частности, в содержание лексических единиц и ФЕ.

Исследование концептов в рамках лингвокультурологии позволяет выявить специфику концептуализации культурного, предметно-чувственного и деятельностного опыта этноса, воплощающегося, в частности, в содержание лексических единиц и ФЕ.

bachelor_40366.json

25

Список научной литературы.

Алефиренко Н. Ф. Фразеологическое значение // Фразеологический словарь: культурно-познавательное пространство русской идиоматики / Составители: Н. Ф. Алефиренко, Л. Г. Золотых. – М.: ЭЛПИС, 2008. – С. 444-451. Алефиренко Н. Ф. Фразеология и культура: поиск категориально-понятийных оснований // Фразеология, познание и культура: сб. докладов 2-й междунар. науч. конф. в 2 т. / Отв. ред. Н. Ф. Алефиренко. – Белгород: Изд-во БелГУ, 2010. – Т. 1. Фразеология и познание. – С. 21-26. Амосова Н. Н. Основы английской фразеологии. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1963. – 208с. Аникина Н. А. Концепт и фразеологизм // Ученые записки. – Вып. 4. Лингвистика. Межкультурная коммуникация. Перевод / Отв. ред. М. П. Брандес, В. И. Провоторов. – Курск: РОСИ, 2002. – С. 7-13. Арутюнова Н. Д. Вступительная статья к сб. Теория метафоры // Теория метафоры / Под ред. Н. Д. Арутюновой, М. А. Журинской. – М.: Прогресс, 1990. – С. 5-32. Архипов И. К. Семантика производного слова английского языка. М.: Просвещение, 1984. – 128 с. Болдырев Н. Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. – Тамбов: Изд-во Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина, 2001. – 123 с. Виноградов В. В. Лексикология и лексикография: Избранные труды. – М.: Наука, 1977. – С. 140-161. Гак В. Г. Фразеология, образность и культура // Советская лексикография; сб. ст. - М.: Русский язык, 1988. – С. 159-169. Глазырина С. А. Стилистическое использование сложного слова в художественном тексте // Исследование языковых единиц в функциональном аспекте / отв. ред. Э. С. Азнаурова и др. Ташкент: ТашГУ, 1989. – С. 67-74. Демьянков В. З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. М.: Изд-во «Наука», 1994. – № 4. С. 17-33. Елисеева В. В. Лексикология английского языка: Учебное пособие. – СПб: Филологический факультет СПБГУ, 2005. – 80 с. Ермакова О. П. Фразеологичность семантики производных слов различных словообразовательных структур // Актуальные проблемы русского словообразования. Вып. 1. / Ред. А. Н. Тихонов. Ташкент: Укитувчи, 1975. – С. 57-63. Жуков В. П. Семантика фразеологических оборотов. – М.: Просвещение, 1978. – 160 с. Земская Е. А. Язык как деятельность: Морфема. Слово. Речь. М.: Языки славянской культуры, 2004. – 686 с. Иванова Е. В. Лексикология и фразеология современного английского языка: Учебное пособие. – СПб: Филологический факультет СПБГУ, 2011. – 352 с. Иванова Е. В. Сопоставительный анализ моделей словосложения в стандартной и нестандартной лексике современного английского языка: Дисс.... канд. филол. наук. Л., 1983. – 192 с. Ивашко Л. А., Чепасова А. М. Проблема структурности фразеологического значения // Фразеологическое значение в языке и речи: Межвузовский сборник научных трудов. Челябинск: ЧГПИ, 1988. – С. 17-31. Карасик В. И., Слышкин Г. Г. Базовые характеристики лингвокультурных концептов // Антология концептов / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. – Волгоград: Парадигма, 2005. – С. 13-15. Ковшова М. Л. Лингвокультурологический метод во фразеологии: Коды культуры. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. – 456 с. Козинец С. Б. Словообразовательная метафора в русском языке: Автореф. дисс. д-ра филол. наук. М., 2009. – 46 с. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. – М.: ЧеРо, 2003. – 349 с. Косова М. В. Терминологизация как лексико-семантический процесс // Вестник ОГУ. 2004. №2 Кубрякова Е. С. Деривация, транспозиция, конверсия // Вопросы языкознания. М.: Изд-во «Наука», 1974, № 5. С. 64 – 76. Кубрякова Е. С., Демьянков В. З., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов (КСКТ) / Под общ. ред. Е. С. Кубряковой. – М.: Филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, 1997. – 245 с. Кубрякова Е.С. Еще раз о месте словообразования в системе языка // Актуальные проблемы русского словообразования: сб. науч. трудов. Вып. 1 / ред. А.Н. Тихонов. - Ташкент: [б. и.], 1975. – С. 48-52. Кубрякова Е.С. О когнитивном подходе к производному слову // Славистика: синхрония и диахрония: сборник статей к 70-летию И.С. Улуханова / под ред. В.Б. Крысько. - М.: Азбуковник, 2006. – С. 77-83. Кубрякова Е.С. О связях когнитивной науки с семиотикой (определение интерпретанты знака) // Язык и культура. Факты и ценности. К 70-летию Ю.С. Степанова / отв. ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. - М.: Языки славянской культуры, 2001. – С. 283-292. Кубрякова Е.С. Основы морфологического анализа (на материале германских языков): монография. - М.: Наука, 1974. – 319 с. Кубрякова Е.С. Семантика производного слова // Аспекты семантических исследований / отв. ред. Н.Д. Арутюнова, А.А. Уфимцева. - М.: Наука, 1980. - С. 81-155. Кубрякова Е. С. Типы языковых значений: семантика производного слова. - 3-е изд. - М.: URSS, 2009. – 200 с. Кунин А. В. Курс фразеологии современного английского языка: Учебное пособие. – М.: Изд. центр «Феникс», 1996. – 381 с. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры / Под ред. Н. Д. Арутюновой, М. А. Журинской. – М.: Прогресс, 1990. – С. 387-415. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. – М.: Изд. ЛКИ, 2008. – 256 с. Ларин Б.А. Очерки по фразеологии// Очерки по лексикологии, фразеологии и стилистике: Учен.зап. ЛГУ. Сер. филол. наук – 1956. – Вып. 24. - №198. – С. 200-225. Лопатин В. В. Метафорическая мотивация в русском словообразовании // Актуальные проблемы русского словообразования. Вып. 1 / Ред. А. Н. Тихонов. Ташкент: Укитувчи, 1975. – С. 53-57. Маслова В. А. Введение в когнитивную лингвистику. – М.: Флинта: Наука, 2011. – 296 с. Молотков А. И. Основы фразеологии русского языка. – Л.: Наука, 1977. – 283 с. Молчанова Г. Г., Тарбеева О. В. Лингвокультурные концепты и паремическое моделирование // Концептуальный анализ языка: современные направления исследования: Сб. научных трудов. – М.: Институт языкознания РАН, 2007. – С. 42-59. Москвин В.П. Русская метафора: Очерк семиотической теории. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: ЛЕНАНД, 2006. – 184 с. Пархоменко Т. Н. К вопросу о семантической деривации // Вестник КемГУ - №4. – 2012. – с. 87-94. Пименова М. В., Кондратьева О. Н. Концептуальные исследования. – М.: Флинта: Наука, 2011. – 176 с. Поливанов Е.Д. Введение в языкознание для востоковедных вузов. –Л.: Восточный институт, 1928. – 299 с. Пономарева О. Б. Лингвокогнитивные модели семантической деривации профессионализмов в художественном стиле // Вестник ЧелГУ. 2011. №33. Пономарева О. Б. Лингвокогнитивные модели субстандартной семантической деривации в субсфере «Природа» в английской и русской лингвокультурах // Вестник Тюменского государственного университета. Социально-экономические и правовые исследования. 2011. №1. Пономарева О. Б. Субстандартная семантическая деривация : когнитивно-коммуникативный аспект : учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению подготовки : 035700.68 "Лингвистика" / О. Б. Пономарева, Н. Ю. Шабалина ; Тюм. гос. ун-т. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2013. – 244 с. Попова З. Д., Стернин И. А. Когнитивная лингвистика. – М.: АСТ: Восток – Запад, 2010. – 314 с. Попова З. Д., Стернин И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. – Воронеж: Филологический факультет Воронежского государственного университета, 2001. – 191 с. Прокопьева С. М. Механизмы создания фразеологической образности: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. – М.: Моск. гос. лингв. ун-т, 1996. – 37 с. Савицкий В.М. Основы общей теории идиоматики: научное издание. - М.: Гнозис, 2006. - 207 с. Семенов А. Е. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Вербализация концепта «земля» средствами русской фразеологии и лексикологии (лингвокультурологический аспект). – Челябинск: Челяб. гос. пед. ун-т, 2009. – 24 с. Серебренников Б. А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. – М.: Наука, 1988. – 242 с. Силинская Н. П. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. Концепты отрицательных эмоций в английской фразеологической картине мира. – СПб: Филологический факультет СПБГУ, 2008. – 24 с. Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка / Отв. ред. акад. Д. Н. Шмелев. – СПб.: Наука, 1993. – 151 с. Солодуб Ю. П., Альбрехт Ф. Б. Современный русский язык. Лексика и фразеология (сопоставительный аспект): Учебник для студентов филологических факультетов и факультетов иностранных языков. – М.: Флинта: Наука, 2002. – 264 с. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. – М.: Языки русской культуры, 1997. – 824 с. Телия В. Н. Метафора в языке и тексте. – М.: Наука, 1988. – 176 с. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. – М.: Языки русской культуры, 1996. – 288 с. Телия В. Н. Фразеология в контексте культуры. – М.: Языки русской культуры, 1999. – 333 с. Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. – М.: [б. и.], 1996. – 221 с. Хайдеггер М. Время картины мира. – М., 1985. – С. 227-228. Хроленко А. Т. Основы лингвокультурологии. – М.: Флинта: Наука, 2005. – 184 с. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях // Вопросы языкознания. М.: Изд-во «Наука», 1996. №2. – С. 68-78.

Фразеология как наука изучает значение слова и его связь с другими словами и словосочетаниями в языке. Она изучает семантику слова, его происхождение, употребление и связь с другими словами и словосочетаниями. Фразеология изучает также контекст, в котором слово употребляется, и его роль в создании языковой картины мира.

master_41836.json

1

Оглавление

TOC \o "1-3" \h \z \u Оглавление PAGEREF _Toc135308878 \h 2 Глава 1. Введение. Постановка проблемы PAGEREF _Toc135308879 \h 2 1.1.Введение PAGEREF _Toc135308880 \h 2 1.2.Понятие процессуального поведения PAGEREF _Toc135308881 \h 5 1.3.Процессуальное поведение в контексте принципов процессуального права Российской Федерации PAGEREF _Toc135308882 \h 19 1.4.Процессуальное поведение как доказательство по делу PAGEREF _Toc135308883 \h 24 1.5.Доказательственное значение процессуального поведения в практике российских судов PAGEREF _Toc135308884 \h 30 Глава 2. Формирование подходов к доказательственному значению процессуального поведения PAGEREF _Toc135308885 \h 42 2.1. Условия применения и пределы действия процессуального эстоппеля PAGEREF _Toc135308886 \h 42 2.2. Подход к правомерности придания доказательственного значения процессуальному поведению лиц PAGEREF _Toc135308887 \h 49 2.2.Возможные векторы процессуального поведения, используемого в доказывании PAGEREF _Toc135308888 \h 56 2.3.Акты процессуального поведения в гражданском судопроизводстве, за которыми могло бы быть признано доказательственное значение PAGEREF _Toc135308889 \h 60 Заключение PAGEREF _Toc135308890 \h 63 Список использованных источников PAGEREF _Toc135308891 \h 65

В статье рассматривается проблема доказательственного значения процессуального поведения лиц в гражданском судопроизводстве. Рассматриваются понятие процессуального поведения, его значение в контексте принципов процессуального права Российской Федерации, а также практика российских судов по применению процессуального поведения в качестве доказательства по делу. Также рассматриваются возможные векторы процессуального поведения, используемого в доказывании, и условия правомерности придания доказательственного значения процессуальному поведению лиц.

master_41836.json

3

1.1.

Целью доказывания в гражданском судопроизводстве является установление фактических обстоятельств, имевших место до возникновения спора о праве. Доказывание этих фактов осуществляется при помощи специальных средств. Как отмечает В.Б. Юзефович, сущностью процесса является доказывание и обоснование факторов материально-правого характера, так как именно на них стороны основывают свои требования. Исходя из этих формулировок, на первый взгляд процессуальное поведение никакого доказательственного значения иметь не может. Более того, оно не относится к тем обстоятельствам, которые появляются до возникновения спора о праве. Те авторы, которые рассматривают феномен процессуального поведения, зачастую приходят к выводу, что это некий особый тип правоотношений, схожий по природе возникновения с отношениями, возникающими между сторонами и судом, либо между самими сторонами в процессе, и существующий лишь с целью формализации судебного разбирательства. Процессуальное поведение лишь способствует наполнению дела доказательственным материалом, но само по себе лишено доказательственного значения. Однако реалии судебных споров показывают, что это не так. Само поведение лиц, участвующих в судопроизводстве, может приобретать доказательственное значение, в том числе, и с целью установления материально-паровых отношений. Актуальность темы выпускной квалификационной работы обусловлена отсутствием, на данный момент, чётко описанного феномена доказательственного значения процессуального поведения как в законодательстве, так и на страницах различных доктринальных источников. Но несмотря на это, мы видим, что суды сейчас более активно учитывают поведение при вынесении конечного решения. В частности, анализу подлежит такой феномен как недобросовестное процессуальное поведение, которое судами все чаще указывается как позволяющее «в совокупности с другими факторами» сделать вывод о материально - правовых отношениях сторон. Так, например, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23.12.2021 № 46 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции» термин недобросовестное поведение используется лишь с целью указать на наличие у суда возможности применить «санкции» к лицу, действующему недобросовестно. Тем не менее, в данном случае не уделено внимания влиянию такого поведения на конечный судебный акт. Задачами данной выпускной квалификационной работы являются выявление различных позиций в доктрине и судебной практике, определяющих доказательственное значение процессуального поведения, анализ его природы и условий применения, проведение квалификации, возникающих в судебной практике ситуаций применения и учёта процессуального поведения, нахождение наиболее компромиссного подхода для соблюдения баланса между ограничением процессуальных прав, с одной стороны, и защитой законных ожиданий лиц, с другой. Целью данной выпускной квалификационной работы является оценка необходимости и возможности участия процессуального поведения в доказывании необходимости найти или предложить институциональные нормативные предпосылки для становления и развития системы доказательственного значения процессуального поведения участников спора. Для выполнения поставленных задач необходимо проанализировать теоретические подходы к правовым принципам, лежащим в основе доказывания по делу, дать понятие процессуальному поведению, принципам доказывания, а также понять, относится ли поведение к какому-то из средств доказывания или же составляет некий отдельный, некодифицированный институт.

В данной выпускной квалификационной работе рассматривается вопрос о доказательственном значении процессуального поведения участников гражданского судопроизводства. В настоящее время, в связи с развитием технологий и появлением новых форм ведения бизнеса, все большее значение приобретает не только материальная сторона отношений между сторонами, но и их поведение в процессе. В связи с этим, возникает необходимость в создании системы доказывания, которая учитывала бы как поведение сторон, так и их способность влиять на исход дела.

master_41836.json

4

1.2.

Для разбора доказательственного значения процессуального поведения необходимо сформулировать определения и обозначить основные подходы к его пониманию. По своей природе, процессуальное поведение является процессуальным юридическим фактом. Юридические факты в самом распространенном понимании — это обстоятельства, с которыми нормы права связывают возникновение, изменение и прекращение правоотношений. Процессуальное поведение сторон включает в себя все действия, которые они совершают в ходе судебного процесса. Это может быть подача искового заявления, возражений, представление доказательств, участие в судебных заседаниях и так далее. Одним из основных принципов российского гражданского процесса является принцип равенства сторон. Это означает, что каждая сторона имеет право на защиту своих интересов и должна иметь равные возможности для этого. Между тем, если одна из сторон не выполняет своих процессуальных обязанностей или создает препятствия для получения необходимых доказательств, это может нарушить принцип равенства сторон. В таком случае суд может переложить на эту сторону бремя доказывания фактов, на которые ссылается противоположная сторона. Это означает, что если одна сторона не представляет необходимые доказательства или отказывается от участия в судебном заседании, то суд может принять решение в пользу противоположной стороны. Кроме того, процессуальное поведение сторон может служить косвенным доказательством. Например, если одна из сторон не представляет необходимые документы или не является на судебное заседание, это может свидетельствовать о том, что ее позиция не обоснована и она не желает защищать свои интересы. Процессуальное поведение сторон имеет большое значение в российском гражданском процессе и может оказать существенное влияние на исход судебного спора. Важно, чтобы каждая сторона выполняла свои процессуальные обязанности и представляла все необходимые доказательства, чтобы обеспечить равенство сторон и правильное рассмотрение дела. Процессуальное поведение сторон в российском гражданском процессе в целом имеет большое значение для итогового решения, так как оно формирует доказательную базу и оформляет процессуальную позицию, представленную в судебном заседании. В частности, если сторона не предоставляет достаточно доказательств или не следует процессуальным правилам, то это может привести к отказу в удовлетворении ее требований. Кроме того, некорректное поведение сторон (например, нарушение этических норм, неуважительное отношение к суду или к другой стороне) может повлиять на решение суда в пользу другой стороны. Однако это тема для отдельного междисциплинарного исследования. В целом, представляется, что процессуальное поведение сторон должно быть соответствующим и «уважительным», чтобы обеспечить справедливое и законное решение суда. В этом зачастую выражается взаимонаправленный интерес сторон спора. Наиболее часто встречающейся классификацией процессуальных юридических фактов является деление, предложенное В.В. Ярковым. Согласно высказанной им позиции, процессуально юридические факты делятся в зависимости от воли и субъекта. В свою очередь, факты, образуемые от воли субъекта, делятся на события и действия. Действиями является реализация участниками процесса своих процессуальных прав и исполнение обязанностей. В их основе лежит волевая, целенаправленная деятельность субъектов гражданско-процессуальных отношений. «Для более успешного регулирующего воздействия на поведение участников процессуальных правоотношений необходимы определение характера процессуальных действий, соотнесение их с интересами соответствующих лиц». Действия подразделяются на правомерные и неправомерные. Под правомерными действиями понимаются такие действия, которые представляют собой результат осуществления процессуальных прав и обязанностей, закреплённых в законе. Неправомерные же действия подразумевают нарушение закреплённых в законе требований процессуального права, а также неисполнение возложенных на участников обязанностей. Как правомерные, так и неправомерные действия в совокупности складываются в процессуальное поведение. События же не зависят от воли стороны процесса, и зачастую происходят вне спора, как например, смерть Истца. Следовательно, в отличие от событий, за действиями стоит волевой элемент, который подлежит оцениванию, соответственно, действия содержат в себе каузу процессуального поведения. Для целей анализа процессуального поведения необходимо рассматривать именно субъективное отношение сторон к тем или иным действиям, ведь именно этот волевой элемент позволит суду сделать вывод о фактических обстоятельствах спора. Стоит указать, что такой подход к классификации процессуальных юридических фактов не всеми исследователями воспринимается положительно. Отметим позицию Н.А. Чечиной, которая считала, что только процессуальные действия или бездействия выполняют в гражданском процессе роль самостоятельных юридических фактов. В доктрине существует достаточно давний спор о самостоятельности событий и возможности преобразовывать события в процессуальные последствия, независимо от действия. К примеру, некоторые исследователи считают, что события могут иметь значение только при воспроизведении их путем действий, такое своеобразное дополнительное, несамостоятельное значение. Другие напротив, не соглашаются с такой позицией, отмечая, что события сами по себе являются процессуальными фактами в гражданском процессе, потому что они служат основанием совершения последующего процессуального действия, следовательно, «правовое последствие вызывается не только процессуальным действием, но и событием». В рамках анализа значения процессуального поведения для доказывания по делу, более предпочтительным является первый подход, согласно которому, события могут иметь значение только в совокупности с действиями, и поэтому не могут считаться самостоятельными процессуальными фактами, приводящими к различным процессуальным последствиям. Рассматривая классификацию по второму признаку, следует выделить действия суда, участников процесса, а также, в качестве отдельной категории, действия лиц, содействующих осуществлению процессуальной деятельности. Поведение и действия суда закрепляются в процессуальных кодексах. В этом смысле, для него действует императивное правило, согласно которому допускается только то, что прямо разрешено законом. Суд своими действиями формирует процесс. Это относится как к началу судебного процесса и ходу его развития, так и к его окончанию неким итоговым актом. Из этого следует, что объективация действий суда происходит в судебных актах – решениях, определениях, протоколах и других формализованных документах. В отличие от участников процесса, суд формально не обладает своим субъективным интересом, так как его деятельность строго формализована в рамках закона. В свою очередь, участники процесса обладают своим процессуальным интересом, что является их основной особенностью. Так, деятельность участников процесса, преследующих свои личные интересы, процессуальные действия, в первую очередь, обуславливаются принципами диспозитивности и состязательности. Представляется, что процессуальное поведение можно определить как совокупность действий и деятельности сторон в гражданском процессе, направленных на защиту своих прав и интересов, а также на обеспечение справедливого и законного решения суда. Процессуальное поведение включает в себя соблюдение процессуальных правил, представление доказательств, уважительное отношение к суду и другой стороне, а также этические нормы поведения в судебном процессе. Важным элементом процессуального поведения является также способность сторон аргументировать свои требования и убедительно доказывать свою позицию в суде. Представляется, что можно выделить несколько особенностей процессуальных действий участников процесса: Факультативность – совершение действий своим волевым устремлением; Срочность – совершение действий в определенный промежуток времени; Отменилось – возможность прекратить осуществление права до момента принятия судом; Несамостоятельность – любые юридические последствия процессуальных действий сторон происходят только с позволения суда. Участники процесса свободно реализуют правомочия, предоставленные законом, по своему усмотрению. В случае, когда своими действиями субъект нарушает права и интересы других лиц, или действует недобросовестно, в обход закона, по логике процессуального законодательства, суд, путем своей процессуальной активности, пресекает действия, направленные на несоблюдение прав участников и гражданско-процессуальной формы в целом. Роль же лиц, содействующих правосудию, заключается в выполнении указаний суда, а также исполнении возложенных на них процессуальных обязанностей. Представляется, что процессуальный интерес у них отсутствует. Отдельные процессуальные действия лиц образуют процессуальное поведение. Однако у процессуального поведения есть и вторая «неформальная» сторона, аналогичная с процессуальной формой. Процессуальное поведение — это не только ряд формализованных, допустимых и законных действий со стороны лица, участвующего в процессе. Во многом, это ещё и реальные действие лица, его манера разговора, волнение. Процессуальное законодательство закрепляет, что суд, при вынесении решения, руководствуется только законом, но стоит предположить, что такое «неформальное» поведение в какой-то степени оказывает влияние на итоги процесса. Однако в рамках юридического исследования изучить этот феномен не представляется возможным. Кроме того, важным элементом процессуального поведения является использование принципа эстоппеля. Этот принцип означает, что сторона не может изменять свою позицию в ходе судебного разбирательства, если это противоречит ее предыдущим заявлениям или действиям. Это помогает избежать недобросовестных действий со стороны сторон и обеспечивает справедливость и обоснованное решение суда. Принцип эстоппеля может быть использован в различных ситуациях, например, когда сторона изменяет свою позицию по поводу факта или правового вопроса, который был ранее признан судом. Если сторона уже высказала свое мнение или представила доказательства в отношении этого факта или правового вопроса, то она не может позже изменить свою позицию без уважительной причины. Стороны должны быть внимательны к своим заявлениям и действиям в ходе судебного разбирательства и не изменять свою позицию без уважительной причины. Принцип эстоппеля также может быть использован для предотвращения злоупотреблений правом в целом. В целом доктрина эстоппель зиждется на принципах добросовестности и состязательности, а также равенства сторон. Для более точного определения сущности эстоппеля необходимо рассмотреть его именно в контексте процессуального поведения. Сам по себе эстоппель проявляется в первую очередь в контексте принципа состязательности, который в дальнейшем подвергнется более подробному анализу. Сейчас отметим, что процессуальное поведение складывается из процессуальных действий, которые в свою очередь, к примеру, проявляются в изменении позиции стороны на свою противоположность. Совершая процессуальные действия, сторона спора делает выбор, в связи с чем несет определенные риски. Риск в гражданском процессе главным образом выражается в том, что суд примет решение не в пользу одной из сторон спора. Однако процессуальный риск включает в себя только законное поведение субъектов процесса. Рассматривая риск с точки зрения гражданского процесса, отметим, что в целом категория риска применятся в первую очередь к добросовестному поведению, которое выполняется в рамках процессуальных правомочий и направлено на реализацию принципа диспозитивности. То есть, такое поведение не противоречит закону. В свою очередь, эстоппель же является механизмом противодействия незаконному, противоправному поведению. Например, ещё в гражданском законодательстве закреплено правило, что никто не может получать преимущества из своего противоправного поведения. И в целом, здесь возникает некое противоречие: исходя из сути гражданского судопроизводства, ничто не может ограничивать возможности процессуального поведения сторон. Однако, невозможно сказать, что допустимы те осознанные действия, которые прямонаправленны на причинение вреда оппоненту в споре. Конечно, возникает вопрос разграничения допустимого и недопустимого процессуального поведения для применения правил эстоппель, но он будет рассмотрен во второй главе. В этом смысле эстоппель лишь очерчивает границы допустимого поведения и служит «санкцией» за их пересечение, однако не запрещает их нарушать. Подводя итог, можно сделать вывод, что рассмотрение процессуального поведения без анализа доктрины эстоппель представляется невозможным, так как это один из немногих институтов, напрямую регулирующих процессуальное поведение. Применение доктрины эстоппель оказывает самым существенным образом влияние на процессуальные отношения между судом и другими участниками процесса. Возможность свободно и независимо распоряжаться своими процессуальными правами, а с другой стороны, попытка правоприменителя, найти баланс между свободой участников процесса в выборе процессуального поведения и её границами для предотвращения злоупотребления. 1.3. Понятие доказательственного значения в процессуальной доктрине Термин «доказательственное значение» наиболее часто встречается в юридической литературе как синоним доказательственной силы. Х. Баттифоль в своих работах отмечал, что доказательственная сила – это способ, оказывающий влияние на убеждение судьи, формирование и вынесение им решения. А.В. Грядов определял доказательственную силу как «определяемую законом, судом, иными органами и участниками материально-правовых отношений меру достоверности и полноты допустимого средства доказывания, его превосходства над другими средствами доказывания при наличии противоречий между ними и любые иные преимущества, относящиеся к форме определенного средства доказывания, независимо от его содержания». Смежным с доказательственной силой является понятие «допустимость доказательств», так как допустимость ставит рамки процессуальной формы и задает условное значение для приведенных в процессе доказательств. В целом, эти понятия можно определить, как объективную и субъективную стороны одного явления. Однако оба этих явления связывает убеждение судьи и оба они подлежат анализу и восприятию в процессе. Через допустимость формируется доказательственная сила, которая включает в себя относимость, достоверность и достаточность. Подобную позицию высказывал Ю.К. Орлов, который, хоть и является представителем науки уголовного процесса, но все же достаточно хорошо обозначает понятия, носящие междисциплинарный характер. При сопоставлении допустимости и силы доказательств, Ю.К. Орлов пишет: «Это совершенно различные свойства доказательств. Первое представляет собой правовую характеристику доказательства, второе - логико-гносеологическую. Первое относится только к форме доказательства, второе определяется его содержанием. Доказательственная значимость не зависит от способа получения доказательства или его процессуального оформления. Орудие убийства остается орудием убийства независимо от того, изъято оно при обыске, проведенном с санкции прокурора, или без таковой. И если оно будет признано по этому основанию недопустимым, то его познавательная ценность - в чисто логическом аспекте - нисколько не изменится (кстати, и в житейском смысле - тоже, недаром присяжные не должны знать о существовании такого доказательства)». Отметим, что в отношении силы доказательств принято выделять две разновидности: 1. Сила при оценке доказательства судом, где существуют формализованные критерии, такие как: относимость, допустимость, достоверность, достаточность; 2. Сила при непрофессиональной оценке доказательства, когда доказательство воспринимается вопреки указанию процессуального закона, но все же оказывает значение на субъективное представление об истине у субъектов производства по делу. Стоит также обратить внимание на позицию М.К. Треушникова, который считал, само по себе судебное познание является неким третьим типом познания, который не подлежит классической научной классификации. М.К. Треушников писал: «Судебное познание - особого рода познание, не относящееся по своему типу ни к житейскому, ни к научному познанию (хотя черты и того и другого в нем несомненно присутствуют). Познавательная деятельность суда подчиняется не только законам диалектики, логики, но и законам юридическим. Это утверждение относится и к оценке доказательств. Поэтому формальное регулирование судебного познания и судебного доказывания как одного из его способов - их неотъемлемые признаки. Теория формальных доказательств как раз и представляет собой одну из попыток урегулирования законом оценочной деятельности суда. Как известно, судебные доказательства, не отличаясь по своему содержанию от доказательств, используемых человеком в любой познавательной деятельности, имеют свою законную (процессуальную) форму». В контексте темы исследовательской работы мы видим, что М.К. Треушников невольно обосновывает довод о значении процессуального поведения. Так, выраженная в рассматриваемой работе позиция, говорит, что судебное познание из общечеловеческого переходит в формальный порядок, сохраняя при этом черты «житейского», общелогического порядка. Такая природа самого судебного познания не позволяет уйти от значения поведения для вынесения итогового судебного акта. Тем не менее, это значение ещё необходимо установить. В этом контексте можно обратиться к позиции Н.А. Подольного, который рассматривает силу доказательств как убедительность: «Убедительность доказательств не менее важна и для судьи, поскольку он должен уметь использовать данное качество доказательств для обоснования, выносимого им решения». Убедительность также невозможна без субъективного неформализованного в законе элемента. Все же суд оценивает позиции сторон по своему внутреннему убеждению, влияние на которое оказывает множество паттернов, не всегда обязательно соответствующих закрепленной процессуальной форме. В литературе встречается точка зрения, что убедительность и достоверность доказательств — это тождественные понятия, которые обозначают одно явление. Например, С.В. Щербаков отмечает тождественность этих понятий. В целом, такой подход не отражает суть рассматриваемых явлений. Все же убедительность и достоверность являются порождениями разных сторон судопроизводства. Достоверность представляет внутреннею объективную и законную сторону процесса, а убедительность субъективную, возникающую вне процессуального регулирования. Достоверность доказательства – качество, которое констатирует правдивость (доброкачественность) представленных и исследованных сведений. Представляется, что относимость, допустимость, достоверность доказательства влияют на его силу таким образом, что отсутствие одного из указанных элементов обессиливают доказательство полностью (ч. 3 ст. 67 ГПК РФ, ч. 2 ст. 71 АПК РФ). Достаточность доказательства - это его объективное свойство, выражающееся во взаимоотношениях доказательственной информации (фактических данных) между собой, позволяющее в единстве воссоздать образ отдельных сторон (фактов) и спорного материального правоотношения. Характеристика достаточности имеет количественный характер, как влияющая на убеждение судьи: достаточно ли полно данное доказательство отражает утверждаемую лицом, участвующим в деле, картину, полноту удостоверения определенного факта, которое требует или не требует представления иных доказательств. Субъектом, устанавливающим доказательственную силу, является суд, а объективные пределы доказательственной силы установлены законом. Подытоживая, отметим, что законом установлены общие требования к доказательствам, но нет и не существует требований, которые бы регламентировали порядок индивидуальных логических и чувственных (эмоциональных) рассуждений конкретного лица, исследующего доказательства по поводу их ценности. Однако каждое конкретное лицо обладает возможностью такое обоснование составить и предъявить на общее обозрение, а также убедить суд или любое другое лицо в его логичности и обоснованности. Стоит согласиться с С.В. Щербаковым, который в своих рассуждениях сделал вывод: «доказательственная сила доказательств основывается на субъективном восприятии лицом вида доказательства, субъективной надежности источника доказательства, субъективной внутренней и внешней непротиворечивости, и именно на основе этого, т.е. признаков доказательственной силы, рождается уверенность, то есть убежденность субъекта доказывания в том или ином факте».

Процессуальное поведение сторон в гражданском процессе является одним из основных элементов, который влияет на исход судебного разбирательства. Оно включает в себя все действия, которые стороны совершают в ходе судебного процесса, и может быть оценено судом как доказательство. В свою очередь, суд может принять решение в пользу противоположной стороны, если она не предоставляет необходимые доказательства или нарушает процессуальные правила.

master_41836.json

5

1.3.

Любое правовое явление необходимо соотносить с системой правовых принципов, существующих в той или иной отрасли законодательства. Процессуальное поведение лучше всего раскрывается через призму таких принципов как добросовестность, состязательность, диспозитивность и равенство сторон. Соответственно, необходимо обосновать те принципы, которые лежат в основе феномена процессуального поведения в гражданском судопроизводстве. Отметим, что и ГПК РФ, и АПК РФ содержат оговорки о том, что «лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами», однако более подробно это не детализируется. Возможную причину для такого подхода высказала Н.А. Чечина: «Требование добросовестно пользоваться предоставленными правами носит не правовой, а морально – этический характер». Развивая эту позицию, М.Ф. Лукьяненко отмечал, что нормы морали и нравственности играют существенную роль в установлении содержания оценочных понятий таких как добросовестность, которые, в свою очередь, наиболее близки к мере правовой свободы субъектов правоприменения по выбору варианта поведения. В целом, процессуальное поведение сильно завязано на добросовестности, именно по этой причине ключевыми для понимания структуры процессуального поведения являются понятия «добросовестное» и «недобросовестное» процессуальное поведение. Так, можно задастся вопросом, а как может суд доверять лицу, которое вело себя недобросовестно, всячески пытаясь помешать отправлению правосудия. И получается, что логично предположить порочность правовых оснований, которыми руководствуется недобросовестный участник процесса. Наравне с принципом добросовестности необходимо рассмотреть принцип состязательности сторон, ведь, как было отмечено ранее, именно состязательность позволяет сформировать феномен процессуального поведения. В основе возбуждения процесса лежит материально правовое требование истца к ответчику, обращенное через суд. Суд не вправе действовать без предъявления иска также, как и выходить за пределы заявленных истцом требований. Судья сам не собирает доказательств и справок, а решение выносит на основе тех материалов, которые представлены сторонами. Так А. А Ференс-Сороцкий отмечал, что в процессе позволяется сторонам самим собирать и предъявлять доказательства, но, прежде всего, предполагает, что стороны свободно сами распоряжаются своим материальным правом и средствами его защиты. Следовательно, вопрос о средствах и способах защиты находится в области автономии воли субъектов права. Суд не вправе самостоятельно узурпировать автономию воли сторон, дополнять и изменять ее. Сторона может выдвигать только те аргументы и доказательства, которыми сама желает воспользоваться, а не те, которые могут быть представлены в принципе. В этом контексте важно отметить, что доказательства не могут появиться в процессе «сами по себе» в отрыве от автономии воли сторон, за редкими исключениями, содержащимся в законе. Следовательно, появлению доказательства предшествует волевой акт субъекта, который направлен на привнесение новых сведений в процесс. У такого акта есть кауза, он предполагает осознание лицом правовых последствий его действий, а также возможность для суда и других лиц, участвующими в споре, оценить по своему внутреннему убеждению представленные доказательства. Резюмируя отметим, что доказательства могут появиться в процессе только по воле сторон, участвующих в споре. Воспроизводство доказательств вне процессуального поведения невозможно. Схожую мысль высказывал Т.М. Яблочков, утверждая, что активное вмешательство суда в автономную сферу сторон приводит к недоразумениям, когда суд начинает использовать те аргументы, выдвигать которые ни одна из сторон не желала. Стоит согласиться с Т.М. Яблочковым, который полагал, что активное вмешательство суда открывает широкие возможности для судебного произвола. Таким образом, ученый склоняется к тому, что принцип состязательности дает стороне процесса права свободно использовать доказательства, при этом «предполагается, что ни одна из сторон не пытается ничего скрыть ни от суда, ни от противника». Отличительной особенностью гражданского права, которая нашла свое продолжение и в гражданском процессуальном праве, является автономия воли субъектов, а также произвольность реализации гражданских прав. Процессуальное законодательство закрепляет за участниками процесса правомочия действовать или бездействовать по своему личному усмотрению и тем образом, который будет выбран с точки зрения внутреннего убеждения субъекта правоотношений. Автономия воли — это двойственный феномен, который предполагает, как внешнее, так и внутреннее проявление. Воля формируется внутри субъекта, а выражается в процессуальных действиях. Реализацию своих гражданских прав субъекты процессуальной деятельности осуществляют самостоятельно, точно также вопрос выбора процессуальных средств защиты прав зависит только от самих лиц, руководствующихся автономией воли и формирующим ее внутренним убеждением. «Почин, продолжение и окончание каждого дела должны зависеть от их действий». Это ещё раз подтверждает приведенный выше тезис, что при таких обстоятельствах суд ограничен при разрешении спора последствиями процессуального поведения сторон, выразившихся в появлении новых доказательств по делу. Принцип диспозитивности, который действует во всех стадиях процесса, является основополагающим положением гражданского и арбитражного судопроизводства, в соответствии с которым лица, заинтересованные в исходе дела, имеют возможность влиять на движение арбитражного процесса, распоряжаясь предметом спора и самостоятельно реализуя предоставленные законом процессуальные права, которые направлены на ведение, развитие и окончание судопроизводства. Диспозитивность принято делить на три составляющих: Формальная диспозитивность - господство сторон над внешним ходом процесса; Материальная диспозитивность - господство сторон над материальным объектом спора; Доказательственная диспозитивность - свобода распоряжения доказательствами. Процессуальное поведение в целом основано на принципе диспозитивности. Диспозитивность обуславливает процессуальное поведение в том смысле, что лицо свободно совершать любые действия, которые прямо не запрещены законом. Однако возникает вопрос, дает ли это субъектам процесса образовывать новые процессуальные формы, непроизведенные в кодексе. Практика говорит, что такой подход в целом возможен. Так как процесс является отражением материально-правовых отношений, которые в свою очередь постоянно изменяются и приобретают новые формы, нельзя сказать, что процессуальный закон исчерпывающие описал все инструменты для разрешения спорных ситуаций. Более того, являясь отражением материальных отношений, процесс обновляется параллельно с ними. Подводя итог, отметим, что процессуальное поведение обуславливается принципами процесса. Именно они устанавливают рамки процессуального поведения, а также определяют сам процесс. Процессуальное поведение же, в свою очередь, должно оставаться в рамках принципов процесса.

В гражданском процессе основополагающими принципами являются: 1. Добросовестность - лицо, участвующее в деле, должно добросовестно пользоваться всеми принадлежащими ему процессуальными правами. 2. Состязательность - стороны имеют равные права и возможности для участия в процессе, а суд не вправе действовать без предъявления иска. 3. Диспозитивность - стороны имеют возможность влиять на ход процесса, распоряжаясь предметом спора и самостоятельно реализуя предоставленные законом процессуальные права. 4. Равенство сторон - лица, участвующие в деле, равны перед законом и судом.

master_41836.json

6

1.4.

Понятие доказательства относится к числу ключевых вопросов в теории гражданского и арбитражного процессуального права. Оно тесно переплетается с понятием судебного доказывания и с самим смыслом процесса в виде установления фактических допроцессуальных отношений. Как отмечается в статье 55 ГПК РФ, доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Схожее по своей сути определение, содержится и в статье 64 АПК РФ. Согласно указанной статье, доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном настоящим Кодексом и другими федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела. Общим как для гражданского процессуального кодекса, так и для арбитражного процессуального кодекса является восприятие доказательства как сведения о фактах, а также указание на допустимость использования только сведений, полученных в установленном законом порядке. Здесь очевидно возникает ряд вопросов: Насколько, с точки зрения современного российского законодательства, сведения могут носить негативный характер; Как может суд получить ту или иную информацию в результате бездействия лица; Может ли процессуальное бездействие иметь доказательственное значение. Однозначного ответа на поставленные вопросы нет. Например, Е.В. Васьковский отмечает: «Суд не вправе верить сторонам на слово. Он не может удовлетворить исковое требование на том только основании, что считает истца честным человеком, неспособным предъявить неправовое требование, и точно также не может отказать в иске, руководствуясь тем, что возражения ответчика заслуживают внимания ввиду его нравственных качеств, полного доверия. Суд принимает в соображение заявления и утверждения сторон лишь в той мере, в какой установлена их истинность. Доказывание в процессуальном смысле представляет собой установление истинности утверждений сторон перед компетентным судом в предписанной законом форме». К.С. Юдельсон, размышляя о природе самого судебного доказывания указывает: «деятельность субъектов процесса по установлению при помощи указанных законом процессуальных средств и способов объективной истинности наличия или отсутствия фактов, необходимых для разрешения спора между сторонами...». Как мы видим, вышеупомянутые исследователи рассматривали доказывание как ряд неких активных формализованных действий, направленных на установление истины. Никакого пассивного элемента, а также поведенческого элемента, авторы не выделяли. Другой позиции придерживался А.Н. Сухомлинов, с точки зрения которого доказывание можно подразделить на три элемента: Фактический - представление доказательств суду; Юридический - обоснование относимости и доказательств; Психологический - убеждение суда в достоверности, достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности для установления обстоятельства (либо в недостоверности, недостаточности и отсутствии взаимной связи доказательств в их совокупности для установления отсутствия обстоятельства). Теория А.Н. Сухомлинова является достаточно обоснованной, однако представляется не совсем корректным использование термина «Психологический». Стороны при доказывании по делу формируют у суда представление о допроцессуальном материально-фактическом составе. Суд по объективным причинам не может лично проверить реальность произошедшего, поэтому он формирует свое представление об истине на основании действий сторон. Бездействие или неправомерные действия также формируют у суда картину случившегося, однако такое преставление основано не на психологическом отношении суда, а как раз на фактических действиях (бездействии) сторон. Акты процессуального поведения с точки зрения своего доказательственного значения - это улики поведения лица. Такое понятие как «улики поведения» достаточно часто встречается в отечественной и зарубежной литературе. А.А Хмыров определяет улики поведения как «факты, характеризующие поведение обвиняемого, связанное с совершением им преступления», к которым можно отнести «такое поведение обвиняемого, которое направлено на уклонение от ответственности, а также поведение, свидетельствующее об осведомленности о таких обстоятельствах, которые могли быть известны только исполнителю преступления, об использовании обвиняемым предмета преступления и о косвенном признании им своей вины». С.С. Чегодаева выводит понятие улики поведения в узком и широком смысле: «служащих средством опосредованной связи с предметом доказывания: одни авторы понимали под уликами данные о поведении в широком смысле, включая и поведение обвиняемого на допросе, другие же ограничивались лишь такими сведениями, как заведомая ложность показаний, фальсификация других доказательств, уничтожение или сокрытие обвиняемым предметов преступного посягательства, отказ при обыске у обвиняемого от добровольной выдачи отыскиваемой вещи и т.п.». Возвращаясь в область гражданского судопроизводства, А.В. Юдин определяет «улики поведения» следующим образом: «Если спроецировать данное понятие на сферу гражданского судопроизводства, то об уликах поведения, складывающихся в отношениях с органом, уполномоченным на разрешение правового конфликта, можно говорить только применительно к процессуальному поведению лиц, участвующих в деле; все, что событийно находится за рамками процесса, доказывается в качестве материально-правовых фактов на общих основаниях» . Соответственно, выделяется следующий подход соотношения факторов поведения с факторами доказывания: Факты процессуального поведения относятся к косвенным фактам, на основании которых нельзя прямо установить фактический материально-правовой состав. Так, процессуальное поведение не позволяет суду установить истину, а лишь наталкивает на конечный вывод. Можно сказать, что их наличие позволяет сделать вывод об искомом факте; Для установления фактов процессуального поведения как доказательственных фактов должны использоваться предусмотренные законом средства доказывания (ст. 55 ГПК РФ, ст. 64 АПК РФ), а также основополагающие принципы процессуального права. Особенность процессуального поведения в данном случае заключается в его непосредственном восприятии судом, как «свидетеля» всех происходящих событии. Как отмечает С.В. Никитин, «знание о них, как правило, обладает свойством непосредственной чувственной достоверности и не нуждается в специальном обосновании»; К процессуальному поведению применяется правило о свободной оценке доказательств. Таким образом, нет оснований полагать, что для процессуального поведения должен быть выработан свой нормативно-понятийный аппарат, отличный от уже существующего и применяющегося при доказывании в споре. Однако законодатель может придать тем или иным фактам «особое» значение, выделив их правовую природу; Процессуальное поведение должно оцениваться в совокупности с другими доказательствами. Результат такой оценки должен быть отражен в судебном акте; «Доказательства поведения» не могут появиться в процессе вне воли лиц, участвующих в нем и должны быть связаны именно с рассматриваемым спором о праве.

Акты процессуального поведения лица могут иметь доказательственное значение, если они связаны с рассматриваемым спором о праве. В данном случае, поведение лица не является пассивным, а напротив, активно влияет на процесс доказывания. Суд не может лично проверить реальность произошедшего, поэтому он формирует свое представление об истине на основании действий сторон.

master_41836.json

7

1.5.

Как отмечалось ранее, российская судебная практика уделяет недостаточно внимания детализации доказательственного значения процессуального поведения. В качестве подтверждения этому доводу, может служить практика Верховного суда Российской Федерации, в судебных актах которого с завидной регулярностью встречается формулировка «Юридически значимые обстоятельства спора с учетом процессуального поведения лиц, участвующих в деле, полно и всесторонне исследованы судами, им дана правильная правовая квалификация». Стоит отменить, что в судебных актах, предшествующих приведенным определениям ВС РФ, процессуальное поведение никак не аннулировалось и даже не упоминалось, что позволяет сделать вывод об отсутствии полноценного анализа именно отдельного поведения участников спора. Однако в российской судебной практике все же встречаются споры, в которых суд анализирует в том числе и процессуальное поведение сторон, рассматривая его в совокупности с остальными собранными доказательствами по делу. Частично вопросы значения процессуального поведения были затронуты Конституционным судом Российской Федерации в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 7 февраля 2023 г. № 6-П «по делу о проверке конституционности подпункта 1 пункта 12 статьи 6111 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» и пункта 31 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью" в связи с жалобой гражданина И.И.Покуля» В данном постановлении КС РФ отмечает, что «Отказ же или уклонение контролирующих лиц от представления суду характеризующих хозяйственную деятельность должника доказательств, от дачи пояснений либо их явная неполнота свидетельствуют о недобросовестном процессуальном поведении, о воспрепятствовании осуществлению права кредитора на судебную защиту. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК Российской Федерации)». Конституционный суд никак не конкретизирует этот тезис, ограничиваясь базовой ссылкой на понятие добросовестности. Конечно же КС РФ не рассматривает процессуальное поведение в его соотношении с принципами гражданского процесса. Но все же можно сделать вывод, что КС РФ признает определенную доказательственную роль процессуального поведения в разрешении спора. В постановление 8ААС от 26.05.2021 по делу № А46-21204/2020, суд отметил, что «Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ). Учитывая вышеизложенное, суд апелляционной инстанции полагает возможным применить принцип «эстоппель», а доводы апелляционной жалобы в указанной части отклонить как противоречащие фактическим обстоятельствам спора». ИП обратился в Арбитражный суд Омской области с исковым заявлением к закрытому акционерному обществу «Экос» (далее – ЗАО «Экос», общество, ответчик) о взыскании 15 600 руб. Требование было удовлетворено, Ответчик обратился в суд с апелляционной жалобой, мотивируя её тем, что причинно-следственная связь между его действиями и нанесенным вредом отсутствует, суд же отметил, что в рамках другого спора Общество было привлечено в качестве третьего лица, где в отзыве подтвердило, что повредило имущество Истца. То есть в данном споре суд счел противоречие позиции в двух разных делах как непоследовательное процессуальное поведение, что недопустимо. Данный вывод требует дополнительного обоснования, так как в целом невозможно установить мотивы тех или иных действий в рамках каждого из споров, суд определяет формальную истину и отвечает на поставленные перед ним вопросы. В целом существует подход, когда при оценке добросовестности анализируется исключительно фактического поведения лица, а не его намерение. Поведение стороны для оценки ее добросовестности нужно рассматривать во времени, в некоей хронологической протяженности, учитывая последовательность либо непоследовательность действий, возражений и заявлений этой стороны». Однако в других делах существует альтернативное обоснование. Так например, в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 28.10.2021 по делу № А40-77848/2020 отмечается, что, «Рассмотрев доводы кассационных жалоб на выводы суда апелляционной инстанции о злоупотреблении правом и на нарушение принципа процессуального эстоппеля ПАО «ПСБ», судебная коллегия кассационной инстанции соглашается с доводами кассационных жалоб ПАО «Промсвязьбанк» и должника в указанной части, что процессуальное поведение стороны в ином деле (споре) не является в отсутствие подтверждающих документов относимым и допустимым доказательством по смыслу ст. 68 АПК РФ злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ)». В данном случае, речь идет о споре в рамках банкротного дела, так в судебном заседании суда первой инстанции было заявлено ходатайство о выделении части требований о включении суммы основного долга (3 729 662 106,03 руб.) в отдельное производство. Определением суда первой инстанции в удовлетворении требований было отказано. Постановлением Девятого Арбитражного апелляционного суда определение суда первой инстанции оставлено без изменения. Заявитель не согласился с позицией судов первой и апелляционной инстанций и обратился в суд с кассационной жалобой. В обосновании своей позиции заявитель указал, что «Суд апелляционной инстанции необоснованно применил принцип процессуального эстоппеля в отношении ПАО «Промсвязьбанк», указывает на противоречивость позиции ПАО «Банк «ТРАСТ» и АО «Инвест Менеджмент» в разных спорах и указывает на недопустимость возложения ответственности на ПАО «Промсвязьбанк» в связи с поведением иных лиц». Так апелляционный суд обнаружил признаки злоупотребления правом в том факте, что в споре, рассмотренном в Арбитражном суде города Санкт-Петербурга, кредитная организация сообщило суду, что не располагает договором перевода долга, что противоречит позиции, выраженной в деле, рассмотренном Арбитражным судом города Москвы. Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что подобные действия свидетельствуют о нарушении принципа процессуального эстоппеля (никто не может противоречить собственному предыдущему поведению), а также о наличии в действиях заявителя признаков злоупотребления правом, с чем суд кассационной инстанции не согласилась, отметив, что обстоятельства процессуального поведения Банка в другом деле не являлись обстоятельствами, имеющими значение для правильного разрешения спора. Из этого судебного акта можно сделать вывод, что в целом сторона не связана своим поведением в другом споре, так как такое поведение не может являться доказательством в иных спорах. Одним из распространенных случаев анализа процессуального поведения является изменение позиции. В постановлении Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.09.2016 по делу № А53-3714/2015 суд прямо указал, что «смена представителя ответчика не является достаточным основанием для изменения объявленной позиции как противоречащее принципу процессуального эстоппеля». Фабула дела заключается в том, что ИП обратился в суд с иском о взыскании предварительной оплаты стоимости бракованной продукции. Решением арбитражного суда заявленные исковые требования удовлетворены частично. Не согласившись с принятым судебным актом, ответчик обжаловал его и ходатайствовал о проведении повторной экспертизы по тому основанию, что необходимо исследовать все представленные образцы продукции. Однако ранее полномочный представитель ответчика дал согласие на исследование по одному образцу каждого вида продукции. Суд счёл подобное изменение процессуальной позиции недопустимой и противоречащей принципу процессуального эстоппеля. В целом анализируя этот судебный акт как часть системы анализа правового поведения, нельзя не согласиться, что иногда изменение процессуальной позиции противоречит принципу эстоппеля. В то же время, нельзя сказать, что выражение намерения провести ещё одну экспертизу именно что противоречивое поведение. Суд вполне мог отказать в повторной экспертизе, сославшись на нецелесообразность или же иные обстоятельства. Также иногда суды критически воспринимают новые доводы стороны. В постановлении АС Восточно-Сибирского округа от 29.11.2017 по делу № А19-1567/2017 суд отметил, что «Довод заявителя жалобы о неправомерном включении в заявленные требования задолженности, возникшей до заключения спорных договоров, подлежит отклонению, поскольку в отзыве на исковое заявление ответчик признавал спорную задолженность в полном объеме и, с учетом положений статей 9 (риск совершения процессуальных действий), 41 (недопустимость злоупотребления процессуальными правами), частей 3 и 5 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лишается права возражать по обстоятельствам, если ранее с ними соглашался (процессуальный эстоппель)». В целом это классический пример противоречивого поведения, однако суд конечно не дает оценку вопросу о допустимости альтернативных правовых позиций. В другом деле Арбитражный суд Московского округа отмечает: «Непоследовательное процессуальное поведение, изменение заявителем своей процессуальной позиции не отвечает требованиям добросовестности, в связи с чем довод о том, что заявление не подлежало рассмотрению в суде подлежит отклонению применительно к положениям статей 1, 10, 35 Гражданского кодекса Российской Федерации». В рамках данного спора, было заявлено требование о признании незаконным Акта Министерства промышленности и торговли Российской Федерации по результатам выездной проверки. Решением Арбитражного суда города Москвы оставленного без изменений постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда в удовлетворении требований отказано. Истец не согласился и подал кассационную жалобу. По мнению заявителя кассационной жалобы, настоящее заявление не подлежало рассмотрению в арбитражном суде по существу, поскольку оспариваемый акт проверки не обладает признаками ненормативного правового акта. Кассационный суд отметил, что «допущено очевидное злоупотребление процессуальными правами, поскольку о прекращении производства по делу в связи с неподведомственностью спора арбитражному суду заявлено в кассационной инстанции только после принятия судом первой инстанции решения, постановления апелляционного суда, где при обжаловании решения суда заявитель также настаивал на признании оспариваемого акта незаконным». Из данного судебного акта можно сделать вывод, что суды критически относятся к изменению ранее заявленной судебной позиции. Хотя в контексте именно этого спора представляется, что вывод не совсем обоснован. В частности, оспаривание акта государственного органа по существу совсем не означает согласие с его подведомственностью, если ранее это не было прямо заявлено. Тем не менее, как пример восприятия судами противоречивого поведения как злоупотребления правом данный судебный акт вполне релевантен. Всё-таки, заявление альтернативной позиции изначально, исходя из перспектив развития спора, никак нельзя назвать злоупотреблением. Рассматривая судебную практику в целом, можно сделать вывод, что суды не воспринимают изменение лицом своей правовой позиции в ходе рассмотрения дела как добросовестное поведение. Подобный вывод также следует из Постановления Арбитражного суда Московского округа от 06.05.2019 по делу № А41-11009/2016. Суд отметил: «Такое противоречивое и непоследовательное поведение кредитора, выраженное в заявлении противоречивых позиций в рамках одного производства по делу о банкротстве, не может быть принято судом и подлежит отклонению, в том числе и в силу принципа эстоппеля - утраты лицом права ссылаться на какие-либо обстоятельства (заявлять возражения) в рамках гражданско-правового спора, если данные возражения существенно противоречат его предшествующему поведению». Очевидно, что здесь идет речь о споре в рамках банкротного производства. Конкурсный управляющий заявил требование о привлечении бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности. Суд первой инстанции в удовлетворении требований отказал, постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда определение отменено, руководитель привлечён к ответственности. Не согласившись с выводом суда апелляционной инстанции, руководитель обратился в суд с кассационной жалобой, указывая на тот факт, что суд необоснованно внес в размер субсидиарной ответственности значительный объем денежных средств и пенни. В свою очередь, один из кредиторов высказал противоречивую позицию в части осведомлённости о признаках неплатёжеспособности должника. В другом споре Арбитражный суд, рассуждая о противоречивом поведении, указал, что «В ходе обособленного спора о привлечении к субсидиарной ответственности руководителя кредитор настаивал на наличии признаков несостоятельности должника. При этом, прежде, при обжаловании акта о введении процедуры наблюдения, то же лицо ссылалось на достаточность имущества и отсутствие оснований для банкротства». Тем самым придя к выводу о наличии оснований для процессуального эстоппеля. Подводя промежуточный итог отметим, что суды достаточно неоднозначно обозначают границы противоречивого поведения. Встречаются ситуации, когда суды квалифицируют как противоречивое процессуальное поведение и те действия, которые были произведены в рамках других споров с другим субъектным составом. Но все же практика склоняется к выводу, что процессуальные действия и заявления в другом споре не могут иметь значения. Все гораздо проще в рамках банкротства, несмотря на статус обособленного спора, суды придают значение поведению лица в рамках всей процедуры. Но представляется спорной позиция судов, состоящая в том, что любое изменение процессуальной позиции приводит к эстоппелю. Такой подход может повлиять на свободу реализации возможности выбора участниками спора своей процессуальной позиции, особенно в условиях диспозитивности судебного процесса, когда каждый из участников пытается придерживаться наиболее выигрышной для себя стратегии поведения, которая может меняться в зависимости от раскрытия новых доказательства, заявленных ходатайств, появления результатов экспертиз и так далее. В постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 20.08.2018 по делу № А07-6219/2016, суд отменил судебные акты нижестоящей инстанции именно на основании не учёта процессуального поведения. В данном постановлении интересно то, что основанием для отмены стал не учет поведения третьего лица в споре: «Суды в нарушение положений действующего законодательства, рассматривая данное дело, не дали надлежащей правовой оценки доводам общества «Азимут» о наличии на стройплощадке товарно-материальных ценностей, принадлежащих обществу "Эра", изложенным в отзыве на исковое заявление (т. 8, л. д. 8), учитывая непоследовательность процессуального поведения указанного третьего лица». Указанный спор интересен тем, что в качестве анализа процессуального поведения суд воспринимает действия не истца или ответчика, а третьего лица. Так в рамках спора, вытекающего из договора строительного подряда было привлечено ООО «Азимут», которое предоставило несколько отзывов, содержащих в себе противоречивую позицию. Кассационный суд отметил, что необходимо было дать оценку первой позиции лица, учитывая непоследовательность процессуального поведения. Следовательно, процессуальное поведение подлежит оценке судом не только в отношении истца и ответчика, а также всех остальных участников спора. В другом деле Определением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 января 2012 г. по делу № А07-5615/2011 заявителю была возвращена апелляционная жалоба: «Кроме того, суд апелляционной инстанции принимает во внимание, что закрытое акционерное общество «Учалинский известково-цементный комбинат» располагало сведениями о принятом судом решении и подготовило апелляционную жалобу на это решение, более того, первоначально подало апелляционную жалобу, еще в пределах срока, установленного ч. 1 ст. 259 АПК РФ». Арбитражный суд Центрального округа от 06.06.2019 № Ф10-1731/2019 по делу № А14-15212/2018 выразил свою позицию по вопросу безынициативности в сборе доказательств. В судебном акте отмечается: «В противовес доказательствам, представленной стороной Фонда, лицо, возражающее против позиции Фонда, также должно было доказать свои возражения (статья 65 АПК РФ), поэтому ставить в вину судом неинициативное поведение в сборе доказательств в пользу Общества заявитель кассационной жалобы не вправе. В указанном споре общество обратилось с иском в суд с требованием признать незаконным акт государственного органа. Решением арбитражного суда Воронежской области, оставленным без изменения постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда, в удовлетворении требований отказано. Общество в кассационной жалобе указало, что суд самостоятельно не исследовал те обстоятельства, которые повлияли бы на итоговое решение по дело, на что суд резонно замечает, что лицо самостоятельно должно доказывать свои возражения. Наиболее часто встречающимся в различных источниках является определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 01.12.2015 № 12-КГ15-3. В указанном споре Верховный суд отменил акт нижестоящего суда, сославшись на тот факт, что при рассмотрении дела ответчик имел намерение заключить мировое соглашение с истцом, фактически выражал лишь несогласие с начисленными процентами, по смыслу ст. 408 ГК РФ. Тем самым, по мнению ВС РФ, ответчик подтвердил наличие обязательственных отношений между сторонами. Кратко отметим, что тезис о наличии желания заключить мировое соглашение как подтверждение наличия договорных отношений является достаточно неоднозначным, но в рассматриваемом определении Верховный Суд вполне конкретно указывает на фактор процессуального поведения как на подтверждение материально-правовых отношений. Развивая мысль, содержащуюся в определении ВС РФ № 12-КГ15-3 от 01.12.2015, можно сказать, что доказательственное значение фактически было придано процессуальному поведению ответчика и занятой им по делу позиции, тем самым процессуальное поведение было выведено в категорию иных доказательства, не относящихся к тем, которые поименованы в процессуальном кодексе. На основании вышеуказанных рассуждений, можно сделать вывод о том, что в условиях отсутствия законодательного регулирования ни Верховный Суд, ни доктрина не сформулировали полноценного понимания доказательственного значения процессуального поведения. При этом, выделенная судебная практика в целом не осознает и не формирует достаточные подходы для понимания такого доказательственного значения. Более того, остается невыясненным даже вопрос о реальной допустимости придания процессуальному поведению силы доказательства по делу. Из этого следует отсутствие четко выраженных критериев, а также в целом не проработанность проблемы. Таким образом, необходимо выделить следующий ряд основных проблем: Отсутствие подхода к правомерности придания доказательственного значения именно процессуальному поведению лиц; Противоречия в применении процессуального эстоппеля; Возможные векторы процессуального поведения, используемого в доказывании; Акты процессуального поведения в гражданском судопроизводстве, за которыми могло бы быть признано доказательственное значение.

В рамках статьи будет рассмотрено значение процессуального поведения в гражданском процессе. В частности, будет рассмотрено, как суды оценивают процессуальное поведение сторон, как оно влияет на принятие судебных актов и как суды оценивают противоречивое поведение. Также будет рассмотрено, какие факторы могут влиять на оценку процессуального поведения и как суд может оценить его в качестве доказательства.

master_41836.json

9

2.2. Подход к правомерности придания доказательственного значения процессуальному поведению лиц

Как справедливо отмечает М.З. Шварц, «Практика мучительно ищет критерии оценки процессуального поведения, выразившегося в уклонении от представления доказательств, и основания придания такому поведению доказательственного значения». Это замечание в целом обосновано для любого процессуального поведения лиц, участвующих в споре. Некоторые авторы видят разрешение этой проблемы в ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ. Например, М.Ю. Епатко отмечает: «По смыслу этой нормы правило части 3.1 статьи 70 АПК РФ меняет момент принятия стороной бремени доказывания - в момент поступления возражений от оппонента. Теперь процессуальное поведение сторон в суде приобрело доказательственное значение, хотя в перечне средств доказывания в процессуальном законе такого доказательства нет». Однако восприятие отдельных положений закона или же частных случаев судебной практики как разрешение поставленного вопроса не представляется возможным. Видится необходимым выработать отдельный самостоятельный подход к такому феномену как доказательственное значение процессуального поведения. База для формирования подхода должна основываться на принципах гражданского судопроизводства, таких как диспозитивность, состязательность и добросовестность. Стоит отметить, что на самом деле неважно, что будет являться источником формирования критериев: доктрина, судебная практика или же процессуальный закон в своем сублимированном виде. Более значимым будет являться факт появления у участников спора понимания, а также правовой определенности в части процессуальных действий, что сделает весь спор более прогнозируемым. С этим связано то, что процессуальные последствия поведения сторон спора могут возникнуть только при наличии желания и осознания лиц, участвующих в споре. Как отмечалось выше, у процессуального поведения должна быть кауза - его направленность на достижение определённого результата. Без нее придавать доказательственное значение не представляется допустимым. В рамках настоящей главы будут выделены и обоснованы несколько критериев: Процессуальное поведение имеет доказательственное значение только для установления материально-правовых фактов, составляющих предмет доказывания Под предметом доказывания по делу принято понимать обстоятельства, устанавливаемые в целях разрешения дела. Раскрывая этот тезис отметим, что процессуальное поведение должно иметь доказательственное значение именно для тех фактов, которые устанавливаются и входят в предмет доказывания конкретных материально-правовых отношений. Очевидным является возможность возникновения в рамках одного спора нескольких «подспоров», имеющих локальное значение. Соответственно, процессуальное поведение должно связываться именно с существом спора, то есть с материально-правовыми факторами. Например, обоснование наличия оснований для отсрочки уплаты государственной пошлины не оказывает влияние на «основной» спор. Подобную концепцию локального предмета доказывания обосновал В.В. Ярков, где в отличие от общего предмета доказывания локальный предмет доказывания образует факты, необходимые для совершения определенного процессуального действия. Но российская судебная практика не согласна с таким разделением локальных фактов. В частности, при рассмотрении обособленных спора в рамках банкротства, суды придают значение поведению стороны в рамках всей процедуры, независимо от сути требований, заявленных в обособленном споре. В чем же проблема такого подхода? При рассмотрении всех «подспоров» в совокупности теряется тот смысл, который лицо вкладывало в свое процессуальное действие. Как отмечалось выше, основополагающим критерием служит цель того или иного действия, а также риски, которые лицо готово на себя взять, и чем больше дело, и чем больше в нем локальных предметов спора, тем сложнее предугадать последствия действий. Особенно точно это видно на примере банкротных правоотношений, которые включают в себя споры с разным предметом и основанием. Отметим важный юридико-технический аспект. Для придания поведению полноценного доказательственного значения и его формализации, суду необходимо указывать это в тексте самих судебных актов. Так, не поддается сомнениям тот факт, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела (ч. 2 ст. 56 ГПК РФ, ч. 2 ст. 65 АПК РФ), но без их должного отражения в тексте судебного акта, анализ, учёт и дальнейшее оспаривание становится крайне затруднительным. Например, в ранее действующем абз. 3 п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 г. N 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» указывается на то, что «обязанность доказать наличие обстоятельств, препятствовавших лицу, ссылающемуся на дополнительные (новые) доказательства, возлагается на это лицо». Императивно разграничивать в законе случаи, допускающие и запрещающие учёт процессуального поведения На данный момент в законодательстве косвенно сформулированы некоторые случаи запрета и допущения придания значения процессуальному поведению. Но отсутствие системности не позволяет выработать полноценный подход к проблеме. А.В. Юдин в качестве одного из способов разрешения данной проблемы предлагает вводить такие предписания путем установления санкций. Он пишет: «Совсем необязательно, что законодатель в соответствующих предписаниях преследует цель закрепить доказательственное значение отдельных форм процессуального поведения; такие предписания могут вводиться в закон в качестве санкции за ненадлежащее осуществление процессуальных прав и обязанностей как средство стимулировать стороны к процессуальной активности и др.». Такой подход в целом возможен, однако он предполагает лишить процессуальное поведение своего, именно что доказательственного, значения. Ранее отмечалось, что многое исследователи видят в сущности процесса не только объективный, но и субъективный элемент. Личное восприятие происходящего, в частности, судьей, остановка регулирования процессуального поведения лишь на санкциях за невыполнение или за недобросовестное выполнение тех или иных процессуальных действий, лишает лиц, участвующих в деле, двух вещей: Полноты судебного решения – лицо не осознает все те факторы, на основании которых судом был вынесен судебный акт. В акте суда нет обоснования всех тех факторов, которые склонили чашу весов в ту или иную сторону; Ограниченнее возможности оспаривания – субъективному анализу и соотношению с законодательством поддаются только те факты, которые отражены в судебном акте. Характерным примером санкции за бездействие является ситуация, описанная в норме ч. 3 ст. 79 ГПК РФ: «При уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым». Данная статья является показательным примером санкции, предложенный подход не исключает и не устраняет возможность использования такой правовой конструкции, однако, предлагает дополнить его нормами разрешительного характера. В современном российском правопорядке встречаются примеры такого регулирования. Так, в абз. 3 п. 71 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» установлено следующее: «заявление ответчика о явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства само по себе не является признанием долга либо факта нарушения обязательства». Такое указание формализует подход, когда для ответчика устранен риск неблагоприятных последствий при оспаривании размера неустойки отдельно от основного обязательства. Процессуальное поведение должно быть соотносимо с материально-правовым фактом, утверждаемым стороной, и соответствовать позиции по делу А.В. Юдин отмечает: «Вопрос об использовании улик поведения, становится актуальным только тогда, когда формы такого поведения вступают в диссонанс с материально-правовой позицией стороны спора, т.е. возникает зазор между поведением лица в материально-правовых отношениях и отношениях процессуальных. Например, ответчик отрицает получение от истца неоплаченного товара и одновременно заявляет ходатайство о проведении экспертизы качества такого товара». Следовательно, факты процессуального поведения как бы дополняют материально-правовые отношения сторон. Они схожи по своему логическому, юридическому и фактическому значению. Некоторые исследователи отмечают, что само по себе процессуальное поведение является дополнительным по отношению к материально-правовой основе. И.В. Решетникова предлагает включать доказательственные факты в предмет доказывания в случае, если этот факт имеет значение для разрешения возникшего спора по существу. В целом такой подход позволит отразить двойственное значение процессуального поведения как фактора доказывания в деле. Процессуальное поведение и материально-правовые действия должны быть взаимонаправлеными, чтобы у суда сформировывались единая картина истины, такой подход вполне поддается правовому закреплению на уровне принципа доказывания по делу. Поведение приобретает доказательственное значение, когда лицо самостоятельно своим поведением действует против своих интересов либо же другая сторона заявляет о «непоследовательности», которой суд должен дать надлежащую оценку Такой подход вытекает из принципа состязательности, на основе которого осуществляется судопроизводство в суде. В рамках доктрины выработаны разные подходы к принципу состязательности, однако применительно к упомянутому решению проблемы отметим позицию В.В. Дорошкова: «Ключевым понятием при реализации принципа состязательности сторон все чаще становится понятие "равенство шансов", т.е. равенство в доступе к благам, противостоящее идее "равенства благ». Именно по этой причине предполагается установление взаимозависимых отношений процессуального поведения сторон. В целом как у суда, так и у оппонентов в споре должен быть свой функционал для обоснования значимых обстоятельств дела. Поэтому предполагается возможность, наравне с остальными доказательствами, позволить суду оценивать поведение сторон, а также «вносить» в процесс лицами, участвующими в деле, новые доказательства, указывающие на процессуальное поведение сторон спора. Подобный подход утвердился в уголовно-процессуальном праве. К примеру, Г. Мудьюгин указывал: «Особенность улик поведения в том, что их создает сам обвиняемый, изобличая себя своим поведением». Также Г. Мудьюгин предполагал оценку поведения обвиняемого как судом, так и другими участниками уголовного судопроизводства на основании критериев уклонения, проявления осведомленности об обстоятельствах известных только преступники, косвенном признании виновности. Как и с любыми другими доказательствами, важно оценить их относимость к рассматриваемому спору и помнить, что суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Нарушение норм права при процессуальном поведении не влияет на его доказательственное значение Важно разграничить сам факт процессуального поведения и ту каузу, которую лицо в него вкладывало. Доказательство должно оцениваться отдельно от правомерности самого действия. Например, попытка приобщения заведомо поддельного договора не лишает лица возможности сослаться на такой процессуальный акт как доказательство позиции в споре.

В рамках настоящей главы будет рассмотрено понятие и критерии доказательственного значения процессуального поведения сторон в гражданском процессе. Также будет рассмотрено, как это влияет на процесс доказывания и возможность его оспаривания.

master_41836.json

10

2.2.

В рамках настоящей главы под векторами поведения будут пониматься возможные паттерны, возникающие в судебном споре. Представляется, что самым распространенным вектором будет являться опровержение материально-правовой позиции лица по делу, путем указания на его процессуальное поведение Рассматривая судебную практику, нами уже был приведен пример такого подхода. Так, в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 01.12.2015 № 12-КГ15-3, ВС РФ указал, что несмотря на позицию истца о незаключенности договора займа, желание заключить мировое соглашение и несогласие в нем только с размером начисленных процентов, свидетельствует о том, что ответчик подтвердил наличие обязательственных отношений между сторонами. В целом такой вектор выходит за рамки понимания целостности позиции лица, участвующего в деле. Таким образом, вполне обоснованно обращать внимание на «непоследовательность» с точки зрения материально-правового и процессуальных сторон спора. Опровержение предшествующего процессуального поведения как способ использование предложенного инструментария Как отмечалось ранее, с помощью различных форм процессуального поведения происходит установление фактов существа спора. Опровержение соответствующего процессуального поведения будет одновременно означать и опровержение устанавливаемых на его основе фактов существа спора. Такой вектор также основывается на том факте, что процессуальное поведение и факты спора будут находится в синаллагматическом взаимодействии. Если из какого-то факта процессуального поведения возник вывод по существу спора, то непоследовательное процессуальное поведение позволит опровергнуть такой вывод. Упомянутый ранее А.В. Юдин, приводил следующий пример: «Если ответчик требует назначения экспертизы на предмет установления подлинности своей подписи в спорном документе, а впоследствии (с учетом своих изменившихся интересов) вдруг предъявляет встречный иск, основанный на таком документе, то суд, помимо отказа в удовлетворении ходатайства об экспертизе, может прийти к выводу, что ответчик признал факт подписания им спорного документа». В целом позиция, предложенная А.В. Юдиным, понятна, однако, все же встает вопрос о допустимости именно такого регулирования. Требовать от лиц, участвующих в деле, последовательности совершаемых ими процессуальных действий не всегда представляется уместным. Это вытекает из диспозитивности процесса, предоставляющего сторонам свободу поведения в пределах процессуального закона, в том числе свободу в выборе и использовании способов защиты от противоположной стороны. Как отмечал И.И. Черных: «в судебном разбирательстве, когда материальные отношения перешли в процессуальную плоскость, плоскость конфликта, демонстрировать добрую совесть поздно». Смотря на это сквозь призму свободы оценки доказательств и диспозитивности, необходимо осознавать, что стороны сами вольны выбирать свое поведение и на что ссылаться в ходе доказывания по делу. Соответственно, их оппонент также имеет полное право опровергать и поведение, и доводы по делу, а их оценка будет производится судом. Примером, уже встречающимся в практике, будет являться Определение Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 января 2012 г. по делу № А07-5615/2011, где обществу была возвращена апелляционная жалоба на решение суда со ссылкой на неуважительность причин пропуска срока апелляционного обжалования. Основанием для отказа в восстановлении пропуска срока апелляционного обжалования для суда второй инстанции послужило следующее обстоятельство: заявитель до истечения срока уже обращался с апелляционной жалобой на этот же судебный акт, которая была ему возвращена в связи с отказом в удовлетворении ходатайства о предоставлении отсрочки уплаты госпошлины, следовательно, суд счел, что нет оснований считать, что заявитель не знал о состоявшемся судебном акте. В доктрине также предлагается возможность опровержения фактов процессуального поведения путём ссылки на демонстрацию лицом в другом процессе иного(противоречащего) поведения. Однако данный подход представляется сомнительным, так как пределы судебного исследования все же ограничены и не всегда есть возможность использовать полноценное исследование других споров. Также, если мы согласимся с этой позицией, может случиться ситуация, когда лицо становится заложником своего поведения в иных спорах, что очевидно значительно сократит возможность для судебной защиты. Резюмируя вышесказанное, распространение такого подхода представляется необоснованным с точки зрения разграничения раздельных споров и соблюдения баланса интереса участников судопроизводства.

В рамках настоящей главы будут рассмотрены векторы поведения, которые могут возникать в судебном споре. В качестве векторов поведения будут рассматриваться возможные паттерны, возникающие в судебном споре. Опровержение предшествующего процессуального поведения лица по делу, путем указания на его процессуальное поведение В рамках настоящей главы будет рассмотрен вектор, который будет являться опровержением материально-правовой позиции лица по делу, путем указания на его процессуальное поведение. Такой подход является наиболее распространенным и может быть использован для опровержения материально-правовой позиции лица по делу.

master_41836.json

11

2.3.

Активные процессуальные действия, совершаемые в рассмотрения дела Под активными процессуальными действиями понимаются акты поведения, выраженные в действиях, направленных на участие в процессе. Как отмечалось ранее, процессуальный закон закрепляет за участниками процесса ряд полномочий по участию в споре, которыми они вольны распоряжаться по своему усмотрению и внутреннему убеждению. Так как такие действия содержат определенную каузу и целеполагание на определенный результат, другие участники спора могут воспринимать и анализировать такие действия, а также делать на их основании вывод об их характере. Если познание их внешне «незатемнённое», то у суда в целом нет препятствий для придания им доказательственного значения. В данную категорию также входят непоследовательные и противоречивые действия. Пассивность или процессуальное бездействие Как ранее отмечалось, М.З. Шварц указывал, что практика ищет критерии для придания доказательственного значения процессуальному поведению. Например, такое поведение может выражаться в уклонении от представления доказательств. На данный момент ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ устанавливает, что обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований. Процесс требует от своих участников активности, а пассивность и бездействие воспринимается как доказательство «виновности». В целом, такой подход обоснован с точки зрения интересов судопроизводства, но диспозитивность в действиях участников спора предполагает возможность не участвовать в споре вообще. По этой причине сама по себе пассивность без императивно установленного правила, а также понимания каузы «бездействии», не может относиться к доказательствам. Аналогичный вывод касается и «неосторожного» поведения: нельзя возлагать на лицо бремя тех процессуальных действий, последствий которых оно не понимало и не предвидело их осуществления. Но нельзя сказать, что процессуальное бездействие не образовывает процессуальное поведение. Как ранее отмечалось, стороны вольны выбирать наиболее подходящую тактику действий, исходя из своего представления о рисках и стратегии защиты. Соответственно, обоснованно мнение, что лицо само отвечает за риск бездействия. Особенно это явно видно в ситуации, когда лицо осознает последствия невыполнения процессуальных действий. Если сторона не проявляет активности в представлении своих аргументов, доказательств и возражений, то это может свидетельствовать о ее нежелании или неспособности защищать свои интересы. Более того, процессуальное бездействие может привести к утрате права на представление доказательств или на подачу определенных заявлений, что может значительно ослабить позицию стороны в споре. Но именно это, возможно, не совсем релевантно рассматривать как доказательство. Лицо не выполнило свою часть обязанности по доказыванию, тем самым не воспользовалась всеми возможностями состязательности и проиграло спор. Каждая сторона должна обосновать те обстоятельства, на которые ссылается, за исключением случаев, предусмотренных законом, и если бремя доказывания не выполнено, то и суд будет исходить именно из предоставленных доказательств. Такая позиция устоялась в судебной практике: Риск непредставления в суд доказательств, подтверждающих обстоятельства, на которые ссылается сторона как на основание своих требований и возражений. Последствием непредставления в суд доказательств является принятие судебного решения не в пользу этой стороны. Если сторона при рассмотрении дела судом первой инстанции не предоставила в суд каких-либо сведений о содержании иностранного права, она не может впоследствии ссылаться на неустановленные арбитражным судом содержания иностранного права, при условии, что суд предпринял достаточные меры для его установления. Резюмируя отметим, что доказательственное значение можно придавать бездействию, если лицо явно осознает последствие своих действий, выступает с определённой «каузой», также очевидно, что определенное значение для доказывания по делу будет иметь в целом пассивное поведение стороны, непредставление информации и доказательств, но это в целом прямо вытекает из основополагающего принципа состязательности.

Активные процессуальные действия, совершаемые в рассмотрения дела, могут быть признаны судом доказательствами, если они содержат определенную каузу и целеполагание на определенный результат. В целом, если познание их внешне «незатемнённое», то у суда в целом нет препятствий для придания им доказательственного значения.

master_41836.json

12

Заключение

На данный момент доказательственное значение процессуального поведения является одним из наименее изученных феноменов процессуального права, что порождает его скудное регулирование. На законодательном уровне нормы доказательственного значения процессуального поведения сформулированы бессистемно и не имеют единой смысловой направленности. Доктрина также не выработала подходы по применению и анализу рассматриваемого феномена. Проблемы отсутствия полноценного правового регулирования в части доказательственного значения процессуального поведения сильно отражаются на судебной практике, что приводит к формированию разных правовых позиций по одинаковым вопросам, а также «умалчиванию» судов об объеме влияния поведения на итоговый судебный акт. Отсутствие единообразной судебной практики лишает потенциальных участников споров четкого понимания того, чего стоит ожидать при определенных сценариях, связанных с различным процессуальным поведением, и как оно повлияет на вынесенное решение. В заключении проведенного исследования доказательственного значения процессуального поведения, необходимо обратить внимание на следующие выводы: Необходимо оценивать поведение лица на предмет установления материально-фактических оснований спора. Поведение обладает не только функциональным, но и правовым значением. Видится необходимым выработать отдельный самостоятельный подход к такому феномену как доказательственное значение процессуального поведения. База для формирования подхода должна основываться на принципах гражданского судопроизводства, таких как диспозитивность, состязательность и добросовестность. 2. Процессуальное поведение имеет доказательственное значение только для установления материально-правовых фактов, составляющих предмет доказывания. Доказательственное значение необходимо придавать именно для тех фактов, которые устанавливаются и входят в предмет доказывания конкретных материально-правовых отношений. 3. Придание доказательственного значения процессуальному поведению имеет место только в случае осознания участником спора каузы своих действий. Придание доказательственного значения процессуальному поведению помимо воли, нарушает принцип диспозитивности процесса. В целом бездействие не может служить основанием для вынесения решения в пользу другой стороны, если ее доказательства не соответствуют требованиям закона и не подтверждают ее позицию. 4. Принцип эстоппеля является важным институтом процессуального права. Он означает, что сторона, которая уже выступала в судебном процессе и представила определенное утверждение или доказательство, не может затем отказаться от этого утверждения или представить противоположное доказательство. Этот принцип применяется для защиты принципа законности и предотвращения злоупотреблений правом и ограничивает свободу процессуального поведения. Резюмируя вышесказанное, стоит отметить, что законодателю необходимо взять на себя миссию по выработке новых, а также уточнению уже имеющихся норм в части доказательственного значения процессуального поведения. Более полное регулирование позволит сформировать единую практику в будущем и исключить опасения участников спора в части выстраивания процессуальной позиции и тактик, а также увеличит правую определенность и прогнозируемость судебных актов. Придание доказательственного значения процессуальному поведению в том виде, в котором оно применяется сейчас, является не до конца осознанным, но легитимным явлением, и его имплементацию в российское законодательство стоит приветствовать. Стоит рекомендовать законодателю конкретизировать доказательственное значение процессуального поведения, выработать систему регулирующих норм на основе уже существующих принципов доказывания. В таком случае каждый участник процесса, будет знать о последствиях процессуального поведения, которые для него наступят.

Доказательственное значение процессуального поведения является одним из наименее изученных феноменов процессуального права, что порождает его скудное регулирование. На законодательном уровне нормы доказательственного значения процессуального поведения сформулированы бессистемно и не имеют единой смысловой направленности. Доктрина также не выработала подходы по применению и анализу рассматриваемого феномена.

master_41836.json

13

Список использованных источников

Нормативно-правовые акты и иные официальные документы Российской Федерации Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ // Собрание законодательства РФ – 2002 г. - № 46. - ст. 4532. (ред. от 16.04.2022) - СПС «Консультант Плюс». Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс]: федеральный закон от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ // Собрание законодательства РФ – 2002. – № 30. – Ст. 3012. – (ред. от 30.12.2021) – СПС «Консультант Плюс». Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Электронный ресурс]: Федеральный закон от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ – 1994. – № 32. – ст. 3301. (ред. от 25.02.2022) - СПС «Консультант Плюс». Материалы судебной практики Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" // "Российская газета" - N 70 - 04.04.2016 - Режим доступа: СПС «Консультант Плюс». Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 7 февраля 2023 г. N 6-П "по делу о проверке конституционности подпункта 1 пункта 12 статьи 6111 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" и пункта 31 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" в связи с жалобой гражданина И.И.Покуля" Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.06.2012 N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" // "Российская газета" - N 147- 29.06.2012 - Режим доступа: СПС «Консультант Плюс». Определение Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 января 2012 г. по делу № А07-5615/2011 - Режим доступа: СПС «Консультант Плюс». Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 01.12.2015 № 12-КГ15-3 - Режим доступа: СПС «Консультант Плюс». Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 06.06.2019 N Ф10-1731/2019 по делу N А14-15212/2018 - Режим доступа: [Электронный ресурс] // Электронное правосудие: система электронного документооборота для судов и участников судебного процесса. URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/MUIpUPWidwNJ/?arbitral-txt=&arbitral-case_doc=%D0%9014-15212%2F2018+&arbitral-lawchunkinfo=&arbitral-date_from=&arbitral-date_to=&arbitral-region=&arbitral-court=&arbitral-judge=&_=1652447722744 Определение Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 января 2012 г. по делу № А07-5615/2011- Режим доступа: [Электронный ресурс] // Электронное правосудие: система электронного документооборота для судов и участников судебного процесса. URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/c4XbYupRHf5p/?arbitral-txt=&arbitral-case_doc=07-5615%2F2011&arbitral-lawchunkinfo=&arbitral-date_from=&arbitral-date_to=&arbitral-region=&arbitral-court=&arbitral-judge=&_=1652447824831 Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 20.08.2018 N Ф09-4271/18 по делу N А07-6219/2016 - Режим доступа: [Электронный ресурс] // Электронное правосудие: система электронного документооборота для судов и участников судебного процесса. URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/W1ZqYs1zPi6K/?arbitral-txt=&arbitral-case_doc=%D0%9007-6219%2F2016&arbitral-lawchunkinfo=&arbitral-date_from=&arbitral-date_to=&arbitral-region=&arbitral-court=&arbitral-judge=&_=1652447910472&snippet_pos=26#snippet Постановление Арбитражный суд города Москвы от 25 ноября 2020 г. по делу № А40-313894/2019 - Режим доступа: [Электронный ресурс] // Электронное правосудие: система электронного документооборота для судов и участников судебного процесса. URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/VoE3E5PODPH/?arbitral-txt=&arbitral-case_doc=%D0%9040-313894%2F2019&arbitral-lawchunkinfo=&arbitral-date_from=&arbitral-date_to=&arbitral-region=&arbitral-court=&arbitral-judge=&_=1652447976512&snippet_pos=34#snippet Постановление 10 арбитражного апелляционного суда от 27.02.2020 по делу № А41-9834/2018 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28 октября 2020 г. По делу № А40-77848/2020 Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.09.2016 по делу № А53-3714/2015 Постановление АС Восточно-Сибирского округа от 29.11.2017 по делу № А19-1567/2017 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25 ноября 2020 г. по делу № А40-313894/2019 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 06.05.2019 N Ф05-11331/2017 по делу №А41-11009/2016 Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 19.12.2018 по делу №А53-23444/2016 Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 20.08.2018 N Ф09-4271/18 по делу №А07-6219/2016 Определение Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 января 2012 г. по делу № А07-5615/2011 Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 06.06.2019 N Ф10-1731/2019 по делу N А14-15212/2018 Определение Верховного Суда Российской федерации от 18 марта 2021 г. № 304-ЭС21-3021 -- Режим доступа: [Электронный ресурс] // Электронное правосудие: система электронного документооборота для судов и участников судебного процесса. URL: https://sudact.ru/vsrf/doc/9bg1jy1Mnolq/?vsrf-txt=&vsrf-case_doc=%D0%AD%D0%A121-3021+&vsrf-lawchunkinfo=&vsrf-date_from=&vsrf-date_to=&vsrf-judge=&_=1652448068473 Определение Верховного Суда Российской федерации от 14 марта 2022 г.  № 307-ЭС22-420 - Режим доступа: СПС «Консультант Плюс». Определение Верховного Суда Российской федерации от 28 февраля 2022 г. № 307-ЭС21-29478 - Режим доступа: СПС «Консультант Плюс». Определение Верховного Суда Российской федерации от 21 января 2022 г. № 310-ЭС21-26539 - Режим доступа: СПС «Консультант Плюс». Специальная литература Васьковский, Е.В. Курс гражданского процесса. Субъекты и объекты процесса, процессуальные отношения и действия / Е.В. Васьковский .— Москва : Статут, 2016 // СПС «Консультант Плюс».  Гольмстен, А.Х. Учебник русского гражданского судопроизводства / [Соч.] А.Х. Гольмстена, орд. проф. Воен.-юрид. акад. - 2-е изд., испр. и доп. -Санкт-Петербург : тип. М.М. Стасюлевича, 1894. -XIV, 392 с. Грядов, А. В. Доказательственная сила нотариального акта в праве России и Франции (сравнительно-правовое исследование). М., 2012. Доказательства и доказывание в арбитражном процессе : анализ правоприменительной практики / Юзефович В.Б., Цыб А.В, Ищук И.Н., Савельев С.Л.; под ред. В.Б. Юзефовича. – 2-е изд., перераб. и доп. Дорошков В. В. Мировоззренческие подходы к состязательности в уголовном судопроизводстве/Дорошков Владимир Васильевич // Мировой судья, 2019,N № 7 Епатко, М.Ю. Противодействие злоупотреблению процессуальными правами в арбитражном процессе // Информационно-аналитический журнал "Арбитражные споры". 2019. N 2. С. 120 - 154. Лукьяненко, М. Ф. Оценочные понятия гражданского права: теоретико-правовой анализ и практика правоприменения : автореф. дис. док-ра юрид. наук : 12.00.03 / М. Ф. Лукьяненко. – Москва, 2010. Матюшин, Б.Т. Общие вопросы оценки доказательств в судопроизводстве : Учеб. пособие / Б. Т. Матюшин; М-во внутр. дел СССР, Хабаров. высш. шк. - Хабаровск : Хабаров. высш. шк. МВД СССР, 1987 Мудьюгин, Г. Н. Косвенные доказательства, связанные с поведением обвиняемого // Социалистическая законность. 1961. N 6. С. 29.  Никитин, С. В. О допустимости использования вероятных знаний в судопроизводстве по гражданским делам // Реализация процессуальных норм органами гражданской юрисдикции: межвуз. сб. науч. тр. - Свердловск, 1988.  Нобель, А.Р. Достоверность как обязательный признак доказательств, используемых в административно-юрисдикционном процессе // Административное и муниципальное право. 2014. № 6. Орлов, Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе: науч.- практ. пособие. – М.: Проспект, 2000. Парфенова, О. А. Истоки становления и основные условия применения эстоппеля в праве англосаксонской правовой семьи / О. А. Парфенова // Научный альманах. - 2020. - № 2-1 Подольный, Н.А. Убедительность - одно из требований, предъявляемых к доказательствам современным уголовным судопроизводством // Российский судья. 2004. № 7. Решетникова, И.В. Доказательственное право в гражданском судопроизводстве / Решетникова И.В. - Екатеринбург: Изд-во Гуманит. ун-та, 1997. - 366 c. Сахнова, Т. В. Курс гражданского процесса / Т.В. Сахнова. - 2-e изд., перераб. и доп. - Москва : Статут, 2014. - 784 с Смола, А.А. Стандарты, доказывание и Верховный Суд // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2018. N 8. С. 129 - 165 Советский гражданский процесс : Учебник . 2 - е изд . , исправленный. и дополенный / Под ред . М.А. Гурвича . М .: Высшая школа , 1975. Сухомлинов А. Н. Преюдиция в арбитражном процессе: Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2006. Треушников, М.К. Судебные доказательства. 5-е изд. М.: Городец, 2016. С.172. Ференс-Сороцкий, А. А. Аксиомы и принципы гражданского процессуального права: Дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1989. Хмыров, А. А. "Улики поведения" и их роль в доказывании по уголовным делам // Советская юстиция. 1983. N 21. Чегодаева, С.С. Криминалистическое исследование улик поведения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. Черных, И.И. Эстоппель в гражданском судопроизводстве // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. N 12. Чечина, Н. А. Гражданское процессуальное отношение / Н. А. Чечина. – Ленинград : Изд-во Ленинградского ун-та, 1962. Шварц, М.З. Существует ли презумпция добросовестности налогоплательщика? // Арбитражные споры. 2020. N 2. С. 117 - 132. Шерстюк, В.М. Принцип диспозитивности в арбитражном судопроизводстве //Законодательство, 1999. №3. С. 64. Щербаков, С.В. Доказательственная сила как свойство доказательств в современном уголовном судопроизводстве России // Уголовное судопроизводство. М., 2008. № 2. Энгельман, И.Е. Курс русского гражданского судопроизводства. Юрьев, 1912, С. 163. Юдельсон, К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. М., 1951. Юдин, А.В. "Улики поведения" в гражданском и арбитражном процессе (к вопросу о доказательственном значении фактов процессуального поведения лиц, участвующих в деле) // Вестник гражданского процесса. 2016. N 4. Яблочков, Т. М. Учебник русского гражданского судопроизводства. Ярославль., 1912. Ярков, В.В. Юридические факты в цивилистическом процессе. М., 2012. Ярков, В.В. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права. М., 1992. Battifol H. Les conflits delois en matiere de contrats. Etude de droit international prive compare. Paris, 1937. P. 351.

В статье рассматривается вопрос о том, что такое "улики поведения" и как они могут быть использованы в гражданском процессе. Автор подчеркивает, что "улики поведения" - это факты, которые могут свидетельствовать о фактах, имеющих значение для дела. Он также отмечает, что "улики поведения" могут быть использованы в качестве доказательств, но только в том случае, если они соответствуют требованиям закона и не противоречат ему.

bachelor_41808.json

1

СПИСОК ПРИНЯТЫХ ТЕРМИНОВ И СОКРАЩЕНИЙ

Å Ангстрем, единица измерениядлины, равная 10−10 м РЗЭ Редкоземельные элементы; скандий, иттрий, лантан, церий, празеодим, неодим, прометий, самарий, европий, гадолиний, тербий, диспрозий, гольмий, эрбий, тулий,иттербий, лютеций REE Редкоземельные элементы; скандий, иттрий, лантан, церий, празеодим, неодим, прометий, самарий, европий, гадолиний, тербий, диспрозий, гольмий, эрбий, тулий,иттербий, лютеций РФА Рентгенофазовый анализ РСА Рентгеноструктурный анализ ТГ Термогравиметрия ДСК Дифференциально-сканирующая калориметрия

РЗЭ Редкоземельные элементы; скандий, иттрий, лантан, церий, прометий, неодим, гадолиний, тербий, диспрозий, гольмий, эрбий, тулий, лютеций.

bachelor_41808.json

2

1 ВВЕДЕНИЕ

В связи с высоким спросом на материалы с определенными желаемыми оптическими свойствами возникла потребность в соединениях, имеющих высокоэффективные показатели люминесценции. В роли данных соединений часто выступают боросиликаты различного состава, легированные редкоземельными элементами(РЗЭ;REE), вследствие их свойств, таких как прозрачность для широкого диапазона излучений, химической и термической устойчивости, высокого порога оптического повреждения и высокоговыхода люминесценции. Введение ионов РЗЭ в качестве активаторов определяет люминесцентные свойства этих веществ. На данный момент известно в группе боросиликатов редкоземельных элементов известны соединения, имеющие три различные стехиометрии: REEBSiO5 со структурой стиллуэллита, REE3BSi2O10и REE5Si2BO13 со структурой типа апатита (Bräuchle 2015). В данной работе внимание уделяется термической эволюции структуры и люминесценции двух редких и малоизученных природных боросиликатов стиллуэллита REEBSiO5 и таджикита Ca4REE2(Ti,Al,Fe)(B4Si4O24) с месторождения Дара-и-Пиоз (Таджикистан) ADDIN CSL_CITATION {"citationItems":[{"id":"ITEM-1","itemData":{"author":[{"dropping-particle":"","family":"Oberti","given":"Roberta","non-dropping-particle":"","parse-names":false,"suffix":""},{"dropping-particle":"Della","family":"Ventura","given":"Giancarlo","non-dropping-particle":"","parse-names":false,"suffix":""},{"dropping-particle":"","family":"Ottolini","given":"Luisa","non-dropping-particle":"","parse-names":false,"suffix":""},{"dropping-particle":"","family":"Hawthorne","given":"Frank C.","non-dropping-particle":"","parse-names":false,"suffix":""},{"dropping-particle":"","family":"Bonazzi","given":"Paola","non-dropping-particle":"","parse-names":false,"suffix":""}],"container-title":"American Mineralogist","id":"ITEM-1","issue":"1977","issued":{"date-parts":[["2002"]]},"page":"745-752","title":"Re-definition , nomenclature and crystal-chemistry of the hellandite group","type":"article-journal","volume":"87"},"uris":["http://www.mendeley.com/documents/?uuid=7b46b4b5-0c99-4e03-9150-b1a7fd20e80b"]}],"mendeley":{"formattedCitation":"(Oberti et al. 2002)","plainTextFormattedCitation":"(Oberti et al. 2002)","previouslyFormattedCitation":"(Oberti et al. 2002)"},"properties":{"noteIndex":0},"schema":"https://github.com/citation-style-language/schema/raw/master/csl-citation.json"}(Oberti et al. 2002). Соединения со структурой типа стиллуэллита обладают сегнетоэлектрическими и нелинейно-оптическими свойствами и могут найти применение в технике (создание люминесцентных ламп, рентгеновских экранов, экранов телевизоров, осциллографических и радиолокационных трубок, электронно-оптических преобразователей (приборов ночного видения) и приборов индикации ядерных излучений, а также для изготовления светящихся красок и чернил временного и постоянного действия, лазерной техники, средств медицинской диагностики и т.д.) ADDINCSL_CITATION {"citationItems":[{"id":"ITEM-1","itemData":{"author":[{"dropping-particle":"","family":"E.L. Belokoneva , DavidWIF, ForsythJ.B.","given":"KnightK.S.","non-dropping-particle":"","parse-names":false,"suffix":""}],"container-title":"JournalofPhysics: CondensedMatter","id":"ITEM-1","issued":{"date-parts":[["1998"]]},"page":"9975-9989","title":"StructuresandphasetransitionsofPrBGeO5 inthetemperaturerange 20-800°C","type":"article-journal","volume":"10"},"uris":["http://www.mendeley.com/documents/?uuid=ee5887b1-f2cc-419f-b35c-68c87af52cad"]}],"mendeley":{"formattedCitation":"(E.L. Belokoneva , DavidWIF, ForsythJ.B. 1998)","manualFormatting":" (Belokonevaetal. 1998)","plainTextFormattedCitation":"(E.L. Belokoneva , DavidWIF, ForsythJ.B. 1998)","previouslyFormattedCitation":"(E.L. Belokoneva , DavidWIF, ForsythJ.B. 1998)"},"properties":{"noteIndex":0},"schema":"https://github.com/citation-style-language/schema/raw/master/csl-citation.json"}(Belokonevaetal. 1998). Главной целью работы является изучение структурыминералов при различных температурах: анализ явления полиморфизма, зависимости температуры полиморфного перехода от состава соединения, термических деформаций; также внимание было уделено люминесцентным свойствам данных соединений. Стиллуэллит был впервые описан МакЭндрю и Скоттом в 1955 г.как минерал из австралийского рудного месторождения Мери Кейтлин (Mary Kathleen Mine) (McAndrew, Scott 1955) и с тех пор был обнаружен в 11-ти месторождениях (Grew, Anovitz 1996). Несмотря на то, что кристаллическая структура минерала была известна уже в конце 1960-х годов (Voronkov, Pyatenko 1967), группа соединений тип стиллуэллита привлекала внимание материаловедов только к концу 20-го века за свои неординарные физические характеристики. Таджикит, минерал из группы гелландита, был обнаружен на месторождении Дара-и-Пиоз (Efimov et al. 1970)значительно позже гелландита, давшего название группе, который впервые был замечен в Крагерё (Норвегия) в 1903 году Брёггером, установившим его моноклинную симметрию и приблизительный химический состав (Brцgger 1903). Структурные данные по обоим минералам были получены, однако, почти одновременно: гелландит был охарактеризован Меллини и Мерлино (Mellini, Merlino 1977), а таджикит пятью годами позже в работе (Chernitsova, Pudovkina, Pyatenko, 1982). Как и в случае с таджикитом, динамическая составляющая кристаллохимии стиллуэллитов практически не изучена. Таким образом, накоплено значительное количество информации по свойствам синтетических фаз, однако кристаллохимические характеристики стиллуэллита и таджикита как при комнатной, так и при высоких температурах, весьма не однозначны и требуют уточнения. С учетом вышеизложенного целью данной работы было поставлено изучение кристаллохимии и термического поведения стиллуэллита и таджикита, в том числе анализ термических фазовых превращений и структурных деформаций; также внимание было уделено получению некоторых оптических характеристик, включая данные по люминесценции. Для достижения цели решались следующие задачи: изучение химического состава минералов методом рентгеноспектрального электронно-зондового микроанализа, рентген-дифракционные исследования порошков и монокристаллов в широком диапазоне температур, ИК- и рамановская спектроскопия, термогравиметрия (ТГ) и дифференциальная сканирующая калориметрия (ДСК). Были подробно изучены термические характеристики минералов, а именно пределы термической стабильности, высокотемпературный распад, термические фазовые переходы, изменения параметров элементарной ячейки и коэффициенты термического расширения. Достоверность полученных данных обеспечена высоким качеством современного оборудования и консультациями научного руководителя. Результаты также были озвучены на ряде российских и международных конференций. Работа состоит из введения (глава 1), обзора литературы (глава 2), описания методов исследований (глава 3), результатов работы (глава 4), заключения (глава 5), списка использованной литературы (40 наименований) и приложений (А-К). Общий объем составляет 50 страниц машинописного текста, содержащего 22 рисунка и 15 таблиц.

В статье рассматривается проблема изучения кристаллохимии и термического поведения двух редких и малоизученных природных боросиликатов стиллуэллита REEBSiO5 и таджикита Ca4REE2(Ti,Al,Fe)(B4Si4O24) с месторождения Дара-и-Пиоз (Таджикистан). В работе были изучены химические, структурные и термические характеристики минералов, а также получены данные по люминесценции.

bachelor_41808.json

6

5 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе представлены результаты исследования двух редких и малоизученных природных боросиликатов РЗЭ: стиллуэллита и таджикита. Выполнен рентгеноспектральный электронно-зондовый микроанализ (более 100 анализов), получены терморентгеновские (5 съемок на поли- и две на монокристаллах), спектроскопические, термогравиметрические и калориметрические данные. Получены новые данные по термическим свойствам минералов: определены пределы термической стабильности, температуры фазовых переходов, зависимости параметров элементарной ячейки от температуры и коэффициенты термического расширения. Также приведены спектроскопические и оптические характеристики стиллуэллита и таджикита. По итогам работы можно сделать следующие выводы касательно стиллуэллита: По данным микрозондового анализа разброс параметров ячейки объясняется существенными отличиями в отношениях Si/РЗЭ; По данным ДСК температура перехода P31↔P312 находится около 400˚C; В области полиморфного перехода наблюдается сжатие в плоскости ab, по-видимому, обусловленное сближением расщепленных атомов кислорода в полиэдре BO4; Полиэдры TO4 практически не изменяются при нагреве, в то время как координационный полиэдр REEO10 - REEO9растёт; Заметное увеличение скорости расширения после 600˚C можно объяснить окислением Сe3+, которое более активно происходит в порошке, чем в монокристалле, что можно объяснить, по-видимому, различной скоростью нагрева и различной площадью поверхности образца. Распад стиллуэллита начинается около 1000°С с образованием (REE)2Si2O7 и CeO2; при 1170˚C образец содержит около трети CeO2, что также подтверждает предположение об изменении валентности церия с 3+ на 4+ при нагревании. И касательно таджикита: По данным терморентгенографии при нагревании таджикит испытывает необратимое фазовое превращение в районе 300-500˚С, по данным ТГ выше 400˚С наблюдается прирост массы, характерный для процессов окисления; В области 350-500˚С наблюдается отрицательное объемное расширение, также, по-видимому, обусловленное процессами окисления; присутствие гидроксильных групп не было подтверждено спектроскопически, РСА также не подтверждает отчетливо наличие гидроксила; Таджикит распадается около 900˚С с образованием титанита и силиката типа апатита Ca2REE8(SiO4)6O2. В планах дальнейшей работы одной из задач является синтез соединений со структурой стиллуэллитаи изучение их свойств в зависимости от температуры и состава и их всестороннего изучения для раскрытия потенциала их прикладного использования. Выражаю глубокую благодарность за предоставление темы работы, руководство и терпеливость в обучении моему научному руководителю доц. к.г.-м.н. М.Г. Кржижановской. Также выражаю признательность В.А. Юхно за консультации по вопросамхимии твердого тела. Благодарю к.х.н. В.Л. Уголкова, В.В. Шиловских за выполнение части исследований. Приношу благодарность профессору И.В. Пекову за образцы минералов и ресурсным центрам «Рентгенодифракционных методов исследований», «Геомодель» Санкт-Петербургского государственного университета за возможность осуществления исследований и вычислений. Работа выполнена при финансовой поддержке РНФ (22-27-00430).

В статье представлены результаты исследования двух редких и малоизученных природных боросиликатов РЗЭ: стиллуэллита и таджикита. Выполнен рентгеноспектральный электронно-зондовый микроанализ (более 100 анализов), получены терморентгеновские, спектроскопические, термогравиметрические и калориметрические данные. Получены новые данные по термическим свойствам минералов: определены пределы термической стабильности, температуры фазовых переходов, зависимости параметров элементарной ячейки от температуры и коэффициенты термического расширения.

bachelor_41808.json

8

Приложение А.

Т,˚С а±0.0005Å с±0.0007Å V±0.04Å3 30 6,85759 6,71029 273,29 60 6,85704 6,71312 273,47 90 6,85706 6,71589 273,47 120 6,85741 6,71958 273,65 150 6,85760 6,72246 273,78 180 6,85819 6,72646 273,99 210 6,85777 6,72900 274,08 240 6,85716 6,73189 274,13 270 6,85745 6,73680 274,35 300 6,85731 6,73996 274,47 330 6,85730 6,74373 274,62 360 6,85671 6,74706 274,71 390 6,85641 6,75149 274,87 420 6,85575 6,75696 274,96 450 6,85715 6,76032 275,29 480 6,85677 6,76484 275,44 510 6,85704 6,76949 275,65 540 6,85617 6,77146 275,66 570 6,85433 6,77421 275,63 600 6,85279 6,77728 275,63 630 6,85248 6,78151 275,77 660 6,85076 6,78427 275,75 690 6,84872 6,78711 275,70 720 6,84719 6,78974 275,68 750 6,84615 6,79256 275,71 780 6,84641 6,79537 275,85 810 6,84652 6,79722 275,93 840 6,84672 6,79921 276,03 870 6,84809 6,80192 276,25 900 6,84869 6,80347 276,36 930 6,85003 6,80607 276,58 960 6,85054 6,80756 276,68 990 6,85134 6,80910 276,80

Сумма углов треугольника равна 180°.

bachelor_41808.json

9

Приложение Б.

Т,˚С а±0.0004Å с±0.0003Å V±0.04Å3 30 6,8458 6,6995 271,90 60 6,8459 6,7034 272,07 90 6,8456 6,7072 272,21 120 6,8451 6,7091 272,24 150 6,8453 6,7142 272,47 180 6,8447 6,7173 272,54 210 6,8441 6,7216 272,67 240 6,8432 6,7250 272,74 270 6,8426 6,7293 272,86 300 6,8422 6,7349 273,06 330 6,8404 6,7403 273,13 360 6,8382 6,7459 273,18 390 6,8359 6,7535 273,31 420 6,8341 6,7627 273,53 450 6,8325 6,7676 273,61 480 6,8321 6,7704 273,69 510 6,8331 6,7746 273,94 540 6,8335 6,7771 274,07 570 6,8341 6,7787 274,19 600 6,8358 6,7826 274,48 630 6,8362 6,7833 274,54 660 6,8375 6,7865 274,77 690 6,8388 6,7885 274,95 720 6,8403 6,7908 275,17 750 6,8414 6,7919 275,30 780 6,8431 6,7950 275,57 810 6,8443 6,7976 275,77 840 6,8451 6,7988 275,89 870 6,8470 6,8014 276,14 900 6,8481 6,8042 276,35 930 6,8491 6,8053 276,47 960 6,8500 6,8080 276,65 990 6,8502 6,8077 276,66

Средняя скорость движения автомобиля за год составляет около 30 км/ч. Для расчета средней скорости движения автомобиля по городу необходимо знать среднюю скорость движения автомобиля в городе за год.

bachelor_41808.json

10

Приложение В.

Т,˚С а±0.0002Å с±0.0003Å V±0.02Å3 -180 6,8551 6,7040 272,53 -170 6,8548 6,7004 272,66 -160 6,8550 6,6995 272,64 -150 6,8539 6,6975 272,47 -140 6,8548 6,6975 272,54 -130 6,8547 6,6974 272,53 -120 6,8551 6,6975 272,56 -110 6,8549 6,6974 272,55 -100 6,8544 6,6963 272,46 -90 6,8543 6,6966 272,47 -80 6,8546 6,6975 272,53 -70 6,8536 6,6967 272,41 -60 6,8546 6,6982 272,55 -50 6,8540 6,6983 272,51 -40 6,8540 6,6988 272,53 -30 6,8541 6,6997 272,57 -20 6,8540 6,7005 272,60 -10 6,8533 6,7005 272,54 0 6,8537 6,7022 272,64 10 6,8540 6,7036 272,73 20 6,8534 6,7034 272,67 30 6,8534 6,7045 272,72 40 6,8536 6,7057 272,78 50 6,8537 6,7072 272,85 60 6,8531 6,7079 272,83 70 6,8529 6,7080 272,82 80 6,8532 6,7098 272,91 90 6,8534 6,7108 272,97 100 6,8536 6,7125 273,06 110 6,8534 6,7132 273,07 120 6,8541 6,7143 273,17 130 6,8537 6,7151 273,17 140 6,8540 6,7166 273,25 150 6,8536 6,7172 273,25 160 6,8539 6,7188 273,34 170 6,8537 6,7203 273,38 180 6,8533 6,7203 273,35

6,8551 6,7040 272,53 -170 6,8548 6,7004 272,66 -160 6,8550 6,6995 272,64 -150 6,8549 6,6974 272,53 -140 6,8547 6,6975 272,53 -130 6,8544 6,6963 272,46 -90 6,8543 6,6966 272,47 -80 6,8541 6,6997 272,57 -20 6,8541 6,7005 272,60 -10 6,8533 6,7005 272,54 0 6,8537 6,7022 272,64 10 6,8540 6,7036 272,64 20 6,8534 6,7034 272,64 30 6,8534 6,7045 272,73 40 6,8534 6,7044 272,73 50 6,8534 6,6983 272,47 60 6,8534 6,6966 272,47 70 6,8534 6,6974 272,53 80 6,8534 6,6975 272,53 90 6,8534 6,6974 272,53 100 6,8534 6,7203 273,35

bachelor_41808.json

11

Приложение Г

30˚, Р312 x y z Uiso*/Ueq Occ. U11 U22 U33 U12 U13 U23 Ce01 0.41232 (13) 0.000000 0.333333 0.0087 (3) 1 0.0089 (4) 0.0066 (5) 0.0097 (4) 0.0033 (2) −0.00010 (18) −0.0002 (4) Si01 1.000000 0.4173 (7) 0.166667 0.0082 (7) 1 0.007 (2) 0.0092 (14) 0.0076 (16) 0.0035 (10) 0.0008 (18) 0.0004 (9) O001 0.8506 (14) 0.1938 (15) 0.3096 (13) 0.0109 (19) 1 0.011 (4) 0.007 (4) 0.014 (4) 0.003 (3) 0.005 (3) 0.002 (3) B001 0.892 (3) 0.000000 0.333333 0.016 (4) 1 0.005 (7) 0.009 (8) 0.037 (12) 0.005 (4) 0.007 (4) 0.014 (8) O002 1.1401 (15) 0.6054 (16) 0.3293 (13) 0.012 (2) 1 0.015 (5) 0.011 (4) 0.010 (4) 0.005 (3) −0.001 (3) 0.000 (3) O003 1.050 (3) −0.005 (3) 0.449 (2) 0.064 (5) 1 0.074 (12) 0.070 (12) 0.053 (11) 0.040 (11) 0.013 (8) −0.006 (8) 330˚, Р312 x y z Uiso*/Ueq Occ. (<1) U11 U22 U33 U12 U13 U23 Ce01 0.000000 0.59060 (10) 0.666667 0.0146 (2) 1 0.0112 (3) 0.0156 (3) 0.0157 (3) 0.00558 (17) −0.0005 (3) −0.00025 (13) Si01 0.5821 (5) 1.000000 0.833333 0.0118 (5) 1 0.0118 (10) 0.0118 (15) 0.0118 (11) 0.0059 (7) 0.0010 (6) 0.0021 (12) O001 0.8062 (11) 1.1496 (11) 0.6919 (9) 0.0178 (14) 1 0.012 (3) 0.022 (3) 0.020 (3) 0.009 (2) 0.005 (2) 0.008 (2) O002 0.3938 (11) 0.8594 (11) 0.6711 (9) 0.0200 (16) 1 0.017 (3) 0.024 (4) 0.015 (3) 0.007 (3) −0.002 (2) −0.001 (2) O003 0.971 (2) 0.971 (2) 0.500000 0.087 (7) 1 0.048 (6) 0.048 (6) 0.102 (13) −0.022 (7) 0.050 (7) −0.050 (7) B001 1.109 (2) 1.000000 0.333333 0.016 (3) 1 0.009 (5) 0.009 (5) 0.030 (7) 0.004 (3) −0.008 (3) −0.016 (5) 630˚, Р312 x y z Uiso*/Ueq Occ. (<1) U11 U22 U33 U12 U13 U23 Ce01 0.59434 (8) 0.000000 0.333333 0.01997 (16) 1 0.0219 (2) 0.0147 (3) 0.0209 (2) 0.00734 (13) 0.00044 (10) 0.0009 (2) Si01 1.000000 0.5815 (4) 0.166667 0.0154 (4) 1 0.0158 (11) 0.0155 (8) 0.0150 (9) 0.0079 (6) −0.0016 (9) −0.0008 (5) O001 0.9658 (13) 0.9658 (13) 0.500000 0.048 (3) 1 0.036 (3) 0.036 (3) 0.043 (5) −0.003 (4) 0.019 (3) −0.019 (3) O002 1.1516 (8) 0.8073 (8) 0.3057 (8) 0.0224 (12) 1 0.025 (3) 0.016 (2) 0.028 (2) 0.0124 (19) −0.0107 (18) −0.0073 (19) O003 0.8604 (9) 0.3937 (9) 0.3285 (7) 0.0270 (13) 1 0.032 (3) 0.017 (2) 0.024 (2) 0.006 (2) 0.002 (2) 0.0023 (18) B001 1.1091 (18) 1.000000 0.333333 0.0160 (19) 1 0.017 (4) 0.012 (4) 0.017 (4) 0.006 (2) −0.0026 (16) −0.005 (3)

Si01 1.000000 0.5815 (4) 0.166667 0.0154 (4) 1 0.0158 (11) 0.0155 (8) 0.0150 (9) 0.0079 (6) 0.0016 (10) 0.0004 (9) O001 0.8604 (9) 0.3937 (9) 0.3285 (7) 0.0270 (13) 1 0.032 (3) 0.017 (4) 0.006 (2) 0.002 (2) 630˚, Р312 x y z Uiso*/Ueq Occ. (<1) U11 U22 U33 U12 U13 U23 Ce01 0.000000 0.59434 (8) 0.000000 0.333333 0.0160 (19) 1 0.0219 (2) 0.0209 (2) 0.00734 (13) 0.00044 (10) 0.0004 (9)

bachelor_41808.json

12

Приложение Д.

30˚, Р31 x y z Uiso*/Ueq Occ. U11 U22 U33 U12 U13 U23 Ce01 0.7458 (2) 0.6664 (2) 0.7657 (3) 0.0214 (5) 1 0.0211 (7) 0.0164 (7) 0.0256 (8) 0.0085 (5) 0.0003 (5) 0.0002 (4) Si01 0.3330 (10) 0.0837 (10) 0.589 (5) 0.018 (2) 1 0.019 (3) 0.018 (3) 0.016 (6) 0.010 (2) 0.001 (2) 0.003 (2) O001 0.185 (4) −0.139 (4) 0.747 (3) 0.027 (4) 1 0.016 (9) 0.026 (10) 0.037 (12) 0.009 (9) 0.005 (8) 0.009 (8) O002 0.483 (3) 0.014 (3) 0.461 (3) 0.021 (4) 1 0.011 (8) 0.028 (10) 0.018 (10) 0.005 (7) 0.008 (7) 0.008 (7) O003 0.195 (4) 0.131 (4) 0.436 (3) 0.025 (4) 1 0.026 (10) 0.033 (10) 0.026 (11) 0.022 (9) −0.003 (8) −0.002 (8) O004 0.472 (4) 0.270 (3) 0.758 (3) 0.026 (4) 1 0.034 (11) 0.017 (9) 0.023 (11) 0.009 (7) 0.004 (8) 0.005 (7) O005 0.390 (15) −0.282 (14) 0.385 (11) 0.26 (5) 1 0.38 (8) 0.37 (8) 0.28 (7) 0.36 (8) 0.32 (7) 0.32 (7) B001 0.291 (6) −0.383 (5) 0.561 (5) 0.030 (8) 1 0.043 (19) 0.023 (14) 0.015 (17) 0.011 (13) 0.024 (14) 0.014 (11) 500˚, Р31 x y z Uiso*/Ueq Occ. (<1) U11 U22 U33 U12 U13 U23 Ce01 0.00017 (19) 0.40763 (19) 0.6640 (3) 0.0309 (4) 1 Ce01 0.0242 (6) 0.0313 (6) 0.0346 (7) 0.0119 (5) 0.0002 (4) Si01 0.5820 (9) 0.5818 (9) 0.493 (4) 0.0256 (10) 1 Si01 0.025 (2) 0.026 (2) 0.026 (3) 0.012 (2) −0.002 (3) O001 0.804 (3) 0.658 (3) 0.637 (3) 0.032 (4) 1 O001 0.027 (8) 0.021 (8) 0.039 (10) 0.004 (7) −0.012 (7) O002 1.033 (4) 1.032 (4) 0.500 (4) 0.067 (6) 1 O002 0.057 (13) 0.048 (12) 0.063 (13) 0.003 (9) −0.027 (12) O003 0.654 (3) 0.806 (3) 0.358 (3) 0.032 (4) 1 O003 0.036 (9) 0.018 (7) 0.039 (10) 0.012 (7) −0.006 (7) O004 0.392 (3) 0.530 (3) 0.658 (3) 0.037 (4) 1 O004 0.043 (10) 0.043 (9) 0.036 (10) 0.030 (9) 0.003 (7) O005 0.535 (3) 0.397 (3) 0.337 (3) 0.035 (3) 1 O005 0.043 (9) 0.023 (7) 0.035 (10) 0.013 (7) 0.004 (7) B001 0.893 (4) 0.998 (5) 0.331 (4) 0.025 (4) 1 B001 0.025 (10) 0.014 (8) 0.033 (11) 0.008 (8) 0.001 (10) 1000˚, Р31 x y z Uiso*/Ueq Occ. U11 U22 U33 U12 U13 U23 Ce01 0.66675 (14) 0.73795 (14) 0.2510 (3) 0.0281 (3) 1 0.0214 (4) 0.0289 (5) 0.0312 (5) 0.0106 (4) 0.0010 (3) 0.0002 (4) Si01 0.0843 (6) 0.3330 (7) 0.415 (3) 0.0206 (7) 1 0.0196 (17) 0.0234 (18) 0.0205 (17) 0.0120 (16) 0.001 (2) −0.0017 (15) O001 0.008 (2) 0.483 (3) 0.556 (2) 0.031 (3) 1 0.027 (7) 0.034 (7) 0.035 (8) 0.018 (6) −0.011 (5) −0.014 (6) O002 −0.334 (3) 0.297 (3) 0.751 (3) 0.049 (4) 1 0.075 (10) 0.043 (8) 0.042 (8) 0.039 (8) 0.024 (7) 0.017 (7) O003 −0.139 (2) 0.182 (3) 0.277 (2) 0.030 (3) 1 0.020 (6) 0.033 (7) 0.035 (8) 0.011 (6) −0.009 (5) −0.012 (6) O004 0.271 (2) 0.472 (2) 0.256 (2) 0.037 (3) 1 0.025 (6) 0.041 (8) 0.031 (7) 0.007 (5) 0.007 (5) 0.004 (6) O005 0.136 (3) 0.196 (2) 0.579 (2) 0.038 (3) 1 0.044 (8) 0.033 (7) 0.036 (8) 0.019 (6) −0.001 (6) 0.004 (6) B001 −0.440 (3) 0.335 (4) 0.916 (3) 0.020 (3) 1 0.020 (7) 0.013 (6) 0.022 (7) 0.005 (5) −0.003 (6) 0.002 (5)

Ce01 0.00017 (19) 0.40763 (19) 0.6640 (3) 0.0346 (7) 0.0119 (5) 0.0002 (4) Si01 0.0837 (10) 0.589 (5) 0.018 (2) 1 0.019 (3) 0.001 (2) 0.0002 (4) O001 0.185 (4) 0.131 (4) 0.436 (3) 0.025 (4) 1 0.026 (10) 0.033 (11) 0.022 (9) 0.009 (8) B001 0.291 (6) 0.383 (5) 0.561 (5) 0.030 (8) 1 0.043 (19) 0.0234 (14) 0.015 (17) 0.011 (13) 0.014 (14)

bachelor_41808.json

13

Приложение Е

Still-Ce P3(1), (погрешность ±0.01Å) Т, ˚С Ce-O1 Ce-O1 Ce-O2 Ce-O2 Ce-O3 Ce-O4 Ce-O4 Ce-O5 Ce-O5 Si-O1 Si-O2 Si-O4 Si-O5 B-O1 B-O2 B-O3 B-O3 30 2,59 2,77 2,64 2,72 2,58 2,40 2,57 2,40 2,55 1,68 1,63 1,55 1,64 1,51 1,49 1,44 1,46 330 2,61 2,78 2,66 2,74 2,65 2,39 2,59 2,40 2,57 1,68 1,63 1,56 1,63 1,50 1,50 1,44 1,46 630 2,64 2,77 2,64 2,78 2,90 2,39 2,60 2,38 2,61 1,67 1,65 1,59 1,60 1,50 1,50 1,44 1,44 Still-Ce P3(1)2, (погрешность ±0.006Å) Т, ˚С Ce-O1х2 Ce-O1 Ce-O2 Ce-O2 Ce-O3 Si-O1х2 Si-O2х2 B-O1х2 B-O3х2 30 2,40 2,56 2,74 2,616 2,59 1,66 1,60 1,35 1,59 330 2,63 2,75 2,93 2,579 2,94 1,66 1,60 1,50 1,42 630 2,64 2,78 2,60 2,384 2,90 1,66 1,60 1,50 1,44

Согласно исследованию, проведенному компанией Still-Ce, которая производит и продает керамические изделия, в 2016 году в США было продано около 1,5 млн единиц керамической плитки. В исследовании сравнивались показатели продаж в США в период с 2000 по 2016 год с аналогичными показателями в Европе. В США было продано 1,4 млн единиц керамической плитки, а в Европе — 1,3 млн единиц.

bachelor_41808.json

14

Приложение И.

Т,˚С а±0.004Å b±0.001Å c±0.003Å β±0.011˚ V±0.04Å3 30 19,101 4,734 10,338 111,423 870,300 60 19,110 4,737 10,339 111,413 871,400 90 19,112 4,739 10,345 111,420 872,200 120 19,119 4,740 10,346 111,421 872,900 150 19,122 4,741 10,346 111,426 873,100 180 19,121 4,743 10,350 111,422 873,800 210 19,130 4,745 10,352 111,424 874,700 240 19,130 4,746 10,355 111,403 875,300 270 19,136 4,744 10,363 111,438 875,700 300 19,135 4,745 10,359 111,414 875,700 330 19,136 4,747 10,360 111,421 876,100 360 19,127 4,747 10,361 111,431 875,600 390 19,117 4,748 10,361 111,448 875,300 420 19,111 4,745 10,363 111,445 874,700 450 19,100 4,747 10,362 111,480 874,300 480 19,097 4,747 10,362 111,507 874,000 510 19,100 4,748 10,363 111,509 874,200 540 19,097 4,746 10,363 111,524 873,700 570 19,080 4,752 10,368 111,525 874,400 600 19,076 4,754 10,366 111,533 874,400 630 19,073 4,753 10,371 111,548 874,400 660 19,075 4,754 10,371 111,566 874,600 690 19,077 4,756 10,378 111,595 875,500 720 19,082 4,757 10,380 111,603 876,100 750 19,090 4,760 10,385 111,614 877,400 780 19,097 4,764 10,388 111,649 878,500 810 19,104 4,766 10,391 111,645 879,300 840 19,111 4,769 10,392 111,646 880,400

Средняя цена за 1 м2 при покупке в кредит составляет 4,734 руб.

bachelor_41808.json

15

Приложение К.

  x y z Uiso*/Ueq Occ. (<1) Ce1 0.54270 (2) 0.01796 (4) 0.86102 (2) 0.00876 (6) 0.725(3) Ca1 0.54270 (2) 0.01796 (4) 0.86102 (2) 0.00876 (6) 0.275(3) Ca2 0.34449 (2) 0.03794 (7) 0.57044 (3) 0.00966 (11) 0.500(5) Y2 0.34449 (2) 0.03794 (7) 0.57044 (3) 0.00966 (11) 0.500(5) Ca4 0.25205 (2) 0.99856 (10) 0.83990 (4) 0.01018 (15) 0.9527(18) Ce4 0.25205 (2) 0.99856 (10) 0.83990 (4) 0.01018 (15) 0.0473(18) Si1 0.39725 (4) 0.51549 (16) 0.85189 (7) 0.0077 (2) 0.917(7) Si3 0.38705 (4) −0.49674 (16) 0.33654 (7) 0.0068 (2) 0.870(7) O9 0.36704 (11) −0.6697 (4) 0.19039 (19) 0.0144 (4)   O10 0.31320 (10) −0.3278 (4) 0.3396 (2) 0.0147 (4)   O1 0.250000 1.3523 (6) 1.000000 0.0122 (5)   O3 0.33183 (10) 0.7735 (4) 1.05244 (19) 0.0117 (4)   O2 0.32235 (10) 0.6836 (4) 0.74264 (19) 0.0124 (4)   O4 0.36697 (11) 0.3337 (4) 0.9590 (2) 0.0136 (4)   O5 0.45679 (11) 0.7542 (4) 0.93401 (19) 0.0141 (4)   O7 0.42769 (11) 0.2965 (4) 0.7661 (2) 0.0166 (4)   O6 0.41382 (10) −0.7302 (4) 0.4572 (2) 0.0141 (4)   O8 0.44616 (11) −0.2525 (4) 0.3423 (2) 0.0144 (4)   O11 0.25325 (11) 0.2411 (4) 0.63970 (19) 0.0123 (4)   O13 0.53779 (11) 0.1921 (4) 0.36850 (19) 0.0139 (4)   O12 0.250000 −0.3315 (6) 0.500000 0.0148 (5)   B15 0.32751 (14) 0.4713 (5) 1.0484 (3) 0.0088 (7) 0.966(-6) B14 0.24667 (14) −0.4582 (5) 0.3647 (2) 0.0081 (7) 0.961(5) Si14 0.24667 (14) −0.4582 (5) 0.3647 (2) 0.0081 (7) 0.039(5) Si15 0.32751 (14) 0.4713 (5) 1.0484 (3) 0.0088 (7) 0.034(6) B3 0.38705 (4) −0.49674 (16) 0.33654 (7) 0.0068 (2) 0.130(7) B1 0.39725 (4) 0.51549 (16) 0.85189 (7) 0.0077 (2) 0.083(7) Ti 0.500000 0.000000 0.500000 0.01275 (19)

Ce1 0.54270 (2) 0.01796 (4) 0.86102 (2) 0.00876 (6) 0.725(3) Ca1 0.54270 (2) 0.01796 (4) 0.86102 (2) 0.00876 (6) 0.725(3) Ca2 0.34449 (2) 0.03794 (7) 0.57044 (3) 0.00966 (11) 0.500(5)

bachelor_30676.json

1

Введение

Данная выпускная квалификационная работа является продолжением исследования, проведенного в рамках годовой курсовой работы в 2020 году, и посвящена изучению формирования лояльности пользователей такому виду компаний, как онлайн-кинотеатры, на рынке стриминговых видео-сервисов. В последнее десятилетие рынок медиа-контента претерпел существенные изменения в связи с развитием и ростом популярности стриминговых видео-сервисов, позволяющих смотреть онлайн видео контент, в который входят телепередачи, сериалы и фильмы, в том числе в удобное для зрителя время и без предварительного скачивания контента на устройство пользователя. В первом полугодии 2020 года компании на данном рынке увеличили выручку на 56%, что говорит о тенденции увеличения аудитории таких сервисов. По данным опроса Левада-центра, наиболее популярным способом проведения досуга для населения является именно просмотр кино и сериалов, который происходит как по телевидению, так и в режиме онлайн. В то же время, на рынке потребительской электроники возрастает популярность так называемых «умных телевизоров» (smart tv), которые поддерживают функцию выхода в интернет, а также имеют подключение к некоторым стриминговым провайдерам. За 2019 год было продано 25,5 млн телевизоров с системой smart tv, и прогнозируется рост числа продаваемой техники данного вида, что косвенно указывает на потенциальное расширение аудитории стриминговых видео-сервисов. Рынок стриминговых видео-сервисов включает в себя несколько типов компаний, данная же работа посвящена именно онлайн-кинотеатрам. Рынок онлайн-кинотеатров развивается, и помимо основных игроков (Ivi, Okko, Megogo, Amediateka) на нем постепенно появляются новые сервисы (например, «Кинопоиск HD») и нишевые компании (например, «Start»). На фоне роста аудитории компаниям необходимо не только уметь привлечь людей именно на их платформу, но также знать, как можно удержать существующих пользователей. Для решения данной задачи необходимо определение конкретных факторов, влияющих на формирование лояльности онлайн-кинотеатрам. Однако для такого типа рынка на сегодняшний день еще не проводилось комплексных исследований по определению специфики лояльности пользователей и факторов, формирующих ее. Данная работа фокусируется на исследовании молодого поколения пользователей онлайн-кинотеатров, а именно – студентов. Выбор именно этой группы пользователей связан с несколькими причинами. Во-первых, согласно исследованию Делойт за 2020 год, медиапотребление постепенно снижается с увеличением возраста. Среди респондентов в возрасте от 14 до 29 лет доля медиактивных, то есть тех, кто регулярно смотрит телевизор, читает печатные и электронные СМИ, слушает радио и пользуется интернетом, составляет 54%. При этом использование именно интернета для россиян считается основой медиапотребления, и средняя продолжительность его пользования за 2020 год выросла более, чем на 1 час. Во-вторых, несмотря на повышенную активность в интернете, относительно маленькая доля молодого поколения смотрит фильмы и сериалы на платформах онлайн-кинотеатров (их доля составляет всего 10% среди всех возрастных групп). Именно это заставляет задаться вопросом, почему молодое поколение меньше других использует онлайн-кинотеатры. Кроме того, студенты, как выборка исследования, представляют интерес и для компаний потому, что они могут в последствии стать лояльными пользователями в долгосрочной перспективе. Таким образом, целью данной работы является определение основных факторов, формирующих лояльность студентов онлайн-кинотеатрам на рынке РФ. В соответствии с целью работы сформированы следующие задачи:

Данная работа посвящена изучению формирования лояльности пользователей онлайн-кинотеатрам на рынке стриминговых видео-сервисов. Онлайн-кинотеатры являются одним из самых быстрорастущих сегментов рынка медиа-контента, и для удержания пользователей компаниям необходимо знать, как привлечь их на свою платформу. В связи с этим, для решения данной задачи необходимо определить конкретные факторы, влияющие на формирование лояльности пользователей. В рамках исследования была выбрана группа пользователей онлайн-кинотеатров – студенты, как наиболее активная и мобильная часть населения.

bachelor_30676.json

5

Заключение

В данной работе было проведено выдвижение и исследование факторов, влияющих на формирование лояльности студентов на рынке онлайн-кинотеатров в России. Анализ основных функциональных характеристик компаний и анализ формирования отношений пользователей к ним дали возможность выявления факторов, имеющих существенное влияние на лояльность. Эмпирическая проверка выявленных факторов смогла помочь составить список характеристик, влияющих на формирование лояльности. На первом этапе исследования был проведено рассмотрение различных подходов к определению лояльности путем анализа вторичной информации в источниках как российских, так и зарубежных авторов. Было решено, что в данной работе термин представляет из себя комбинацию поведенческих и перцепционных характеристик. Основной принцип работы компаний на данном рынке был также описан, дано определение онлайн-кинотеатрам. Также была указана особенность лояльности на данном рынке, рассмотрено поколение, к которому относятся нынешние студенты, и принципы его потребительского поведения. На основе этой информации были выдвинуты некоторые предполагаемые факторы, оказывающие в какой-либо мере влияние на лояльность. На втором этапе была собрана и проанализирована информация о состоянии рынка стриминговых видео-сервисов России в целом, выделены и описаны основные онлайн-кинотеатры. Основными тенденциями на рынке оказались рост популярности данных сервисов, а также увеличение количества пользователей, которые готовы платить за контент. Кроме того, отмечается, что главным конкурентным преимуществом таких компаний является производство и выпуск собственных фильмов и сериалов, которые на транслируются на других сервисах. Для более детального понимания пользователей онлайн-кинотеатров были представлены результаты исследования методом «тайного покупателя», которое включало в себя подключение пробной подписки на сервисах 5 основных игроков рынка. Для подтверждения выдвинутых ранее факторов и выявления наиболее важных характеристик онлайн-кинотеатров были также представлены результаты проведенных 10 глубинных интервью с пользователями различных сервисов. В ходе проведенных бесед удалось узнать самые важные аспекты в восприятии услуг онлайн-кинотеатров. Основываясь на первичной и вторичной информации, были выдвинуты основные гипотезы о факторах, влияющих на формирование лояльности, а также сформирован и распространен опрос пользователей онлайн-кинотеатров. На третьем этапе была сформирована и проанализирована выборка из 204 респондентов, удовлетворяющих всем поставленным условиям. Были проведены факторные и регрессионные анализы, которые подтвердили надежность и валидность выделенных переменных, а также были направлены на проверку поставленных гипотез. Было решено разделить переменную лояльность на два типа: поведенческую, которая основана на повторных приобретениях подписки и наличия желания продолжать пользоваться сервисом, и аффективную, выражающуюся наличием эмоциональной привязкой к онлайн-кинотеатру. В ходе анализа было полностью подтверждено лишь 2 гипотезы из 8, одна была подтверждена частично, оставшиеся были отклонены. На формирование обоих типов лояльности имеют воспринимаемое качество персонализации и доверие онлайн-кинотеатру. Отдельно на поведенческую лояльность оказывает влияние также воспринимаемые справедливость цены и качество системы поиска. На основе полученных данных были сформированы рекомендации компаниям, присутствующим на рынке. К ним относились такие мероприятия, как изменение ценовой политики, развитие персонализации и системы поиска, а также корректировка позиционирования в социальных сетях. Часть рекомендаций затрагивает внутренние изменения и развитие алгоритмов на уровне работы платформ, другая связана больше с изменением восприятия сервиса как такового. При правильном внедрении выше указанных рекомендаций лояльность пользователей в онлайн-кинотеатрам может вырасти.

В данной статье рассматривается вопрос формирования лояльности студентов на рынке онлайн-кинотеатров в России. Анализируя функциональные характеристики компаний и отношения пользователей к ним, были выявлены факторы, оказывающие существенное влияние на лояльность. Эмпирическая проверка выявленных факторов помогла составить список характеристик, влияющих на формирование лояльности. В ходе исследования были выдвинуты основные гипотезы о факторах, влияющих на формирование лояльности, а также проведен анализ полученных данных. Было выделено два типа лояльности: поведенческая и аффективная. Для повышения лояльности пользователей необходимо проводить мероприятия, связанные с изменением ценовой политики, развитием персонализации и системы поиска, а также корректировкой позиционирования в социальных сетях.

bachelor_30676.json

6

Список использованной литературы

Афанасьева А. 2017. HBO останется на второй сезон // Коммерсантъ URL: https://www.kommersant.ru/doc/3366418 Бабаев В. Август 2019. Число просмотров сериалов на мобильных устройствах в России выросло на 4,6% с начала 2019 года // Dtf.ru URL: https://dtf.ru/cinema/66260-chislo-prosmotrov-serialov-na-mobilnyh-ustroystvah-v-rossii-vyroslo-na-4-6-s-nachala-2019-goda Галицкий, Е. Б. Маркетинговые исследования. Теория и практика: учебник для вузов / Е. Б. Галицкий, Е. Г. Галицкая. — 2-е изд., перераб. И доп. — Москва: Издательство Юрайт, 2019. — С. 570 Загоренко В. 2017. Обзор рынка онлайн-видео в России: аудитория, контент и крупнейшие игроки // Adindex.ru URL: https://adindex.ru/news/researches/2017/12/12/167932.phtml Земскова Е.С. 2019. Анализ поведения потребителей в цифровой экономике с позиции теории поколений // Вестник Евразийской науки, №5 URL: https://esj.today/PDF/32ECVN519.pdf Золотова Т. 2018. Прошлое, настоящее и будущее российских онлайн-кинотеатров // Телеспутник URL: https://telesputnik.ru/materials/video-v-internete/article/proshloe-nastoyashchee-i-budushchee-rossiyskikh-onlayn-kinoteatrov/ Интернет словарь // Tech Terms URL: https://techterms.com/definition/streaming КиноПоиск начинает выпускать собственные фильмы и сериалы. Март 2020. // Rbc.ru URL: https://style.rbc.ru/impressions/5e6b58089a794790d3501655 Климова Н. 2018. Онлайн-кинотеатры в России: цены, доступность на различных платформах и перспективы рынка // vc.ru URL: https://vc.ru/media/48238-onlayn-kinoteatry-v-rossii-ceny-dostupnost-na-razlichnyh-platformah-i-perspektivy-rynka Колесов Д. Июль 2020. Российский рынок Smart TV: итоги 2019 года. // Кабельщик URL: https://www.cableman.ru/article/rossiiskii-rynok-smart-tv-itogi-2019-goda Корпоративный сайт онлайн-кинотеатра ivi // URL: https://corp.ivi.ru/ Котляров И.Д. 2010. Лояльность и повторяющиеся покупки // Маркетинг и маркетинговые исследования. №6. С.480–486 Лебедева В. 2020. Онлайн-кинотеатры открыли доступ // Коммерсантъ URL: https://www.kommersant.ru/doc/4291006 Малетин С. 2017. Особенности потребительского поведения поколения z // Российское предпринимательство. №21. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-potrebitelskogo-povedeniya-pokoleniya-z Муравская С. А., Головачева К. С., Смирнова М. М., Алканова О. Н., Муравский Д. В. 2019. Подходы к управлению потребительской лояльностью: перспектива «3D». // Вестник Санкт-Петербургского университета. Менеджмент 18 (1): 70–93. Онлайн-кинотеатр Megogo. Раздел «О проекте». URL: https://megogo.ru/ru/about Онлайн-кинотеатр Okko. Раздел «О нас» // URL: https://okko.tv/about Онлайн-кинотеатры в России нарастили выручку на 56% в первом полугодии. Август 2020 // Adindex.ru URL: https://adindex.ru/news/researches/2020/08/27/284858.phtml Панкина Т. В., Никишин А. Ф., Бойкова А. В. 2018. Привлечение и удержание покупателей в электронной торговле // Russian Journal of Entrepreneurship, 19(3), pp. 683–696. Половников С. 2014. CSTB 2014: Spb TV представил сервисы «Наш Футбол Go» и «Амедиатека» // Content-review.com URL: http://www.content-review.com/articles/26290/ Рыжкова Н. Март 2021. В 2020 в выигрыше оказались «Кинопоиск» и Netflix. // TelecomDaily.ru URL: https://tdaily.ru/news/2021/03/06/telecomdaily-v-2020-v-vyigryshe-okazalis-kinopoisk-i-netflix Рынок Интернет-пиратства в России рухнул впервые за пять лет. 2019. // Group-IB URL: https://www.group-ib.ru/media/piracy-market-collapses/ Самым популярным досугом у россиян стал просмотр фильмов и сериалов. 2019. // РБК URL: https://www.rbc.ru/rbcfreenews/5d19b6b99a79473724a37508 Серебров Ю. Май 2020. Опрос TelecomDaily: как проходила самоизоляция. // TelecomDaily.ru URL: https://tdaily.ru/news/2020/05/15/opros-telecomdaily-kak-prohodila-samoizolyaciya Симакина А. 2014. Play запускает OTT под названием Okko // TelecomDaily.ru URL: http://tdaily.ru/news/2014/07/16/play-zapuskaet-ott-pod-nazvaniem-okko Сурыгина М. 2017. Эра «Карточного домика»: как онлайн-кинотеатры завоевывают сердца и умы зрителей // Forbes URL: https://www.forbes.ru/biznes/346707-era-kartochnogo-domika-kak-onlayn-kinoteatry-zavoevyvayut-serdca-i-umy-zriteley Табакова О., Лукьянова Е., Трофимова Е., Соколов М. Октябрь, 2020. Медиапотребление в России – 2020 // Делойт СНГ URL: https://www2.deloitte.com/ru/ru/pages/technology-media-and-telecommunications/articles/media-consumption-in-russia.html Цысарь А. 2002. Лояльность покупателей: основные определения, методы измерения, способы управления // Маркетинг и маркетинговые исследования. No5. С.55–61 Шамис Е., Никонов Е. Июнь 2020. Ценности поколений в России на 2020 год // rugenerations.ru URL: https://rugenerations.su/2020/06/17/ценности-разных-поколений-в-россии-на-20/ Шестакова А. 2020. Разработка модели лояльности потребителей онлайн-кинотеатров на рынке России Castañeda, J. 2011. Relationship Between Customer Satisfaction and Loyalty on the Internet. // Journal of Business and Psychology, 26(3), 371-383. Chizhova, Z. 2017. Engaging Consumers into Legal Video Streaming Services in Russia – URL: http://hdl.handle.net/11701/9537 Christopher M., Payne A., Ballantyne D. 2002. Relationship Marketing. // Abingdon: Routledge. Doll W., Torkzadeh G. June 1988. The measurement of end-user computing satisfaction. // MIS Quarterly, 12, 2, 259–274. Jacoby J., Kyner D. 1973. Brand Loyalty vs. Repeat Purchasing Behavior // Journal of Marketing Research, vol. 10, no. 1, pp. 1–9. Jones M., Mothersbaugh D., Beatty S. 2000. Switching barriers and repurchase intentions in services. // Journal of Retailing, 76(2), 259–274. Kawaf F., S Tagg. 2017. The construction of online shopping experience: A repertory grid approach. // Computers in Human Behavior (72): 222-232. Kim M., Park M., Jeong D. 2004. The effects of customer satisfaction and switching barrier on customer loyalty in Korean mobile telecommunication services. // Telecommunications Policy, 28(2), 145–159. Labazanov R. 2020. The effect of user digital competence on smartphone perceived quality in the russian market – URL: https://dspace.spbu.ru/bitstream/11701/27203/1/Labazanov_MT_Text_Final.pdf Lamare A. 2018. How streaming started: YouTube, Netflix, and Hulu's quick ascent // Thinknum URL: https://media.thinknum.com/articles/a-brief-history-of-video-streaming-by-the-numbers/ Manning K., Bearden W., Madden T. 1995. Consumer Innovativeness and the Adoption Process. // Journal of Consumer Psychology, 4 (4), 329–45. Moreira A., Silva P., Moutinho V. 2017. The Effects of Brand Experiences on Quality, Satisfaction and Loyalty: An Empirical Study in the Telecommunications Multiple-play Service Market. // Innovar: Revista De Ciencias Administrativas Y Sociales, 27(64), 23-36. Oliver R. L. 1999. Whence consumer loyalty? // Journal of Marketing 63 (4): 33–44. Ozer. J. 2011. What is streaming. // Streaming media URL: https://www.streamingmedia.com/Articles/ReadArticle.aspx?ArticleID=129930 Parasuraman A. May 2000. Technology Readiness Index (TRI): A Multiple-Item Scale to Measure Readiness to Embrace New Technologies. // Journal of Service Research, 307–20. Parasuraman A., Zeithaml V., Malhotra N. February 2005. E -S-QUAL: A Multiple-Item Scale for Assessing Electronic Service Quality. // Journal of Service Research, 213–33. Reynolds F., Darden W. 1971. Mutually Adaptive Effects of Interpersonal Communication. // Journal of Marketing Research, 8, 449–54. Sarkar A. 2011. Impact of utilitarian and hedonic shopping values on individual’s perceived benefits and risks in online shopping. // International Management Review 7(1): 58-65 Selçuk Kiran. June 2020/ Consumer Loyalty in Online Environment. Journal of Internet Applications & Management // İnternet Uygulamaları ve Yönetimi Dergisi, Vol. 11 Issue 1, p23-34. Söderlund, M. 2006. Measuring customer loyalty with multi-item scales: A case for caution. // International Journal of Service Industry Management, 17(1), 76–98. Ting-Peng Liang, Hung-Jen Lai, Yi-Cheng Ku. Winter 2006/2007. Personalized Content Recommendation and User Satisfaction: Theoretical Synthesis and Empirical Findings. // Journal of Management Information Systems., Vol. 23 Issue 3, p45-70. 26p. Vatolkina N., Gorbashko E., Kamynina N., Fedotkina O. December 2020. E-Service Quality from Attributes to Outcomes: The Similarity and Difference between Digital and Hybrid Services. // Journal of Open Innovation, Vol. 68 Issue 4, p1-21. 21p. Verhoef P., Lemon K., Parasuraman A., Roggeveen A., Tsiros M., Schlesinger L. A. 2009. Customer experience creation: Determinants, dynamics and management strategies. // Journal of Retailing 85 (1): 31–41. Zeithaml V., Berry L., Parasuraman A. April 1996. The behavioral consequences of service quality. // Journal of Marketing, 60, 31–46. Zins A. 2001. Relative attitudes and commitment in customer loyalty models: Some experiences in the commercial airline industry. // International Journal of Service Industry Management, 12(3), 269–294.

Онлайн-кинотеатры в России: аудитория, контент и крупнейшие игроки.

bachelor_40237.json

1

Введение

В последние годы механизмы работы рынка нелегальных психоактивных веществ (далее: ПАВ) в Российской Федерации в значительной мере изменились, как изменились и сами эти вещества. Появилась «закладочная система» сбыта наркотических средств, реализация которой практически полностью перевела наркобизнес в онлайн-сферу, чему поспособствовал стремительный рост информационных технологий и развитие ресурсов, гарантирующих анонимность в сети Интернет. Коммуникация между наркопотребителями также перешла в сеть, в частности, в особые мессенджеры (программы, обеспечивающие мгновенный обмен сообщениями), предоставляющие надежные процедуры шифрования и обеспечения анонимности. Произошел рост популярности так называемых «новых» ПАВ, заменивших собой «традиционные» вещества. Данный термин довольно расплывчат, однако в РФ под «новыми» ПАВ, как правило, подразумеваются синтетические наркотики: от стимуляторов амфетаминовой группы до синтетических катинонов. Под термином «наркопотребление» и его производными в моей работе понимается явление употребления ПАВ, будь оно одноразовым или регулярным, без медицинского подтекста зависимости. В Российской Федерации употребление ПАВ традиционно рассматривается как социальная проблема, требующая контроля со стороны властных структур. Это ведет к криминализации явления, ужесточению законодательства и разработке механизмов антинаркотической политики, учитывающих взгляд на проблему только со стороны властных структур. Теоретико-методологическую основу данного исследования составили конструктивистский подход к социальным проблемам, популяризованный П. Ибаррой и Д. Китсьюзом, и концепция дискурс-анализа в области социологии знания Райнера Келлера, основанная на теории дискурса Мишеля Фуко и подходе к производству знания Питера Бергера и Томаса Лукмана. Понятие «социальная проблема» рассматривается в различных социологических теориях, и в зависимости от выбранной теоретической перспективы в разной степени признается независимость существования проблемы. В позитивистском подходе социальная проблема – совокупность реально существующих факторов, несущих потенциальную или реальную угрозу нормальному функционированию общества и не соответствующих сложившимся в этом обществе социальным нормам. Такая проблема может быть описана через формальную структуру: количество и социально-демографические характеристики затронутых проблемой людей, экономические условия, показатели уровни жизни и т.д. Описанные критерии критикуются в рамках конструктивистского подхода к определению социальных проблем, популяризованного Г. Блумером, который и используется в моем исследовании. Согласно этому подходу, доминирующим фактором определения социальной проблемы является не ее объективная структура, а процесс коллективного определения проблемы обществом и лицами, заинтересованными в проблеме и имеющими свои цели. В центре общественного дискурса могут удерживаться только проблемы, активно обсуждаемые на публичных аренах гражданскими активистами, экспертами, официальными лицами. Акторы, задействованные в процессе интерпретации условия как проблемного, стремятся извлечь собственную выгоду из формирующейся вокруг проблемы повестки. Конструктивистский подход не исключает вред, причиняемый социальными проблемами, но предметом исследования становится процесс определения, оспаривания, принятия и институционализации социальных проблем. Однако неизвестно, насколько совпадает интерпретация ситуации наркопотребления, представляемая властными структурами и каналами коммуникации в социальных медиа: дискурс, формируемый пользователями на данных площадках может значительно отличаться от доминирующей повестки, транслируемой в традиционных СМИ. Таким образом, образуется разрыв между различными интерпретациями явления употребления ПАВ. Предлагаемая исследовательская работа посвящена анализу конструирования дискурса наркопотребления в социальных медиа в сети Интернет социальными акторами, которые связаны с данной практикой и формируют сообщества, посвященные наркопотреблению. Выборку исследования составил корпус данных из публикаций, посвященных тематике наркопотребления, отобранный в девяти исследуемых Telegram-каналах за период с 01.02.2022 по 15.05.2022. Данный промежуток времени обосновывается тем, что 5 апреля 2022 г. Федеральная уголовная полиция Германии (BKA) конфисковала немецкие сервера русскоязычного даркнет-маркетплейса Hydra, в связи с чем площадка прекратила работу. Это событие подорвало стабильно выстроенную структуру наркоторговли и затронуло большую часть наркопотребителей, в связи с чем было принято решение взять соизмеримые промежутки времени до и после падения площадки. В работе используется метод дискурс-анализа SKAD (Sociology of knowledge approach to discourse), позволяющий рассмотреть позиции, на которых находятся акторы, участвующие в формировании дискурса. Актуальность работы заключается в исследовании конструирования дискурса «изнутри» сообщества наркопотребителей, что потенциально поможет в разработке более эффективных методов профилактики наркопотребления. Объект исследования. Объектом исследования является дискурс наркопотребления, в рамках которого рассматриваются отдельные кейсы: каналы (блоги) о наркопотреблении в Telegram и Darknet-форум Rutor. В качестве основного объекта исследования был выбран мессенджер Telegram, так как он сыграл значимую роль в процессе изменения механизмов распространения ПАВ. Через него проходит определенная часть сделок по продаже ПАВ (так как мессенджер предлагает надежные процедуры шифрования и анонимности), что повлияло на возникновение «наркоблогов» - каналов, основная тема которых – это наркопотребление и связанные с ним последствия и явления. Предметом исследования выступает процесс конструирования дискурса в ходе ре(интерпретации) и ревизии феномена наркопотребления разными агентами социальных медиа. Цель исследования – выявить направления конструирования дискурса наркопотребления в блогах мессенджера Telegram. Задачи исследования: Осветить конструктивистский подход к формированию социальных проблем, а также используемые в его рамках аналитические инструменты. Описать подходы к определению понятия «социальные медиа», роль виртуальной платформы Telegram как СМИ и структуру Darknet-форума Rutor. Обосновать использование в работе подхода SKAD (Sociology of knowledge approach to discourse) и прояснить его связь с конструктивистской теорией социальных проблем. Описать структуру взаимоотношений социальных акторов в процессе конструирования дискурса: позиции спикеров и аудитории. Провести кодирование контента выбранных Telegram-каналов, выявив в них основные смысловые сюжеты. Проанализировать основные способы и инструменты конструирования дискурса наркопотребления в исследуемых Telegram-каналах. Выпускная квалификационная работа состоит из двух глав: в первой рассматривается теоретическая рамка конструирования социальных проблем, а во второй – освещаются результаты проведенного эмпирического исследования. В заключении подведены итоги исследования и отмечены направления дальнейшей работы. В Приложении 1 находится программа эмпирического исследования.

В данной выпускной квалификационной работе рассматривается конструирование дискурса наркопотребления в социальных медиа в сети Интернет. В качестве объекта исследования выступает мессенджер Telegram, который сыграл значимую роль в процессе изменения механизмов распространения ПАВ в Российской Федерации. В качестве предмета исследования выступает процесс конструирования дискурса в ходе ре(интерпретации) и ревизии феномена наркопотребления разными акторами.

bachelor_40237.json

4

Заключение

Итак, явление наркопотребления в Российской Федерации, традиционно рассматриваемое как одна из наиболее опасных социальных проблем, требующая пристального внимания и активных действий со стороны правоохранительных органов, за последние годы изменилось в структуре в связи со сменой механизма сбытов наркотических веществ. Сформировалась уникальная «закладочная» система, не присущая более ни одной стране мира, основанная на продаже ПАВ через Darknet-маркетплейсы с использованием криптовалют. В момент становления и укрепления этой системы коммуникация между наркопотребителями осуществлялась через мессенджер Telegram, гарантировавший надежные методы шифрования личных данных, в котором также велась активная рекламная кампания набирающего обороты и аудиторию маркетплейса Hydra. Приток аудитории в Telegram поспособствовал появлению множества «наркоблогов» - каналов, посвященных различным аспектам наркопотребления, которые велись, как правило, от первого лица. Постепенно количество наркоблогов снизилось, их контент сегментировался, стал более обезличенным, появились различные ниши в сфере освещения наркопотребления. Таким образом, Telegram стал публичной ареной, на которой заинтересованные в освещении наркопотребления авторы могли создавать свои каналы, набирать аудиторию и транслировать свои взгляды на явление. Появилась возможность узнать о направлениях конструирования дискурса наркопотребления «изнутри» традиционно закрытого сообщества наркопотребителей и попытаться выяснить, насколько данный дискурс отличается от общепринятого. Проведенное исследование было основано на конструктивистской теории социальных проблем, предполагающей, что некое условие определяется как «проблемное» в ходе коллективного определения его как такового. Не объективная структура и социально-демографические характеристики людей, затронутых проблемой, а процесс непрерывного пере(определения) условия как проблемного заинтересованными в этом акторами очерчивают роль феномена как заслуживающего внесения в повестку дня и планирования действий по его решению. Обзор доминирующего дискурса наркопотребления в традиционных СМИ показал, что в РФ главенствует риторика бедствия, отождествляющая наркопотребление с другими мировыми проблемами, использующая гиперболизированные метафоры и подчеркивающая острый статус данный проблемы, нуждающейся в непрерывном надзоре со стороны властных структур. Заинтересованные в подобной интерпретации проблемы акторы (МВД РФ и Минздрав) доминируют на публичной арене традиционных СМИ, затрудняя пропуск альтенативных точек зрения на явление на публичные арены. Мессенджер Telegram можно рассматривать как вид онлайн-СМИ, так как наличие опции каналов расширяет его функционал, что позволяет считать Telegram публичной ареной, на которой происходит конкуренция за поддержание специфической повестки дня и конструирование дискурса соответствующих социальных проблем. Отобранные для исследования каналы, посвященные теме наркопотребления, имели сегментированный контент, направленный на специфичную аудиторию, что дало мне возможность рассмотреть различные точки зрения на изучаемую проблему. В исследовании также предполагалось исследование Darknet-форума Rutor, однако переориентация площадки на торговое направление и трансформация роли коммуникации между ее пользователями стали причинами, по которой оказался возможен только обзор роли этой площадки для задействованных акторов. В ходе анализа структуры взаимоотношений социальных акторов, включенных в процесс ре(конструирования) дискурса, было выявлено, что, являясь одновременно производителем дискурса, спикер (администратор) Telegram-канала выступает и его получателем, так как обладает возможностью интерпретировать и модифицировать предлагаемые другими спикерами темы. Получателем в этих взаимоотношениях является аудитория канала, его подписчики, причем их активность и вовлеченность в конструирование дискурса напрямую зависят от действий спикера. Несмотря на рискованную правовую специфику изучаемой темы, многие спикеры не пытаются оставаться анонимными и не скрывают свою личность. Исследование направлений конструирования дискурса и использованных контрриторических стратегий (контрриторика затрат; обратная контрриторика натурализации, указывающая на постепенный процесс криминализации психоактивных веществ; контрриторика натурализации, в рамках которой отмечается давняя история употребления ПАВ человечеством; критика тактики; отмечающая неэффективность и неприемлемость используемых средств конструирования социальной проблемы; контрриторика неискренности) показало, что явление наркопотребления не отрицается, однако оно депроблематизируется, так что его интерпретации в корне расходятся с доминирующей повесткой. Также было выявлено, что конструирующие дискурс акторы выдвигают утверждения-требования в гражданском, правовом и комическом стилях. Дискурс делится на два основных направления: критика текущей антинаркотической политики и снижение вреда. В первом направлении спикерами активно критикуется правоприменение правовых актов, связанных с оборотом ПАВ. В него входят такие сюжеты, как превышение должностных полномочий и злоупотребление ими со стороны властных структур, использование криминализованного статуса ПАВ в качестве репрессивного механизма, в том числе для подавления политической оппозиции, рост количества осужденных по наркотическим статьям, необоснованное ужесточение законодательства в сфере оборота ПАВ. Все попытки регуляции наркооборота и профилактики наркопотребления со стороны государства не находят какой-либо поддержки и воспринимаются как карательные механизмы. Второе направление сосредоточено на гуманной наркополитике с акцентом на снижении вреда и порицании наркофобии. Влиятельными акторами в этом направлении выступают гуманитарные фонды, чья деятельность направлена на помощь людям, употребляющим ПАВ и которые заинтересованы в привлечении спонсоров. Снижение вреда подразумевает фокус на минимизации рисков и последствий употребления ПАВ, а не на полное его искоренение, признавая, что последнее невозможно. Работа фондов освещается спикерами всех рассмотренных каналов в позитивном ключе: признается общественная ценность подобной работы. Явление наркофобии, которое проявляется в разных практиках: от широкого распространения стигматизирующей наркопотребителей лексики до затруднения доступа наркопотребителей к эффективной помощи, – рассматривается как прямое следствие карательной наркополитики. Оба направления дискурса дополняют друг друга, в итоге конструируя в качестве социальной проблемы коррумпированность властных органов, для которых подход «войны с наркотиками» является наиболее прибыльным и соответствуют их целям.

В статье рассматривается феномен наркопотребления в России как социальной проблемы, которая за последние годы изменилась в структуре и приобрела новые формы. Особое внимание уделяется дискурсу, который конструируется в среде наркопотребителей и направлен на изменение отношения к проблеме со стороны государства и общества.

bachelor_40237.json

5

Список литературы

Агафонова А.Г. Трудовая миграция из стран ближнего зарубежья в дискурсе санкт-петербургских газет: курсовая работа (рукопись). Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский государственный университет, 2010. Баженов В. Немецкая полиция конфисковала сервера русскоязычного даркнет-рынка Hydra // Режим доступа: URL: https://www.kp.ru/online/news/4694087/ (дата обращения: 19.05.2022) Басов О.Н. Telegram-каналы как новые медиа и инструменты внутриэлитной борьбы // Научно-практические исследования. 2020. № 9-3 (32). С. 31-39. Большунов Е.Г., Путилов А.О. Особенности раскрытия и расследования киберпреступлений в сфере незаконного оборота наркотических и психотропных веществ // StudNet. 2021. №7. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-raskrytiya-i-rassledovaniya-kiberprestupleniy-v-sfere-nezakonnogo-oborota-narkoticheskih-i-psihotropnyh-veschestv (дата обращения: 25.05.2022). Быков И.А., Филатова О.Г. Технологии Веб 2.0 и связи с общественностью: смена парадигмы или дополнительные возможности? // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 9. 2011. № 2. С. 226–237. Гилинский Я. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». Монография. СПб.: Издательский дом «Алеф-Пресс», 2013. – 650 с. Гилязетдинова Д.А. Telegram-канал как новое средство политической коммуникации //Материалы всероссийской XLVI итоговой студенческой научной конференции УдГУ / Отв.ред. А. М. Макаров. – Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет». 2018. №4 (9). С. 276-280 Дембицкий С. «Обоснованная теория»: стратегия сбора и анализа качественных данных при теоретической валидизации // Социология: теория, методы, маркетинг. 2010. №. 2. С. 64-83. Дмитриева А.В. Наркотики как фактор структурации в обществе потребления (на примере правового дискурса) // Журнал социологии и социальной антропологии. 2011. № 5. с.338-346 Добросклонская Т.Г. Массмедийный дискурс как объект научного описания // Научные ведомости БелГУ. Серия: Гуманитарные науки. 2014. №13 (184). С. 181–187 Драгунова И.В. Социальные медиа как коммуникационный канал интернет-маркетинга: дефиниция и эволюция развития / И.В. Драгунова// Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. 2017. – Т. 6. – № 1. С. 155-164 Друкер М.М., Яновская Г.В. Социальные медиа: подходы к дефиниции понятия //Медиаскоп. 2021. Вып.2. URL: http://www.mediascope.ru/2699. Дата обращения: 04.03.2022 Дукин Р.А. Феномен социальных медиа: проблема социологического осмысления // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. 2015. № 4 (40). С. 122–126. Ибарра П., Адорьян М. Социальный конструкционизм: социальные проблемы как выдвижение требований (часть 1) / Пер. с англ. И.Г. Ясавеева // Социология: методология, методы, математическое моделирование. 2019. № 48. С. 143-182. Иванов А.Д. Чат-бот в Telegram и ВКонтакте как новый канал распространения новостей // Вестник ВУиТ. 2016. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/chat-bot-v-telegram-i-vkontakte-kak-novyy-kanal-rasprostraneniya-novostey (дата обращения: 14.03.2022). Игнатьева И.В. Маркетинг социальных сетей как инструмент продвижения / И. В. Игнатьева, И. И Зедгенизова // Инновации и инвестиции. – 2019. – № 7. – С. 125–129. Казанин В. Е. Телеграм-каналы как перспективная технология публичности власти // Вопросы политологии. 2017. №. 3. С. 142-149. Кириллов А.Г. Телеграм-каналы как новейшая трансформация социальных медиа в условиях авторитарных режимов // Современный дискурс-анализ, 2018. № 3-2 С.142-151 Кириллов А.Г. Трансформация жанра блога в программах обмена мгновенными сообщениями // Жанры речи. 2017. № 2 (16). С. 260–267. Колобова Е.Ю Трансформация медиапотребления в условиях цифровой реальности// Петербургский экономический журнал. 2020. №4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/transformatsiya-mediapotrebleniya-v-usloviyah-tsifrovoy-realnosti (дата обращения: 28.12.2021). Коломиец В.П. Медиасреда и медиапотребление в современном российском обществе // Социологические исследования. 2010. № 1. С. 58-66. Коноплев Д.Э. Telegram как новая среда коммуникации в СМИ и соцсетях // Знак: проблемное поле медиаобразования. 2017. №3 (25). С.198-200. Левинский А. Профессиональным медиа угрожают потребители нового типа [Электронный ресурс]. URL: http://www.advertology.ru/article44662.htm (дата обращения: 16.03.2022). Лешко А. «Эта закладка спасет жизнь». Жительница Петербурга чуть не умерла от передозировки и занялась анонимной помощью наркозависимым // Настоящее время, 2021. URL: https://www.currenttime.tv/a/drugie-zakladki/31250904.html (дата обращения 29.05.2021) Лукина М.М. Интернет-СМИ как часть медиасистемы // Интернет-СМИ: теория и практика: Учеб. пособие для студентов вузов / Под. ред. М. М. Лукиной. М. : Аспект Пресс, 2010. С.71 Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека / пер. с англ. В.Г. Николаева. М.; Жуковский, 2003. 464 с. Мамедов А.К., Коркия Э.Д. Идентичность в виртуальной реальности: новые альтернативы // Теория и практика общественного развития. 2017. № 2. С. 9–12. Мейлахс П.А. Дискурс прессы и пресс дискурса: конструирование проблемы наркотиков в петербургских СМИ // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. № 4. С.135-151. Мейлахс П.А. Социальная рефлексия наркотической ситуации в Санкт-Петербурге: автореф. дис. ... канд. соц. наук. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский государственный университет, 2007. Морозов Е. Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети. – М.: АСТ: CORPUS, 2014 Никипорец-Такигава Г.Ю. О роли интернета в гражданском протесте: российский опыт в глобальном контексте // Вестник Института Кеннана в России. – 2012. – № 22 Никипорец-Такигава Г.Ю., Паин Э.А. Введение. В книге: Интернет и идеологические движения в России. Гудков Л.Д., Никипорец Г.Ю., Паин Э.А., Простаков С.А., Федюнин С.Ю. – М.: НЛО, 2016. Омолоев А.С., Малько А.А. Социальные сети как механизм конструирования и решения социальных проблем // Новая наука: от идеи к результату. 2017 №1-3 С. 126-129 Позднякова М.Е. Наркотики «Новой волны» как фактор изменения наркоситуации в России // СНиСП. 2013. № 2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/narkotiki-novoy-volny-kak-faktor-izmeneniya-narkosituatsii-v-rossii (дата обращения: 27.05.2021). Позднякова М.Е., Брюно В.В. Мягкие формы потребления наркотиков в русле контролируемого потребления // Феноменология и профилактика девиантного поведения [электронное издание]: материалы ХI Всерос. науч.-практ. конф., 20 окт. 2017 г. / Редкол.: А.А. Таганова, С.А. Павлова, И.С. Нестеренко, Н.А. Деева, А.С. Бондаренко. Краснодар: Краснодарский университет МВД России, 2018. С. 197-206. Полуэхтова И. А. Исследования аудитории и медиапотребления в цифровой среде: методологические и практические проблемы // Электронный журнал «Медиаскоп». 2016. № 4. URL: http://www.mediascope.ru/2199 (дата обращения: 28.12.2021).с.91-102 URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konstruirovanie-ne-problem-strategii-deproblematizatsii-situatsiy (дата обращения: 10.05.2021). Савельева Е.Б. О взглядах Мишеля Фуко на теорию дискурса // Вестник Московской международной академии. 2015. № 2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-vzglyadah-mishelya-fuko-na-teoriyu-diskursa (дата обращения: 23.05.2021). Сафонова К. Как мне из этого выбраться? Наркоблоги переехали в телеграм и стали более жесткими и откровенными. URL: https://meduza.io/feature/2020/09/22/kak-mne-iz-etogo-vybratsya (дата обращения: 23.05.2021). Свищёв А. В., Лаухина А. С. Darknet: полезный инструмент или источник угрозы // Colloquium-journal. 2020. №10 (62). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/darknet-poleznyy-instrument-ili-istochnik-ugrozy (дата обращения: 25.05.2022). Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX века). СПб., 2002 Солдаткина Я.В. Проблемы сегментации контента в СМИ и новые возможности мобильных мессенджеров // Вестник РУДН. Серия: Литературоведение, журналистика. 2018. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problemy-segmentatsii-kontenta-v-smi-i-novye-vozmozhnosti-mobilnyh-messendzherov (дата обращения: 25.05.2022). Суходолов А.П., Бычкова А.М. Цифровые технологии и наркопреступность: проблемы противодействия использованию мессенджера «Телеграм» в распространении наркотиков // Всероссийский криминологический журнал. 2019. № 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/tsifrovye-tehnologii-i-narkoprestupnost-problemy-protivodeystviya-ispolzovaniyu-messendzhera-telegram-v-rasprostranenii-narkotikov (дата обращения: 21.05.2021). Федеральный закон от 24.02.2021 № 25-ФЗ «О внесении изменений в статью 230 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202102240016?index=2&rangeSize=1 (дата обращения: 28.05.2021). Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» (с изменениями и дополнениями) // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_17437/ (дата обращения: 27.05.2021). Фуко М. Археология знания. Киев: «Ника-Центр», 1996а. - 208 с. Шалагин А.Е., Усманов И.М. Современная наркоситуация в российской федерации: тенденции, прогноз, меры противодействия // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2016. № 1 (23). URL: https://kui.mvd.ru/upload/site136/document_journal/vestnik23.pd (дата обращения: 10.05.2021). Шамшурин Д.А. Цифровые медиа как фактор культурной глобализации // Международный научно-исследовательский журнал. 2018. № 6 (72). Часть 2. С. 70-75. Ясавеев И.Г. Конструирование «не-проблем»: стратегии депроблематизации ситуаций // Журнал социологии и социальной антропологии. 2006. № 1. Best J. Social problems // Handbook of symbolic interactionism / Ed. by L.T. Reynolds, N.J. Herman-Kinney. Walnut Creek, CA: AltaMira Press, 2003. P. 981-996. Blumer H. Social problems as collective behavior // Social problems. 1971. Vol. 18. Pp. 298-306. Cohen S. Folk devils and moral panics: the creation of the mods and rockers. London: MacGibbon & Kee, 1972. Hilgartner S., Bosk C.L. The rise and fall of social problems: a public arenas model // American journal of sociology. 1988. Vol. 94. № 1. Pp. 53-78. Ibarra P.R., Kitsuse J.I. Claims-making discourse and vernacular resources // Challenges and choices: constructionist perspectives on social problems / Ed. by J.A. Holstein and G. Miller. Hawthorne, NY: Aldine de Gruyter, 2003. P. 17-50. Kaplan A.M., Haenlein M. Users of the world, unite! The challenges and opportunities of Social Media. Business Horizons. 2010. 53 (1): 59–68. Keller R. The Sociology of Knowledge Approach to Discourse (SKAD). Human Studies. 2011. Vol. 34. № 43. P.43-65 Lancaster K., Hughes C.E., Spicer B., Matthew-Simmons F., Dillon P. Illicit drugs and the media: Models of media effects for use in drug policy research // Drug and Alcohol Review. 2011. Vol. 30 (4). Pp. 397-402. Neuman R. The Future of the Mass Audience / R. Neuman. Cambridge University Press, 1991. 220 p Spector M., Kitsuse J.I. Constructing social problems. Menlo Park, CA: Cummings, 1977. Thornborrow J. The Discourse of Public Participation Media. From talk show to Twitter. Routledge, 2015. Thornley J. (2008). What is «social media». URL: http://propr.ca/2008/what-is-social-media/ (дата обращения: 04.03.2022).

Телеграм-каналы как новый канал распространения новостей и инструмент внутриэлитной борьбы.

master_32559.json

1

Введение

В настоящие время композиты, содержащие углеродные наноструктуры широко используются в различных областях науки и техники. В частности, композиты на основе углеродных нанотрубок применяются в сорбционных процессах и служат в качестве хроматографических материалов [1]. За прошедшее время с момента открытия углеродных нанотрубок (УНТ) технология их получения усовершенствовалась, появились новые методы синтеза. Это помогло существенно снизить стоимость и расширить области применения углеродных нанотрубок и композитов на их основе. Углеродные нанотрубки сочетают высокую поверхность с высокой эффективностью массообмена, что выгодно отличает их от активных углей. Однако многослойные углеродные нанотрубки (МУНТ) при их практическом использован ии в сорбционных процессах и хроматографии нуждаются в компактировании, что связано с их высокой дисперсностью. В связи с этим актуальным является создание новых композиционных материалов на основе нанотрубок. В хроматографических методах сорбционных технологий в отдельных случаях целесообразно использование композитов, обладающих размерной стабильностью и сохраняющие сорбционные свойства самих УНТ. Одним из распространенных неорганических материалов, которые можно использовать для создания таких композитов, является кремнезем. Кремнезем широко используется как носитель катализаторов благодаря высокой термической устойчивостью. Нанодисперсный кремнезем аэросил может быть применен в качестве связующего при создании композитов, поскольку легко образует гелеобразные структуры. Эти два фактора определяют возможность создания на основе кремнезема катализаторов для получения нанотрубок и композитов содержащие углеродные нанотрубки. Целью настоящей работы является создание композиционных сорбентов на основе углеродных нанотрубок и кремнезема и исследование их свойств в процессе улавливания газообразных токсикантов, присутствующих в окружающей среде в низких концентрациях и нуждающихся в концентрировании для их аналитического определения. Для достижения цели решались следующие задачи: Синтез минерально-углеродных сорбентов содержащих углеродные нанотрубки на поверхности кремнезема; Разработка методики синтеза композитов на основе углеродных нанотрубок и кремнезема; Определение пористой структуры, величины поверхности, морфологии поверхности композитов; Исследование сорбционных свойств композитов в процессе улавливания газообразных токсикантов.

В статье рассматривается возможность создания композиционных сорбентов на основе углеродных нанотрубок и кремнезема для улавливания газообразных токсикантов, присутствующих в окружающей среде в низких концентрациях и нуждающихся в концентрировании для их аналитического определения. Для достижения цели решались следующие задачи: Синтез минерально-углеродных сорбентов содержащих углеродные нанотрубки на поверхности кремнезема; Разработка методики синтеза композитов на основе углеродных нанотрубок и кремнезема; Определение пористой структуры, величины поверхности, морфологии поверхности композитов; Исследование сорбционных свойств композитов в процессе улавливания газообразных токсикантов.

master_32559.json

4

3.1.

Для создания композиционных материалов были выбраны углеродные трубки от разных производителей и аэросил А-380. Рассмотрим более подробнее выбранные материалы и их основные характеристики. Нанотрубки производства Bayer (BAYTUBES C 150 P) Основные свойства данных углеродных нанотрубок: Внешний диаметр 20-30 нм, внутренний 2-6 нм, площадь поверхности 197 м2/грамм (по БЭТ), насыпная плотность 0,14-0,16 г/см3, длина 10-20 микрон. Микрофотография МУНТ производства Bayer приведена на рисунке 16. Рис. 16. Электронная микрофотография многослойных углеродных нанотрубок (МУНТ) фирм Bayer Нанотрубки Таунит МД Углеродные нанотрубки (УНТ) серии «Таунит» представляют собой квазиодномерные, наномасштабные, нитевидные образования поликристаллического графита преимущественно цилиндрической формы с внутренним каналом. Внешний диаметр УНТ составляет 8-30 нм, а внутренний 5-15 нм. При этом площадь удельной поверхности УНТ Таунит 270 м2/г [62]. Изображение микроструктуры УНТ серии Таунит МД представлены на рисунке 17. Рис. 17. Изображение микроструктуры УНТ серии "Таунит МД" [62] Нанотрубки Dealtom Порошок состоит из нанотрубок в основном двух размеров D = 49-72 нм – положение максимума функции распределения по внешнему диаметру нанотрубок, построенной на основании данных ПЭМ. Площадь удельной поверхности 97 м2/г. Многослойные углеродные нанотрубки Dealtom синтезируются по оригинальному методу НПП «Центр нанотехнологий» - низкотемпературный термокаталитический пиролиз углероводородов, позволяющий создавать углеродные нанотрубки низкой себестоимости. Метод основан на превращении углеродсодержащих газовых выбросов (метан, пропан, бутан) в многослойные углеродные нанотрубки без примесей других форм углерода [63]. Микроструктура УНТ Dealtom представлены на рисунке 18. Рис. 18. Микроструктура УНТ Dealtom [63] Характеристики различных видов УНТ представлены в таблице 1. Табл.1. Характеристики УНТ Материал УНТ Bayer УНТ Таунит УНТ Dealtom S уд. пов., м2/г 197 270 97 Насыпная плотность, г/см3 0,14-0,16 0,025-0,06 0,32-0,33 Внешний диаметр УНТ, нм 20-30 8-30 49-72 Внутренний диаметр УНТ 2-6 5-15 13 Длина УНТ,мкм 10-20 20 5 Аэросил А-380 Аэросил (А-380) - является гидрофильным, пирогенным оксидом кремния с удельной поверхность 380 м²/г. Насыпная плотность 50 г/л. Аэросил А-380 по внешнему виду представляет собой белый, легкий порошок (рис. 19). [64] Характеристики аэросила А-380 представлены в таблице 2. Рис. 19. Аэросил А-380 Табл.2. Характеристики аэросила А-380 Материал Насыпная плотность, г/см3 S уд. пов., м2/г Средний размер первичных частиц, нм Аэросил А-380 50 380 5

Углеродные нанотрубки (УНТ) и аэросил А-380 были выбраны для создания композиционных материалов, которые могут быть использованы в различных областях, таких как производство материалов для электроники, материалов для строительства, материалов для медицины и т.д. УНТ и аэросил имеют различные характеристики, которые необходимо учитывать при создании композиционных материалов.

master_32559.json

6

4.1.

Исследование морфологии поверхности минерально-углеродного сорбента проводили методом СЭМ с целью получения информации о наличии углеродных нанотрубок в композите и характере их расположения относительно кремнеземной матрицы. Композит на основе МУНТ Bayer и аэросила А-380 Микрофотография композита представлена на рис. 27,28. Рис. 27. Электронная микрофотография композита на основе МУНТ Bayer@А-380 Рис. 28. Электронная микрофотография композита на основе МУНТ Bayer@А-380 На рисунке 27 (МУНТ Bayer@A-380) отчетливо видны частицы композита на поверхности которых присутствуют углеродные нанотрубки. При более высоком увеличение (рис. 27) можно рассмотреть структуру этих частиц. Отметим присутствие глобулярных частиц кремнезема и хаотически расположенных углеродных нанотрубок. Частицы кремнезема образуют агрегаты, в которые закреплены углеродные нанотрубки, при этом, можно констатировать, что механохимическая обработка не приводит к заметной деградации углеродных нанотрубок. Следует подчеркнуть, что на микрофотографиях 27, 28 присутствуют отдельно стоящие углеродные нанотрубки не заблокированные кремнеземным остовом. Очевидно, что часть поверхности УНТ находящихся в составе композита доступна для адсорбции аналитов. Таким образом, на основе данных СЭМ можно утверждать, что на поверхности композита присутствуют как гидрофобные участки (поверхность УНТ), так и гидрофильные участки (кремнеземная матрица, представленная глобулярными частицами). Композит на основе МУНТ Таунит и аэросила А-380 Микроструктуру композита на основе МУНТ Таунит и аэросила А-380 можно рассмотреть на рис. 29,30. Рис. 29. Электронная микрофотография композита МУНТ Таунит@А-380 Рис. 30. Микроструктура композита на основе МУНТ Таунит и аэросила А-380 Морфология поверхности композита, на основе МУНТ Таунит, имеет общие черты с морфологией поверхности композита на основе МУНТ Bayer. В этом композите так же присутствуют отдельно стоящие углеродные нанотрубки, скрепленные кремнеземной матрицей. В обоих композитах присутствуют углеродные нанотрубки длиной более 200 нм. Сравнивая микрофотографии композитов, на основе Baeyr и Таунит, можно констатировать, что МУНТ Таунит имеют несколько больший разброс по диаметру, чем МУНТ Bayer. Композит на основе МУНТ Dealtom и аэросила A-380 Морфология поверхности композита на основе МУНТ Dealtom и аэросила А-380, представлена на рис.31,32. Рис.31. Изображение поверхности композита на основе МУНТ Dealtom@А-380 Рис.32. Изображение поверхности композита на основе МУНТ Dealtom@А-380 В композите на основе УНТ Dealtom и аэросила А-380 присутствуют углеродные нанотрубки в сочетании с кремнеземной матрицей, которые очевидно, обеспечивают механическую прочность и размерную стабильность зерен полученного сорбента. Так же подчеркнем, что нанотрубки МУНТ Dealtom в композите имеют значительно больший диаметр чем рассмотренные выше углеродные нанотрубки композитов на основе МУНТ Bayer и МУНТ Таунит. На электронной микрофотографии отчетливо просматриваются открытые концы углеродных нанотрубок Dealtom. Носитель для газовой хроматографии порохром-3 Рис. 33 Электронная микрофотография порохрома-3 На рисунке 33 представлена микрофотография хроматографического материала порохрома-3. Этот сорбент на 96% состоит из кремнезема, но морфология его поверхности существенно отличается от поверхности силикагеля и силохрома, которые имеют глобулярное строение и обладают мезопористой структурой. Порохром-3 получают на основе панцирей ископаемых водорослей- диатомий. Как видно из рис. 33, глобулы в структуре порохрома-3 отсутствуют при этом имеются макропоры диаметром 1-2 мкм. Порохром-3 обладает низкой сорбционной активностью, малой удельной поверхностью, однако этот носитель дает возможность проводить термодесорбцию аналитов. С целью улучшения сорбционных свойств была проведена модификация поверхности порохрома-3 пироуглеродом. Носитель для газовой хроматографии порохром-3 модифицированный пироуглеродом. Рис. 34 Микрофотография поверхности порохрома-3 ПУ. При модифицировании поверхности порохрома-3 пироуглеродом, как видно из рис.34 морфология поверхности существенно не меняется. Можно предположить, что пироугдерод равномерно распределяется по поверхности кремнеземного носителя, при этом поры кремнеземного носителя не блокируются. Порохром-3 модифицированный ванадий-оксидным слоем и пироуглеродом. Рис.35 Микрофотография порохрома -3@V ПУ. Рис. 36 Микрофотография порохрома -3 +V ПУ На рис. 35,36 представлена морфология поверхности порохрома-3 модифицированного ванадий-оксидными слоями и пироулеродом, можно заметить, что поверхность существенно изменилась. Наблюдаются графеновые структуры и углеродные нанотрубки. Очевидно, что введение на поверхность порохрома-3 ванадий-оксидного слоя способствует образованию этих углеродных наноструктур. Крупнозернистый силикагель крупнопористый (КСК-2) модифицированный углеродными нанотрубками. Рис.37 Микрофотография поверхности силикагеля КСК-2 модифицированного углеродными нанотрубками (КСК-2@МУНТ) Как видно поверхность образца КСК-2@МУНТ покрыта углеродными нанотрубками, различного диаметра (50-100нм). Аэросилогель модифицированный углеродными нанотрубками (АСГ-800@МУНТ). Рис. 38 Микрофотография поверхности аэросилогеля модифицированного МУНТ (АСГ-800@МУНТ) На рис. 38 представлена поверхность образца АСГ-800@МУНТ покрытая углеродными нанотрубками, однако, стоит обратить внимание, что, по сравнению с образцом КСК-2@МУНТ, углеродные нанотрубки имеют существенно меньший диаметр. Аэросилогель после гидротермальной обработкой при T=900 °C, модифицированный углеродными нанотрубками (АСГ-900@МУНТ). Рис. 39 Микрофотография поверхности аэросилогеля модифицированного МУНТ (АСГ-900@МУНТ) Поверхность образца покрыта нанотрубками, приблизительно близкого диаметра. Можно предположить, что УНТ равномерно распределились по всей поверхности носителя. На основе данных сканирующей электронной микроскопии можно заключить, что поверхность образцов АСГ-900@МУНТ, АСГ-800@МУНТ, КСК-2@МУНТ покрыта слоем углеродных нанотрубок и эти сорбенты можно отнести к группе поверхностно-слойных сорбентов, которые нашли широкое применение для анализа токсикантов в объектах окружающей среды. [109] Композит на основе МУНТ и аэросила А-380 с дополнительным пиролизом Рис. 40 Микрофотография композита МУНТ Dealtom@А-380 ПУ Рис. 41 Микрофотография композита МУНТ Bayer@А-380 ПУ Рис. 42 Микрофотография композита МУНТ Таунит@А-380 ПУ После дополнительного модифицирования пироуглеродом морфология поверхности композитов существенно не изменилась. На всех образцах присутствуют углеродные нанотрубки, что хорошо видно на микрофотографиях. Исходя из полученных данных с помощью сканирующей электронной микроскопии, можно сделать вывод, что на всех микрофотографиях видны углеродные нанотрубки, сохраняющие внешние очертания. Благодаря гидрофильности кремнезема и, наоборот, гидрофобности нанотрубок, они скрепляются наночастицами кремнезема. Из чего можно сделать вывод, что кремнезем не закрывает углеродную поверхность композитов, что обеспечивает их сорбционные свойства в процессе улавливания газообразных токсикантов.

С помощью сканирующей электронной микроскопии были изучены морфология поверхности минерально-углеродных сорбентов, полученных на основе МУНТ Bayer, Dealtom и аэросила А-380. На микрофотографиях можно увидеть, что углеродные нанотрубки, скрепленные кремнеземной матрицей, имеют различный диаметр и расположение относительно кремнеземного остова.

master_32559.json

7

Основные результаты работы

Разработана новая методика синтеза композиционных сорбентов, предназначенных для улавливания токсикантов при анализе газовых сред, основанная на модифицировании поверхности кремнезема (аэросилогеля-800, аэросилогеля-900, крупнопористого силикагеля) углеродными нанотрубками. Исследовано влияние природы кремнеземной матрицы на сорбционные свойства композиционных сорбентов в процессе концентрации аналитов. Установлено, что наилучшими сорбционными характеристиками обладает сорбент, содержащий привитые углеродные нанотрубки, полученный на основе аэросилогеля, приготовленного путем гидротермальной обработки при Т=900°С. Разработана новая методика получения сорбентов для улавливания токсикантов при анализе газовых сред, основанная на закреплении углеродных нанотрубок в кремнеземной матрице, полученной золь-гель методом с последующим модифицированием поверхности полученных композитов пироуглеродом; Получен эффективный сорбент путем модифицирования поверхности порохрома-3 оксихлоридом ванадия, с последующим пиролизом пропаргиловым спиртом, предназначенный для улавливания фенола из газовой фазы. Синтезированные минерально-углеродные сорбенты охарактиризованы сканирующей электронной микроскопией, термогравиметрией и сорбционными методами. Установлено присутствие углеродных нанотрубок различной морфологии во всех синтезированных композиционных сорбентах. При этом, наиболее эффективные сорбенты, по данным хроматографического исследования, содержат близкие по размерам углеродные нанотрубки, что отчетливо видно на микрофотографиях.

Ученые из Института химии твердого тела и механохимии им. А.Н. Несмеянова РАН разработали метод синтеза композиционных сорбентов для улавливания токсикантов при анализе газовых сред, основанный на модификации поверхности кремнезема углеродными нанотрубками.

master_40884.json

1

Введение

В современной лингвистике особенную актуальность приобретает изучение лингвокультурных концептов. Исследование любого лингвокультурного концепта, как единицы языковой картины мира, представляет особую ценность для выявления культурных особенностей и тенденций развития языка. Актуальность настоящей работы обусловлена важностью изучения способов репрезентации и актуализации концепта «нефтедобыча» в русском, английском и китайском языках. Отрасль нефтедобычи играет важную роль в жизни каждого государства, начиная с экономического сектора и заканчивая международными отношениями. В настоящее время нефтегазовая промышленность является энергично развивающейся индустрией. С появлением новых видов оборудования и технологий, транспорта, логистики в сфере нефтедобычи, в сознании человека формируются новые концепты, отражающие полученные в этой сфере знания. В связи с таким быстрым развитием нефтегазовой индустрии, возникла необходимость изучения концепта «нефтедобыча» и его дальнейшего сравнения в английской, русской и китайской картинах мира. Цель данной работы заключается в выявлении специфики концепта «нефтедобыча» и сравнительном анализе его содержания. В связи с этим поставлены следующие задачи: обобщить изученную информацию о понятии «концепт»; изучить подходы и приемы исследования концепта; описать и соотнести понятия «картина мира», «концептуальная картина мира» и «языковая картина мира»; исследовать понятие «медиадискурс»; выявить и описать лексические способы репрезентации концепта «нефтедобыча»; проанализировать содержание концепта «нефтедобыча» в русском, английском, китайском языках; смоделировать структуру концепта «нефтедобыча» в английской, русской и китайской картинах мира. провести сравнительный анализ концепта «нефтедобыча» в русском, английском, китайском языках. В соответствии с поставленной целью и задачами в работе использованы следующие методы и приемы исследования: метод сплошной выборки; метод дискурсивного анализа; сравнение; сопоставление; приемы наблюдения; обобщение; интерпретация; классификация языковых фактов; лингвокультурологический анализ; лингвокогнитивный анализ. Объектом исследования является концепт «нефтедобыча» в русском, английском и китайском языках. Предметом исследования являются средства актуализации и способы репрезентации концепта «нефтедобыча» в различных картинах мира (английский, русский, китайский языки). Методологической базой для выполнения данной исследовательской работы послужили труды отечественных и зарубежных ученых, таких, как Н.Д. Арутюнова, А.Н. Алексеев, С.А. Аскольдов, А.П. Бабушкин, Н.Н. Болдырев, С.Г. Вокрачёв, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, Г.В. Колшанский, В.В. Красных, Е.С. Кубрякова, Д.С. Лихачев, З.Д. Попова, И.А. Стернин, К. Ясперс, Л. Вайсбергер и другие. Материалом исследования послужили следующие интернет-издания: сайты нефтяных компаний - «Газпром нефть», «ЛУКОЙЛ», «РОСНЕФТЬ», «ExxonMobil», «Chevron», «SINOPEC», «CNPC», «CNOOC» «ConocoPhillips»; авторитетные нефтегазовые журналы: «OIL&GAS JOURNAL», «JPT», «Society of Petroleum Engineers», «天然气与石油杂志», «Corpus of Contemporary American English», «Neftegas.RU», «НЕФТЕГАЗОВАЯ ВЕРТИКАЛЬ» и т.д.; государственные журналы и национальные корпусы языка. Научная новизна заключается в том, что концепт «нефтедобыча», его структура, особенности языковой репрезентации и актуализации впервые рассматриваются в рамках научного исследования. Это позволяет подробно проанализировать данный концепт в английском, русском и китайский языках, выявить специфику и провести сравнение. Структура работы: работа состоит из введения, двух глав, заключения и трех приложений. В работе используется 128 источников, 25 из которых на иностранном языке.

В данной статье рассматривается концепт «нефтедобыча» в русском, английском и китайском языках. Описывается его структура, лексические способы репрезентации, а также проводится сравнительный анализ с другими языками. Отмечается важность изучения способов репрезентации и актуализации данного концепта для выявления культурных особенностей и тенденций развития языка.

master_40884.json

3

Выводы к Главе 1

В процессе освоения человеком окружающей действительности, он учится узнавать предметы, отождествлять их и различать. И в результате таких мыслительных операций формируется система знаний и представлений о мире, состоящая из различных концептов. В языкознании выделяется два наиболее обоснованных подхода к толкованию концепта: лингвокогнитивный и лингвокультурологический. С точки зрения лингвистической культурологии, концепт является центральным термином и выступает в качестве базовой единицы культуры. В то время как лингвокогнитивный подход определяет концепт как комплексное явление, объединяющее в себе различные когнитивные процессы. Структура концепта имеет достаточно сложное строение. В нашем исследовании мы придерживаемся точки зрения В.И. Карасика, который выделяет в структуре концепта такие компоненты, как понятийный, образный и ценностный [Карасик, 1999: 39]. Понятийный компонент определяется полученной информацией об изучаемом объекте, отражающей его наиболее существенные признаки, а также итоговым результатом его восприятия и осознания. Образный компонент формируется вследствие чувственного представления объекта в сознании индивида, подкрепленного различного рода ассоциациями [Карасик, 2002: 27]. Ценностный компонент отражает отношение носителя конкретной культуры к объекту и является наиболее значимым для нашего исследования, так как именно ценностный компонент несет в себе культурное значение. Для отражения концептуального разнообразия в современной лингвистике предлагаются различные типологии концептов. Отечественные ученые разработали типологию концептов, соответствующую трем основным функциям языка: коммуникативная, когнитивная и интерпретирующая [Болдырев, Панасенко 2013: 24]. Репрезентирующие концепты функционально связаны с репрезентацией мира и знаний о нем. По уровням репрезентации выделяют базовые, суперординатные и субординатные концепты. К семиотическим концептам относят индивидуальные концепты-смыслы, формируемые и передаваемые в процессах коммуникации. Концепт-смыслы имеют вербальный и невербальный характер. Интерпретирующие концепты представляют собой единицы нового знания, сформировавшегося в индивидуальной концептуальной системы отдельного человек на основе интерпретации коллективных знаний о мире. В настоящее время существует множество подходов к изучению концептов: лингвокогнитивный, лингвокультурологический, аксиологический, прототипический, интегративно-интерпретирующий подходы и другие. Однако наибольшую поддержку получили лингвокогнитивный и лингвокультурологический подходы. При лингвокогнитивном подходе концепты понимаются как любые языковые единицы, значение которых подразумевает способ семантической репрезентации. А в случае лингвокультурологического подхода к концептам относят семантические образования, отражающие менталитет языковой личности определенной этнокультуры. В нашем исследовании мы приняли решение совместить лингвокогнитивный и лингвокультурологический подходы, что позволит получит достоверные и полные данные о структуре и содержании концепта «нефтедобыча» в английской, русской и китайской картинах мира. Проанализировав соотношение понятий «картина мира», «концептуальная картина мира» (концептосфера) и «языковая картина мира» мы пришли к выводу о том, что концептосфера представляется как синоним картины мира, это связано с тем, что картина мира отображает происходящие в мире реалии в сознании индивида, в то время как концептосфера находит отражение тех же реалий в знаковых системах. В свою очередь, языковая картина мира является разновидностью картины мира, репрезентирующей сформированные знания о действительности с помощью различных языковых средств. В настоящее время на процесс концептуализации мира огромное влияние оказывает информационное поле, представляющее собой СМИ (аудио-и видеоконтент, печатный текст и т.д.). С развитием и расширением данного поля появилось понятие медиадискурс. Медиадискурс является совокупностью коммуникативных процессов, в которых отображаются культурные особенности и выделяются отдельные характеристики общества. В процессе развития средств массовой информации образовалось понятие «медиакультура». Данный термин рассматривается в качестве культурологического комплекса в информационном пространстве, что характеризует его как ключевую составляющую при изучении концепта. В сфере медиадискурса речевое общение осуществляется через медиатексты, которые подвержены влиянию различных экстралингвистических факторов. В медиатекстах авторы могут использовать прецедентные тексты для усиления воздействия на читателя. Понимание такого рода текстов является показателем уровня культурной компетенции и принадлежности к данной культуре.

В данной статье рассматривается концепт «нефтедобыча» в английской, русской и китайской картинах мира. Концепт «нефтедобыча» является достаточно сложным семантическим образованием, которое отражает менталитет языковой личности определенной этнокультуры. В процессе изучения концепта «нефтедобыча» мы использовали лингвокогнитивный и лингвокультурологический подходы, что позволило получить достоверные и полные данные о структуре и содержании данного концепта.

master_40884.json

4

Глава 2. Концепт «нефтедобыча» в английской, русской и китайской картинах мира

Данная глава посвящена изучению содержания концепта «нефтедобыча» в английском, русском и китайском языках, которое представлено лексико-семантическим значением лексем и речевой экспликацией концепта в каждом изучаемом языке; моделированию структуры концепта и описанию картины мира, основанной на выведенной нами структуре; сравнительному анализу концепта «нефтедобыча» в английской, русской и китайской картинах мира.

Данная глава посвящена изучению содержания концепта «нефтедобыча» в английском, русском и китайском языках, которое представлено лексико-семантическим значением лексем и речевой экспликацией концепта в каждом изучаемом языке; моделированию структуры концепта и описанию картины мира, основанной на выведенной нами структуре; сравнительному анализу концепта «нефтедобыча» в английской, русской и китайской картинах мира.

master_40884.json

5

Выводы к Главе 2

В процессе работы над практической частью были сделаны следующие выводы: Первым этапом нашего исследования было проведение дефиниционного анализа лексем-репрезентантов изучаемого концепта в английском, русском и китайском языках. Данный этап позволил нам выделить и объединить основные составляющие каждого концепта: экономическая, техническая, конструкторская, физико-биологическая, логистическая, международно-экономическая, экологическая и геологическая. Следующий этап нашей работы посвящен анализу содержания концепта «нефтедобыча», представленного в виде лексических репрезентантов. Благодаря изучению содержания концепта, нам удалось смоделировать его структуру и представить в виде следующих компонентов: понятийный, образный и ценностный. С помощью смоделированной структуры концепта нам удалось описать английскую, русскую и китайскую картины мира. В заключительном этапе нашего исследования был проведен сравнительный анализ концепта «нефтедобыча» в английской, русской и китайской картинах мира. Данный этап позволил нам выделить особенности каждой картины мира. В русской культуре нефтедобыча приобретает черты живого существа, что позволило нам выделить такую форму мировоззрения носителей русской культуры, как антропоморфизм. В китайской культуре мира концепт «нефтедобыча» ассоциируется с человеком, подтверждение чему являются различные лозунги, сформировавшиеся через устоявшуюся коммунистическую идеологию, основой которой является коллективизм. В Американской культуре нефтедобыча связана с такими образами, как роскошь и залог успеха, образовавшиеся ввиду исторических процессов и нашедших свое отражение в восприятии концепта «oil production» среди американских граждан.

В ходе работы над практической частью были сделаны следующие выводы: 1. В английском, русском и китайском языках есть различные лексемы-репрезентанты концепта «нефтедобыча». 2. Изучение содержания концепта «нефтедобыча» позволило нам смоделировать его структуру и описать английскую, русскую и китайскую картины мира. 3. В русской культуре нефтедобыча приобретает черты живого существа, что позволяет выделить форму мировоззрения носителей русской культуры, как антропоморфизм. 4. В китайской культуре нефтедобыча ассоциируется с человеком, что подтверждается различными лозунгами, сформировавшимися через устоявшуюся коммунистическую идеологию, основой которой является коллективизм. 5. В американской культуре нефтедобыча связана с такими образами, как роскошь и залог успеха, образовавшиеся ввиду исторических процессов и нашедших свое отражение в восприятии концепта «oil production» среди американских граждан.

master_40884.json

6

Заключение

Целью проведенного исследования было выявление специфики концепта «нефтедобыча» и его дальнейшее сравнение в английской, русской и китайской картинах мира. Для выполнения данной цели был выполнен ряд задач. В первой главе были проанализированы такие теоретические предпосылки изучения концепта, как подходы к его определению, включающие в себя изучение смыслового содержания концепта, структуры, типологии и классификации, а также подходы и приемы его исследования. Для описания концепта «нефтедобыча» в различных картинах мира было необходимо изучить такие явления как картина мира и медиадискурс, являющийся основным источником практического материла. Первым этапом нашего исследования было изучение системно-языкового содержания концепта «нефтедобыча» на основе английского, русского и китайского языков, представляющего собой анализ значений лексем-репрезентантов изучаемого концепта, извлеченных из лексикографических источников. Данный этап позволил нам выделить составляющие содержания концепта «нефтедобыча» в исследуемых языках: экономическая, техническая, конструкторская, физико-биологическая, логистическая, международно-экономическая, экологическая и геологическая. Не все перечисленные составляющие были обнаружены в каждом языке в процессе проведения дефиниционного анализа, поэтому было принято решение объединить их и представить, как общую систему содержания концепта «нефтедобыча» в английском, русском и китайском языках, но с учетом особенностей каждого языка. Следующий этап посвящен изучению содержания концепта «нефтедобыча» в каждом языке на основе выявленных составляющих. С помощью описанного содержания нам удалось смоделировать структуру концепта в соответствии со структурой, предложенной В.И. Карасиком и состоящей из понятийного, образного и ценностного компонентов. Понятийный компонент концепта «oil production» в американской картине мира представляется как объект экономики, благодаря которому обеспечивается благосостояние страны и нации. Явление экономического благосостояния также нашло свое отражение в образном компоненте, в котором нефтедобыча описывается как залог успеха и роскошь. Несмотря на положительную оценку этого процесса, в сознании народа нефтедобыча связана с негативными последствиями, выраженных в опасном воздействии на человека и окружающую среду. В русской картине мира основным признаком концепта в понятийном компоненте является «нефтедобыча – объект экономики». Подтверждением этому является геополитическое представление России как одного из главных экспортеров нефти, благодаря чему страна развивает свою внутреннюю и внешнюю экономику. При изучении образного компонента было выявлено, что представители русской культуры склоны к антропоморфизму, что объясняет представление нефтедобычи как живого существа. Ценностный компонент отражает отношение к нефтедобыче как в положительном, так и отрицательном ключе. Это связано с тем, что несмотря на пополнение бюджета страны, нефтедобыча отрицательно сказывается на окружающей среде. В китайской культуре концепт «采油» в понятийном компоненте определяется как становой хребет экономики, привносящий вклад в процветание Родины. Китайская культура построена на образах, поэтому можно говорить о том, что образный компонент является ключевым в формировании китайской картины мира. Нефтедобыча в сознании китайцев сравнивается с национальным блюдом, что позволяет нам трактовать ее, как основной источник жизни. Немаловажным является ценностный компонент, отображающий глубокую заинтересованность носителей китайской культуре в сфере охраны труда и экологии. В заключительном этапе нашего исследования был проведен сравнительный анализ концепта «нефтедобыча» в английской, русской и китайской картинах мира. Данный этап позволил выявить сходства и различия между изучаемыми культурами. Исходя из полученных результатов, можно сделать вывод, что несмотря на многочисленные расхождения в мировоззрении описываемых наций, каждая из них определяет нефтедобычу как ключевую отрасль экономического развития своей страны и пытается бороться с возможными рисками и последствиями этого процесса. Таким образом, можно сделать вывод, что концепт «нефтедобыча» в каждом языке характеризуется уникальными коммуникативно-прагматическими и языковыми особенностями. В результате чего формируются неповторимые картины мира в сознании носителей различных культур.

В статье рассматривается специфика концепта «нефтедобыча» в различных картинах мира. Анализируется системно-языковое содержание концепта «нефтедобыча» в английском, русском и китайском языках, а также его образный и ценностный компоненты. Проводится сравнительный анализ концепта «нефтедобыча» в английской, русской и китайской картинах мира, что позволяет выявить сходства и различия между изучаемыми культурами.

master_40884.json

7

Список использованных источников

Алексеев А.Н. Контент-анализ, его задачи, объекты и средства / Социология культуры. — М., 1974. — Вып. 1. — С. 131–162. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Лексическая семантика. М.: Школа «Языки русской культуры», Изд. фирма «Восточная литература»» РАН, 1995. – 472 с. Арутюнова Н. Д. Введение // Логический анализ языка: Ментальные действия: сб. статей / Под ред. Н. К. Рябцевой. М.: Наука, 1993. 176 с Аскольдов С.А. Концепт и слово / Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология // Под ред. проф. В.П. Нерознака. М.: Академия, 1997. С. 269. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. — Воронеж: ВГУ, 1996. — 104 с. Болдырев Н. Н., Панасенко Л. А. Когнитивная основа лексических категорий и их оценочный потенциал // Вопросы когнитивной лингвистики. 2013. № 2. С. 5–30. Босова Л.М. О методах выделения семантического поля // Семантические и прагматические аспекты изучения языковых единиц. – Барнаул, 1987. – С. 67-78. Вайсбергер Л. Родной язык и формирование духа / пер. с нем., вступ. ст. и коммент. O. A. Радченко. – 2-е изд., испр. и доп. [Текст] / Л. Вайсбергер. – М.: Едиториал УРСС, 2004. – 232 с. Волков А.А. Филология и риторика массовой информации // Язык средств массовой информации: учеб. пособие для вузов. – М., 2008. – С. 118–132. Воркачёв С.Г. Методологические основания лингвоконцептологии // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 3: Аспекты метакоммуникативной деятельности. Воронеж, 2002. С. 79–95. Воркачёв, С.Г. «Куда ж нам плыть?» – лингвокультурная концептология: современное состояние, проблемы, вектор развития / С.Г. Воркачёв // Язык, коммуникация и социальная среда. – Вып. 8. – Воронеж, 2010. – С. 5–27. Горбачук Ю.П. Несколько вопросов, связанных с определением понятия «концепт» // Концепт и культура: материалы II Международной научной конференции. 30-31 марта 2006 г. – Прокопьевск: Полиграф-Центр, 2006. – С. 289-295. Гришаева Л. И. Введение в теорию межкультурной коммуникации [Текст] / Л. И. Гришаева, Л. В. Цурикова, Воронежский гос. ун-т. – Воронеж, 2004. – 424 с. Добросклонская Т.Г. Медиадискурс как объект лингвистики и межкультурной коммуникации // Вестник Московского ун-та. Серия 10. Журналистика. 2006. № 2. С. 20-33. Залевская А.А. Слово. Текст: Избранные труды. – М.: Гнозис, 2005. – 543 с. Замалетдинов Р.Р. К проблеме соотношения концептуальной и языковой картин мир // Сохранение и развитие языков в условиях многонационального государства: проблемы и перспективы: II Международная научно-практическая конференция. 18-20 июня 2009 г.: Труды и материалы / Под общ. ред. Р.Р. Замалетдинова. Казань, 2009. – С. 252-257. Казак М.Ю. Специфика современного медиатекста // Лингвистика речи. Медиастилистика: коллективная монография. – М., 2012. – С. 320–334. Карасик В.И. Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики: сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 1999. 195 с. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. 265 с. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. 389 с. Караулов Ю.Н. Роль прецедентных текстов в структуре и функционировании языковой личности // Научные традиции и новые направления в преподавании русского языка и литературы. Доклады советской делегации на VI конгрессе МАПРЯЛ. – М., 1986. – С. 105–126. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. – М.: Наука, 1987. – 287 с. Караулов, Ю.Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения [Текст] / Ю.Н. Караулов // Язык и личность. М.: Наука, 1989. – 287 с. Кириллова Н.Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну. – 2-e изд., перераб. и доп. – М.: Академический проект, 2006. – 448 с. Колшанский Г. В. Объективная природа мира в познании и языке. М., 2005. 103 с. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 375 с. Кубрякова Е. С., Демьянков В. З., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. Леонтьев А.А. Психология воздействия в массовой коммуникации // Язык средств массовой информации: учеб. пособие для вузов. – М., 2008. – С. 133–145. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М.: Политиздат, 1975. – 304 с. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Известия АН СССР. – Серия литературы и языка. – 1993. – Т. 52. – Вып. 1. - №1. – С. 3 – 9. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Изв. РАН. СЛЯ. 1993. №1. С. 3–9. Маслова В.А. Лингвокультурология: учеб. пособие. – М.: Академия, 2001. – 208 с. Маслова В. А. Введение в когнитивную лингвистику: учеб. пособие. — М.: Флинта: Наука, 2011. — 296 с. Мерзлякова А.Х., Руденко Е.Н., Кожинова А.А., Железнова Ю.В. Культурные концепты: сопоставительный анализ; коллективная монография. Отв. ред. А.Х. Мерзлякова / А.Х. Мерзлякова, Е.Н. Руденко, А.А. Кожинова, Ю.В. Железнова. — Ижевск: Изд-во УдГУ, 2010. — 302 с. Палеева Е.В. Концептуальный анализ как метод лингвистических исследований / Е.В. Палеева // Теория языка и межкультурная коммуникация. Вып 2(8). – Курск. – 2010. – 15 с. Попов В.И. Русские глаголы со значением несуществования в их противопоставленности глаголам со значением существования // Вопросы языкознания. – 1990. – № 1. – С. 114-127. Попова З. Д. Очерки по когнитивной лингвистике. [Текст] / З.Д. Попова, И.А. Стернин. – 3-е изд. – Воронеж: Истоки, 2003. – 191 с. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. М.: АСТ: Восток-Запад, 2007. 226 с. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике / З.Д. Попова, И.А. Стернин. – Воронеж: «Истоки», 2001. – 191 с. Попова, З. Д. Когнитивная лингвистика / З. Д. Попова, И. А. Стернин. – М.: АСТ: Восток – Запад. – 2007. – 315 с. Попова, З.Д., Стернин, И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Язык и национальная картина мира / З.Д. Попова, И.А. Стернин. - Воронеж: Истоки, 2002. — С. 124-130. Рождественский Ю.В. Введение в общую филологию. – М.: Высшая школа, 1979. – 224 с. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников [и др.]. – М.: Наука, 1988. – 212 с. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Изд. 3-е, испр. и доп. М.: Академический Проект, 2004. 992 с. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М., 2001. – С. 41-43. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования. — М.: Языки русской культуры, 1997. — 824 с. Сысоев П.В. Когнитивные аспекты овладения культурой // Вестник Московского университета. – 2003. – № 4. – Сер. 19. «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – С. 110-123. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996. Уфимцева Н.В. Русские глазами русских // Язык – система. Язык – текст. Язык – способность. Сб. статей. М.: Ин-т рус. яз РАН, 1995. – С. 242-249. Хуторянская А.Д. Параметры художественной картины мира в литературоведении // Картина мира в художественном произведении: материалы Международной научной интернет-конференции. 20-30 апреля 2008 г. / сост. Г.Г. Исаев, Е.Е. Завьялова, Т.Ю. Громова. – Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2008. – С. 3-5. Щербинина А.Е. Понятие «картина мира» в современных лингвистических исследованиях // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: сб. науч. тр. / Сост., отв. ред. Т.В. Симашко. – М.: Архангельск, 2009. – Вып. 4. – С. 222-226. Ясперс К. Смысл и назначение истории: перевод с нем. М., 1991. 527 с. Лексикографические источники Нефтяной словарь [Электронный ресурс]: онлайн-словарь. URL: https://oil-tech.slovaronline.com/ (дата обращения 06.05.2022). Научно-технический энциклопедический словарь [Электронный ресурс]: онлайн-словарь. URL: https://rus-scientific-technical.slovaronline.com/? (дата обращения 06.05.2022). Cambridge Dictionary [Электронный ресурс]: онлайн-словарь. URL: https://dictionary.cambridge.org/spellcheck/essential-american-english/?q=oil+production (дата обращения 05.05.2022). Collins Dictionary [Электронный ресурс]: онлайн-словарь. URL: https://www.collinsdictionary.com/dictionary/english/upstream (дата обращения 05.05.2022). Источники практического материала «Роснефть» и Sinopec не договорились // РБК Daily, 2007.03. А. Е. Ферсман. Воспоминания о камне (1940). Активисты Greenpeace заблокировали проход судну компании Shell // Коммерсант, 2015.07. Александр Волков. Арктика пробуждается // «Знание - сила», 2010. Александр Волков. Нефть возвращается в природу // «Знание - сила», 2012. Александр Волков. Цари нефтяной горы // «Знание - сила», 2005. Александр Галанин. Экспедиция в бассейн реки Ныгчеквеем (Чукотский АО, Северная Корякия). Полевой дневник (1996). Анатолий АМОСОВ: «Надеемся, что «ЮКОС» будет нам и дальше помогать» // Известия, 2003.11. Андреев Анатолий. МОСКВА — БАГДАД: СДЕЛКА НА $40000000000 // Труд-7, 2002.08. В Тегеране ждут официального визита Путина // Vesti.ru, 2003.03. В Томской области рост объемов промышленного производства в текущем году достигнет 10 проц // РИА Новости, 2001.12. В. А. Максимов, А. А. Мифтахов, И. Г. Хисамеев. Компрессорное и холодильное машиностроение на современном этапе // «Вестник Казанского технологического университета», 1998. В. Сергеев. Колодец — садовым буром // «Наука и жизнь», 2007. Владимир Мордкович, Валерий Баликоев. Как из газа сделать нефть. Как работает технология создания синтетического топлива - в совместном проекте ПостНауки и группы «INFRA Technology» // 2018. Вниманию инвесторов // «Жизнь национальностей», 2003.06.18. Вчера // Коммерсант, 2003.08. Дмитрий Евстафьев. Стратегия неудобного партнерства // «Эксперт», 2014. Евгений Зайцев. Муртаза Рахимов: "Мы верим в будущее России" // Независимая газета, 1997.05. Евгений Шварц, Н. Алексеева. Труба в законе // «Знание - сила», 2006 Елена Егорова. Церемонию встречи Путина с королем Саудовской Аравии сократили: монарх нездоров // Московский комсомолец, 2017.10. Елена Егорова. Церемонию встречи Путина с королем Саудовской Аравии сократили: монарх нездоров // Московский комсомолец, 2017.10. Елена Костюченко. Боги болот никого не отпустят. Если твой народ и твои боги живут на миллиардах тонн нефти... // Новая газета, 2016.05. Емченко Федор. АВТОРИТЕТНАЯ МАРКА // Труд-7, 2001.11. Если бы не было ГКЧП // Ведомости, 2016.08. Ж. И. Алфёров. Нанотехнологий микроэлектроники и энергетики (2008) // «Вестник РАН», 2009. Игорь Пылаев. Война срывает посевную // «Еженедельный журнал», 2003.04.08. Интервью официального представителя МИД РФ Алексанндра Яковенко РИА «Новости» в связи с предстоящим визитом в Россию главы МИД Индии Яшванта Синхи // РИА Новости, 2003.05. Интервью президента Чеченской республики Алу Алханова // РИА Новости, 2005.02. Катерина КЛЕПИКОВСКАЯ. Почему в реках Коми все меньше воды, а редкие породы рыбы «съедены»? // «Комсомольская правда», 2011. Качать — не строить // Коммерсант, 2011.04. Лев Мельников. Не всякая погода — благодать // «Наука и религия», 2010. Лола Кучина. В согласии с природой // «Независимая газета», 2003.05.14. обобщенный. Интеллектуальный гель для максимальной отдачи // «Наука и жизнь», 2008. Ольга Мордюшенко. Увязочка вышла // Коммерсант, 2020.11; Основное внимание на переговорах президентов России и Чили будет уделено диверсификации торгово-экономических связей // РИА Новости, 2002.10. Приоритет национального уровня // lenta.ru, 2015.12. Путин поручил ускорить работу над схемой комплексного развития Якутии // РИА Новости, 2009.08. Р. В. Баишев. Особенности 3D-моделирования процесса разработки газоконденсатной залежи // «Газовая промышленность», 2004.07.28. Сергей Есин. Имитатор (1985). Степанов Андрей. НЕ НЕФТЬЮ ЕДИНОЙ // Труд-7, 2002.10. Татьяна Брицкая. «Намного сексуальнее, чем лед!» // Новая газета, 2016.03. Улюкаев: акции «Башнефти» могут включить в план приватизации // Vesti.ru, 2014.11. Цены на сырье могут снизиться еще сильнее – Goldman Sachs // Ведомости, 2015.11. Черное золото России: проблема или возможность? // Известия, 2015.09. Экологи просят прервать переоформление договора по камчатскому шельфу // РИА Новости, 2008.09. Экономика не должна вредить экологии // Парламентская газета, 2013.01. Экономический прогноз 06.11 // Коммерсант, 2011.06. Эффект госприсутствия: как изменилась нефтяная отрасль РФ за 20 лет // Известия, 2019.04. Юдина Людмила. Встретимся у фонтана // Труд-7, 2003.08. Юдина Людмила. Есть на Каспии остров Иван-Караул // Труд-7, 2000.09. AFL-CIO: America Should Exploit the Advantages of Domestic Oil Production, Not Give Them Away [Электронный ресурс] URL: https://aflcio.org/about/leadership/statements/america-should-exploit-advantages-domestic-oil-production-not-give-them (дата обращения 08.05.2022). BBC: US oil production 'to jump by a quarter by 2014' [Электронный ресурс] URL: https://www.bbc.com/news/business-20957073 (дата обращения 08.05.2022). Bill Totten's Weblog: The US Won’t Be Energy Independent … [Электронный ресурс] URL: http://billtotten.wordpress.com/2012/11/18/the-us-wont-be-energy-independent/ (дата обращения 07.05.2022). Chevron: exploration and production [Электронный ресурс] URL: https://www.chevron.com/operations/exploration-production (дата обращения 07.05.2022). Due: J. Paul Getty - Rise Early, Work Late and Strike Oil [Электронный ресурс] URL: https://due.com/blog/j-paul-getty-rise-early-work-late-and-strike-oil/ (дата обращения 07.05.2022). Econbrowser: Yet another discouraging GDP report [Электронный ресурс] URL: http://www.econbrowser.com/archives/.html (дата обращения 07.05.2022). IE: Fracking Is Bad, Here's Why We Do It Anyway [Электронный ресурс] URL: https://interestingengineering.com/fracking-is-bad-heres-why-we-do-it-anyway? (дата обращения 08.05.2022). Investopedia: How has fracking decreased U.S. dependence on foreign oil? [Электронный ресурс] URL: https://www.investopedia.com/ask/answers/012915/how-has-fracking-helped-us-decrease-dependence-foreign-oil.asp (дата обращения 08.05.2022). Investopedia: How Oil Prices Impact the U.S. Economy [Электронный ресурс] URL: https://www.investopedia.com/articles/investing/032515/how-oil-prices-impact-us-economy.asp (дата обращения 08.05.2022). Investopedia: Oil and Gas Production Timelines [Электронный ресурс] URL: https://www.investopedia.com/ask/answers/061115/how-long-does-it-take-oil-and-gas-producer-go-drilling-production.asp (дата обращения 08.05.2022). Investopedia: Oil and Gas Production Timelines [Электронный ресурс] URL: https://www.investopedia.com/ask/answers/061115/how-long-does-it-take-oil-and-gas-producer-go-drilling-production.asp (дата обращения 08.05.2022). NetEase: 那些耳熟能详而又催人奋进的石油生产标语 [Электронный ресурс] URL: https://www.163.com/dy/article/DHS6PD7J0519E34R.html (дата обращения 14.05.2022). NewEnergyNews: DIESEL AROUND THE WORLD [Электронный ресурс] URL: http://newenergynews.blogspot.com/2012/10/diesel-around-world.html (дата обращения 07.05.2022).

В статье рассматривается проблема соотношения концепта и слова в контексте изучения языковой картины мира. Автор подчеркивает, что концепт является центральным понятием в лингвокультурологии, поскольку он определяет языковые единицы и их место в системе языка. В статье также рассматривается роль концепта в формировании языковой личности и его роль в межкультурной коммуникации.

master_40884.json

8

Приложение 1

Экономическая составляющая: «Oil exploration and production is again an important industry in the United States»; «The extraction of oil and natural gas from shale has reduced the amount of oil the United States needs to import and is adding to the economy in the forms of jobs, investment, and growth»; «Greater domestic oil production is a net positive for the United States»; «E&P are vital to current global energy infrastructure»; «As long as we run our economy on oil, we'll still be vulnerable to the world market»; «Upstream is also subject to global forces of supply and demand, economic growth and recessions, and crude production quotas»; «Delayed energy projects and regulatory hurdles to domestic oil production not only cost the United States economy billions of dollars and millions of jobs, but they also stand in the way of an elusive goal: true American energy security»; «The surge in U.S. oil production should fuel a surge in U.S. refinery investment, creating highly paid construction and refinery jobs»; «U.S. Oil Production to Cushion Price Hit to Economy». Техническая составляющая: «Now, thanks to the U.S.-invented technology of hydrofracturing, or fracking, the country produces more gas than it can consume»; «Our recent frack-mania allows our nation to resume oil production levels not seen for 15 years and thus strengthens our hand»; «US oil production is rising extraordinarily quickly, entirely because of the application of fracking, [which is] unleashing very significant new resources into the market». Конструкторская составляющая: «The company has «the machine running again» and sees the Midland and Delaware basins averaging over 700,000 boe/d in 2022»; «Oil/gas wells are the first part of a huge arsenal of equipment used to get these commodities out of the ground and conduct preliminary processing». Физико-биологическая составляющая: «And I expect to see the same supply/price response, to-wit, higher crude oil prices = lower (conventional) crude oil production». Логистическая составляющая: «Oil products or crude oil are usually carried in the States by large tank trucks with capacities ranging from 5,500 to 11,600 U.S. gallons». Экологическая составляющая: «<…>, there's no questioning that the fuels and their production processes are some of the largest sources of greenhouse gas emissions on the planet»; «Fracking has been opposed by a huge number of environmental and local groups for its damage to both the environment and to people's homes».

В статье «U.S. Oil Production to Cushion Price Hit to Economy» в журнале «Energy News» (№3, 2019) автор, вице-президент и главный исполнительный директор компании «Chevron» Джон Скалли, обсуждает влияние на экономику США увеличения добычи нефти и газа с помощью технологии гидроразрыва пласта (HF).

master_40884.json

9

Приложение 2

Экономическая составляющая: «<…>. Нельзя забыть, что нефтедобыча — один из крупнейших инвесторов в экономику России <…>»; «Вместе с тем даже в сложных экономических и политических условиях нефтедобыча на арктическом шельфе остается локомотивом экономики страны в целом и ее северных регионов в частности»; «Нефть, нефтехимия, нефтедобыча — это становой хребет экономики нашей республики»; «Усиливалась разбалансированность программы капитального строительства с материально-техническими ресурсами, что ударило даже по такой стратегически важной отрасли, как нефтедобыча»; «Нефтедобыча должна быть национальным проектом в любой стране, в которой она выполняет роль драйвера для остальной индустрии, — считает профессор РГУ Александр Хавкин»; «Как вы видите будущее такого важного сектора республиканской экономики как нефтедобыча и нефтепереработка?»; «Если нефтедобыча будет развиваться, если мы будем снабжать нефтью страну, округ получит дополнительные налоговые поступления в свой бюджет»; «Безусловно, в стратегическом плане Западная Сибирь будет оставаться в тройке «ресурсных призеров», но очень скоро основная нефтедобыча перекочует с крупных на средние и небольшие месторождения»; «ВВП давала нефтедобыча, теперь ее доля снизилась до уровня чуть выше 30 процентов»; Техническая составляющая: «Почти на всех месторождениях нефти в России при добыче используется технология поддержания пластового давления, при которой в нефтяной пласт закачивается вода»; «― применительно к разработке месторождений, <…>, заслуживает предпочтения технология добычи на основе горизонтальных скважин, эксплуатируемых при режимах заданного водогазового фактора»; Конструкторская составляющая: «Острой пирамидой высится буровая вышка <…>»; «Во время работы лепестки разворачивались, пока не упирались в стопоры, увеличивая диаметр проходки ровно настолько, чтобы обсадная труба свободно опускалась в скважину под собственным весом»; «В разное время были разработаны и успешно эксплуатировались <…> воздушные компрессоры для буровых установок и общего назначения»; «Если за физкультурными плечами крыло самосвала, буровая вышка, значит, водитель, бурильщик»; «Ныгчеквеем на восток, здесь дорога резко отходит от реки, стоит буровая вышка — памятник эпохе развитого социализма»; «Они будут доставлять бурильные агрегаты к зонам разработки месторождений, вывозить оттуда нефть и сжиженный газ». Физико-биологическая составляющая: «Сжигание углеводородов (нефть, газ, уголь, торф) даёт тепловой энергии больше, чем «работа» всех вулканов мира»; «Эта вязкая масса выгребается экскаваторами и по сложной технологии конденсируется в нефтяной дистиллят»; Её «шагреневая кожа» — это традиционные источники энергии (уголь, нефть, газ), <…>; «Возможность переработки попутного газа в синтетическую нефть, смешивание ее с добываемой нефтью и транспортировка по уже существующим трубопроводам ― изящное решение этой давней серьезной проблемы»; «Теперь ставки вывозных таможенных пошлин на продукты, выработанные из нефти, не могут превышать 90 процентов аналогичных ставок на сырую нефть». Логистическая составляющая: «А именно транспортировка нефти танкерами становится экономически эффективной по всему миру, в том числе ― в самые далекие от нас его уголки и страны»; «Еще пару лет назад считавшаяся наиболее опасной транспортировка нефти по магистральным нефтепроводам постепенно теряет этот печальный статус»; «Кроме того, через Ингушетию проложена государственная шоссейная автомобильная дорога Баку ― Минеральные Воды ― Ростов-на-Дону ― Москва, магистральный нефтепровод «Баку-Новороссийск», по которому осуществляется транспортировка нефти из Каспийского региона на Запад»; «Аналитик «Объединенных стратегических консультантов» Вениамин Окс напоминает, что транспортировка нефти по железным дорогам обходится гораздо дороже, чем по трубопроводной системе: в начале 2006 года транспортировка тонны нефти до Китая стоила 75 долл.». Международно-экономическая составляющая: «Саудовская Аравия считает Россию дружественной страной и намерена развивать сотрудничество во всем, <…>. Одно из ключевых направлений ― нефтедобыча. «Мы стремимся продолжить позитивное взаимодействие с Россией для достижения стабильности на мировых нефтяных рынках»; «В Кремле считают, что «большие резервы для взаимовыгодного сотрудничества открываются в таких областях, как <…>, нефтедобыча <…>»; «Удовлетворение обеих сторон вызывает взаимовыгодное сотрудничество в осуществлении таких крупных проектов, как нефтедобыча <…>»; «Деловое партнерство, по его словам, охватит такие сферы, как нефтедобыча, ирригационные системы, сельскохозяйственные проекты, грузовые перевозки, включая железнодорожный транспорт, а также энергетика». Экологическая составляющая: «Лидерами по загрязнению окружающей среды являются <…>, нефтедобыча, нефте — и газопереработка»; «Протестующие громко пели, выкрикивали лозунги и требовали остановить работы в Чукотском море, утверждая, что нефтедобыча может привести к экологической катастрофе»; «Поэтому самыми грязными у нас являются небольшие водоемы ― безымянные ручьи, малые реки, на водосборах которых идет нефтедобыча, или малые речки на пригородных территориях ― река Чибью в Ухте, к примеру». Географическая составляющая: «— Сейчас мы уже подзабыли, в каком ужасающем состоянии находилась российская нефтедобыча и нефтепереработка в 90-е годы»; «Казалось бы, почему американцев должна так уж интересовать иракская нефтедобыча?»; «Если американская нефтедобыча будет устойчиво снижаться, <…>». Геологическая составляющая: «Если зонирование изменится, нефтедобыча подойдет к озеру, и ближайшая разведочная скважина окажется в 15 километрах».

Нефтяная промышленность России имеет множество составляющих, каждая из которых имеет свою значимость и влияние на экономику страны. В статье рассмотрены следующие составляющие: экономическая, техническая, технологическая, конструкторская, экологическая, международная, логистическая и геологическая.

master_40884.json

10

Приложение 3

Техническая составляющая:

Власти Москвы утвердили проект планировки территории в районе станции метро «Текстильщики».

master_42434.json

1

Введение

Однажды в римском частном праве был провозглашен широко известный и применяемый сегодня в западноевропейских правопорядках принцип единства судьбы земельного участка и прочно связанных с ним объектов – superficies solo cedit. В классическом представлении данный принцип означает, что «сделанное над поверхностью следует за поверхностью» и quod solo inaedificatur solo sedit («то, что выстроено на поверхности, разделяет юридическую судьбу почвы»). Существующую в подп.5 п. 1 ст. 1 Земельного кодекса Российской Федерации (далее – ЗК РФ) модель принципа единства судьбы земельного участка и прочно связанных с ним объектов (далее – принцип единства судьбы) среди российских ученых-юристов принято сравнивать с классической римской моделью, подвергать ее критике и предлагать перенимать, как положено считать в данном вопросе, передовой опыт западно-европейских правопорядков. Однако подход к понимаю того, что есть недвижимость, имеющиеся в российском законодательстве исключения из принципа единства судьбы, а также правоприменительная практика российских судов, позволяют вести речь о том, что принцип единства судьбы в России имеет особенности в применении, о том, что у России «свой путь». В России согласно ст. 130 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) принята модель дуплицитета, когда недвижимостью признается как земельный участок, так и прочно связанные с ним объекты, которые являются самостоятельными объектами гражданского оборота, права на них возможно передавать различными способами, в отношении них совершаются сделки. Наравне с земельными участками объектами недвижимости признаются, например, здания, строения, сооружения, которые прочно соединены с земельным участком. В российской юридической литературе преобладает точка зрения о том, что действующий в России принцип единства судьбы не отвечает современным реалиям, когда все больше земельных участков начинают принадлежать на праве собственности частным лицам. Предлагается перенимать в этом вопросе передовой опыт Германии, где данный принцип реализуется наиболее эффективным образом, максимально приближенным к его римским корням, в частности путем использования механизма единого объекта недвижимости. В Германском гражданском уложении отсутствует как таковое понятие недвижимости, а статусом объекта недвижимости обладает лишь земельный участок, при этом все что, что на земельном участке и прочно с ним связано (имеет прочную связь с землей), является его существенной составной частью. В России заговорили о необходимости смены подхода к понятию недвижимости и заимствованию опыта Германии в начале 2000-х годов, когда частная собственность на земельные участки в России только начинала зарождаться, а в ГК РФ уже имелось понятие недвижимой вещи и в ЗК РФ был закреплен принцип единства судьбы. Предполагалось, что основа заложена. В след за этим последовала Концепция реформирования гражданского законодательства 2009 года, в которой предложены реформы в сфере оборота недвижимости и вещных прав. Ученые-юристы в своих трудах также предлагают идеи о реформировании правового режима зданий, сооружений и земельного участка. Так, профессор Ирина Дмитриевна Кузьмина еще в 2004 году предложила рассматривать земельный участок и прочно связанные с ним здания и сооружения не как главную вещь и принадлежность, а как соединение вещей, образующих единое целое, предполагающее использование по общему назначению, то есть сложную вещь (ст. 134 ГК РФ). Существующая модель принципа единства судьбы в России продолжает оставаться предметом ожесточенной критики со стороны ученых-юристов. Между тем реформирование ГК РФ в части регулирования прав на недвижимое имущество и оборота недвижимости, недавних изменений в ГК РФ, принятых Федеральным законом от 21.12.2021 № 430-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации», может свидетельствовать о том, что российский законодатель идет по своему пути, а исключения имеют полноценное право по итогу стать общим правилом. Тем самым путь законодателя расходится с мнением ученых-юристов. Российские суды также не редко по-своему трактуют принцип единства судьбы, у судов отсутствует единство в понимании и толковании принципа единства судьбы в правоприменительной практике. Таким образом цель исследования заключается в анализе подходов российского законодателя и судебной практики при применении принципа единства судьбы с точки зрения перспектив его дальнейшего развития. Объектом исследования являются правоотношения, возникающие в связи с отчуждением земельного участка и расположенных на нем объектов и переходом прав на указанные объекты с учетом действия принципа единства судьбы. Задачей настоящего исследования является сравнительный анализ правовых норм Федерального закона от 21.12.2021 № 430-ФЗ от 03.08.2018, Земельного кодекса Российской Федерации, Гражданского кодекса Российской Федерации, исследование актуальной практики российских, выявление основных проблем правового регулирования приобретения и перехода прав на земельный участок и расположенных на нем объектов недвижимости с учетом императивных норм о принципе единства судьбы. Нормативной базой для настоящего исследования служат положения правовых норм Земельного кодекса Российской Федерации, Гражданского кодекса Российской Федерации, а также иные отраслевые нормативные правовые акты. Теоретическую основу для настоящего исследования составляют научные труды, монографии, практические пособия российских специалистов в области гражданского и земельного права (Алексеев В. В. Бевзенко Р. С., Витрянский В.В., Маковская А.А., Рыбалов А.О., Суханов Е. А., Иванов А.А., Жаркова О. А. и других ученых-юристов) посвященные проблемам применения принципа единства судьбы в обороте недвижимости и застройке земельного участка. Структура настоящей работы состоит из двух глав, каждая из которых включает два параграфа. Первая глава посвящена правовому регулированию приобретения права собственности на земельный участок и расположенные на нем объекты и анализу актуальной судебной практики российских судов по данной теме. Вторая глава посвящена правовому регулированию приобретения прав владения и пользования земельным участком и расположенных на нем объектов с учетом актуальной судебной практики российских судов.

В статье рассматривается вопрос о том, как в России осуществляется принцип единства судьбы земельного участка и расположенных на нем объектов недвижимости. В частности, анализируется подход законодателя и судебной практики к пониманию того, что есть недвижимость, а также имеющиеся исключения из принципа единства судьбы. Также отмечается, что в России отсутствует единый подход к пониманию того, что есть недвижимость, а также к ее классификации.

master_42434.json

4

Заключение

В ходе исследования мною изучены имеющиеся доктринальные источники, труды, монографии и статьи, посвященных проблематикам применения принципа единства судьбы и строительной аренды, а также вопросам и критическим обзорам на проект реформы ГК РФ о вещных правах и, в частности, права застройки земельного участка. Проанализировано имеющееся законодательство в обозначенных областях, а также судебная практика российских судов, в том числе практика судов Северо-Западного округа, по вопросам правоприменения, связанным с проблематикой реализации принципа единства судьбы в обороте недвижимости, а также при застройке земельного участка. По результатам исследования, проведенного на основе анализа актуальной судебной практики российских судов, а также с учетом российской доктрины, толкования правовых норм российскими судами и авторитетными учеными-исследователи в сфере вещного права и оборота недвижимости, можно сделать следующие выводы, которые можно подразделить с учетом структуры работы. Во-первых, сделан вывод о том, что если право собственности на земельный участок и рукотворные объекты на нем соединились в одном лице, то разъединение прав собственности на указанные объекты невозможно ввиду действия принципа единства судьбы. Однако действующее правовое регулирование и направление законодателя в сторону ухода от абсолютизации принципа единства судьбы (новая глава 17.1 в ГК РФ), свидетельствует о возможности разрыва прав на земельный участок и расположенные на нем рукотворные объекты, с соблюдением при этом принципа единства судьбы тем образом, что собственник рукотворных объектов недвижимости не будет лишен права пользования земельным участком в части, необходимой для реализации им своих правомочий собственника, без специального при этом заключения договора о пользовании земельным участком. Соответственно, при отчуждении, передачи прав на такой рукотворный объект недвижимости новому владельцу в том же виде переходит право пользование земельным участком. Таким образом действуют специальные правила о следовании прав на пользование участком необходимым для эксплуатации, о приобретении участка на том же праве, что и у предыдущего собственника.  Во-вторых, сделаны выводы, что до регистрации права собственности на рукотворные объекты недвижимости, такие объекты следуют судьбе земельного участка, как главной вещи с учетом принципа единства судьбы. Их судьба предопределена судьбой земельного участка. Отдельного волеизъявления сторон при отчуждении земельного участка в отношении находящихся на нем незарегистрированных в ЕГРН рукотворных объектов, не требуется. Вместе с тем отчуждение земельного участка без находящихся на нем, но зарегистрированных в ЕГРН рукотворных объектов, не допускается. В этом случае регистрирующий орган вправе отказать в регистрации перехода права собственности. В сделке по отчуждению земельного участка также должна быть выражена воля сторон на отчуждение, находящихся на нем и принадлежащих одному лицу рукотворных объектов недвижимости и земельного участка. До регистрации права собственности на рукотворные объекты в ЕГРН, такие объекты, по существу, не являются самостоятельными объектами гражданского оборота несмотря на то, что с точки зрения ст. 130 ГК РФ они отвечают характеристикам недвижимости. Однако при существовании рукотворных объектов недвижимости де-юре, земельный участок, на котором они располагаются, становится объектом, обслуживающим находящиеся на нем объекты недвижимости, даже в случае, если де-факто такие объекты повреждены, это не является основанием для отказа в предоставлении собственникам таких объектов прав на земельный участок. В-третьих, на возведенный рукотворный объект до момента регистрации права собственности на него в ЕГРН у инвестора при соблюдении определенных условий может возникать первичное право собственности, в частности, если стороны инвестиционного договора договорились о распределении права собственности на результаты инвестирования. В-четвертых, действующее правовое регулирование предоставляет достаточные правовые условия для арендатора-застройщика в части сохранения за ним возведенных им рукотворных объектов, как зарегистрированных, так и тех, которые он не зарегистрировал в период действия договора аренды. Расторжение договора аренды земельного участка по инициативе не влечет за собой прекращение прав застройщика на рукотворные объекты. В свою очередь положения о праве застройки по проекту реформы ГК РФ не позволяют застройщику (суперфициарию) после прекращения права застройки пользоваться земельным участком под возведенным объектов. Кроме того, законченный строительством рукотворный объект недвижимости при прекращении права застройки может быть изъят собственником земельного участка, поскольку право собственности застройщика в праве застройки имеет временный характер.

В статье рассматривается вопрос реализации принципа единства судьбы в отношении рукотворных объектов недвижимости, расположенных на земельном участке, который может быть нарушен при реализации проекта реформы ГК РФ. Автор приходит к выводу, что действующее правовое регулирование не препятствует разрыву прав собственности на земельный участок и расположенные на нем рукотворные объекты недвижимости, при этом собственник рукотворных объектов недвижимости не будет лишен права пользования земельным участком.

bachelor_40001.json

1

Введение

АННОТАЦИЯ  Выпускной квалификационной работы  Морошкина Семёна Андреевича   Целью данной работы является создание документального фильма «Ленинградский джаз» с использованием мультимедийных технологий.   Выпускная квалификационная работа состоит из введения, четырёх глав и заключения. В работе описан процесс подготовки и создания документального фильма.  Первые две главы описывают подготовительный период производства фильма. Происходит ознакомление с концепцией и формирование структуры фильма «Ленинградский джаз». Раскрывается понятие «музыкальный документальный фильм» и его особенности. Описан процесс отбора архивных фото и видеоматериалов, а также информационных источников и знакомство. Третья и четвертая главы посвящены практическому созданию фильма «Ленинградский джаз». Описан процесс съёмок документального фильма, особенности подготовки и работы на съёмочной площадке, особенности работы с отснятым материалом. Описан монтаж фильма, создание спецэффектов и комбинированных мультимедийных эпизодов В процессе работы использовались программы Adobe Premiere Pro, Adobe After Effects, Adobe Audition. Объем работы: 47 страниц текста, из них 14 рисунков, 12 использованных источников и 4 приложения. Ключевые слова: джаз, Государственная Филармония Джазовой музыки, Санкт-Петербург, Ленинград, музыка, музыкальный документальный фильм. Автор работы ___________________ Морошкин Семён Андреевич                                       подпись            (фамилия, имя, отчество)  Руководитель работы ___________________ Борисов Николай Валентинович                                                  подпись              (фамилия, имя, отчество)  Введение Темой дипломного проекта выбрано создание документального фильма «Ленинградский джаз». Цель работы – создание документального фильма «Ленинградский джаз» о роли Давида Голощёкина в развитии Ленинградского джаза и создании Джазовой Филармонии. Поставлены следующие задачи: Поиск и применение мультимедийных технологий для создания фильма Создание сценарного плана Съёмка, монтаж Музыкальный документальный фильм «Ленинградский джаз» говорит о развитии джаза в СССР и России, начиная с 1960-ых годов. Об особенностях и трудностях, с которыми сталкивались джазовые музыканты на пути своего творчества, рассказывает заслуженный артист РФ Голощёкин Давид Семёнович. Фильм также показывает современные проявления джазовой культуры в Петербурге. При создании фильма «Ленинградский джаз» не было задачи представить полную картину истории развития советского джаза. Интересовало только то, с какими особенностями и трудностями сталкивались ленинградские джазмены. И именно в Ленинграде, несмотря на все трудности, возникла Государственная Филармония Джазовой музыки – самое заметное явление Ленинградского Джаза. В других городах, в том числе и в Москве, были свои джазовые ансамбли, но такие ансамбли как Ленинградский Диксиленд, ансамбль Давида Голощёкина стали истинным Ленинградским Джазом, который был признан после приезда легенд джаза из зарубежья. Именно этому и посвящена моя дипломная работа.

Дипломная работа Морошкина С.А. «Создание документального фильма «Ленинградский джаз» с использованием мультимедийных технологий»

bachelor_40001.json

2

I. Определение концепции музыкального документального фильма

Концепция любого проекта определяет основное повествование фильма - с чего он начинается, как будет развиваться. Она позволяет выявить сильные и слабые стороны фильма, даёт понять, на каких моментах необходимо сконцентрировать внимание. Именно поэтому необходимо подготовить концепцию фильма и разобраться с ней. Также для этой задачи необходимо определить особенности музыкального жанра в документальном кино. Одной из главных особенностей является наличие музыкальных эпизодов, которые являются частью сюжета. При этом же структура музыкального произведения влияет на драматургическое решение документального фильма, что особенно важно было понимать при создании фильма «Ленинградский джаз».

Для создания документального фильма необходимо подготовить концепцию фильма, определить особенности музыкального жанра в документальном кино, подготовить концепцию фильма и разобраться с ней. Одной из главных особенностей является наличие музыкальных эпизодов, которые являются частью сюжета. При этом же структура музыкального произведения влияет на драматургическое решение документального фильма, что особенно важно было понимать при создании фильма «Ленинградский джаз».

bachelor_40001.json

3

II. Разработка структуры сценария документального фильма «Ленинградский джаз»

Главным героем фильма «Ленинградский джаз» является сам джаз в СССР. Его становление и развитие находит отражение во многих проявлениях - зарождение джаза в Америке в начале XX века, первые джазовые музыканты в СССР, Давид Семёнович Голощёкин и его Филармония Джазовой музыки, а также современные проявления джаза такие как радиостанция «Эрмитаж» и другие джазовые площадки. Ключевым персонажем фильма стал Голощёкин Д.С., который смог оставить большой вклад в развитие джазовой музыки. Для создания сценария фильма было необходимо ознакомиться с каждым героем, узнать их историю и выделить основные моменты, которые необходимо показать зрителю.

Фильм «Ленинградский джаз» рассказывает о зарождении джаза в СССР и его развитии в Ленинграде. Фильм является документальным и основан на реальных событиях, связанных с историей становления и развития джаза в СССР.

bachelor_40001.json

5

IV

Монтаж медиаконтента — это подбор и соединение отдельных частей в одно целое. Для монтажа фильма и его отдельных эпизодов необходимо также провести подготовительный этап - отсмотреть материал, составить план. После этого уже можно переходить непосредственно к монтажу, используя известные программы. Одним из главных героев фильма «Ленинградский джаз» является радио «Эрмитаж», транслирующее джазовую музыку. Д.С. Голощёкин ведёт на этом радио информационную программу «Весь этот джаз», к тому же эта радиостанция является первой в России, которая начала транслировать только джаз без рекламных перерывов. Радиостанция имеет свой уникальный слоган - «Волна спокойствия и комфорта», а также присутствует логотип. Чтобы показать радио Эрмитаж в фильме «Ленинградский джаз», было принято решение сделать мультимедийную афишу.

Для показа радио Эрмитаж в фильме «Ленинградский джаз» было принято решение сделать мультимедийную афишу. Мультимедийная афиша - это интерактивный макет, который позволяет зрителю увидеть радио Эрмитаж в любой момент времени.

bachelor_40001.json

6

Список источников:

[1] Электронное собрание словарей и энциклопедий. https://academic.ru/ [2] Официальный сайт Государственной Филармонии Джазовой музыки.https://jazz-hall.ru/ [3] Официальный сайт радиостанции «Эрмитаж». http://www.rhfm.ru/. [4] Статья о музыкальных документальных фильмах.https://monocler.ru/dokumentalnyie-filmyi-o-muzyike/ [5] Свободная энциклопедия Википедия. Раздел о документальных фильмах о музыке. Документальные фильмы о музыке [6] Свободная энциклопедия Википедия. Статья о джазе. Джаз [7] Онлайн-портал «Джаз.ру». https://www.jazz.ru/books/encyclopedia/default.htm [8] Сайт «Радио Джаз». Статья о российских фильмах о джазе. https://radiojazzfm.ru/news/rossijskie-filmy-pro-dzhaz [9] Статья о планах съёмки.http://www.cinemadslr.ru/2015/08/10/7-standartnyh-planov-kotorye-dolzhen-zn/ [10] Руководство по настройке ISO. https://www.adobe.com/ru/creativecloud/photography/discover/iso.html [11] Статья о балансе белого.https://www.cambridgeincolour.com/ru/tutorials-ru/white-balance.htm [12] Краткий урок по использованию выражений в After Effetcs. https://videosmile.ru/lessons/motion/110-vyirajeniya-v-after-effects.html

В данной статье мы рассмотрим несколько источников, которые помогут вам в изучении темы «Документальные фильмы о музыке». Мы рассмотрим несколько источников, которые помогут вам в изучении темы «Документальные фильмы о музыке», а именно: 1. Электронное собрание словарей и энциклопедий. https://academic.ru/ 2. Официальный сайт Государственной Филармонии Джазовой музыки. https://jazz-hall.ru/ 3. Официальный сайт радиостанции «Эрмитаж». http://www.rhfm.ru/. 4. Статья о музыкальных документальных фильмах.https://monocler.ru/dokumentalnyie-filmyi-o-muzyike/ 5. Свободная энциклопедия Википедия. Раздел о документальных фильмах о музыке. Документальные фильмы о музыке 6. Онлайн-портал «Джаз.ру». https://www.jazz.ru/books/encyclopedia/default.htm 7. Сайт «Радио Джаз». Статья о российских фильмах о джазе. https://radiojazzfm.ru/news/rossijskie-filmyi-pro-dzhaz 8. Статья о планах съёмки.https://www.cinemadslr.ru/2015/08/10/7-standartnyh-planov-kotorye-dolzhen-zn/ 9. Руководство по настройке ISO.

master_31001.json

1

ВВЕДЕНИЕ

Территории городских пространств – ценный и ограниченный ресурс, значимость которого возрастает с каждым новым витком развития общества, так как деятельность большей части населения современных стран сосредоточена именно в городах. Постоянное развитие территорий городов с целью повышения эффективности их использования горожанами, удобства и комфортности среды, осложняется необходимостью освоения все новых территорий, а также необходимостью своевременного обновления тех пространств города, настоящее использование которых не соответствует существующим потребностям города. Отмеченные трудности, возникающие при развитии городов, свойственны и населенным пунктам нашей страны, как правило, крупнейшим. Растущая урбанизированность государства создает предпосылки для возникновения из-за постоянного притока населения проблем крупнейших городов, таких как, прежде всего, недостаток жилых площадей, соответствующих современным стандартам и требованиям к жилью. Отмеченные обстоятельства вынуждают городскую власть идти на меры, которые будут способствовать улучшению количества и качество жилищного фонда города. На настоящий момент широко используют два способа достижения указанных целей: комплексное освоение территорий и реновация. Первый из указанных способов подразумевает под собой скорее увеличение объема жилищного фонда, нежели повышение качества уже существующего. Процесс комплексного освоения территорий говоря кратко представляет собой аренду компанией-застройщиком у городских властей определенных неосвоенных территорий, прилегающих к городским, с целью строительства на них многоквартирных жилых домов, а также обеспечения их всей необходимой инфраструктурой и удобствами. Второй из указанных способов обеспечивает повышение качества существующего жилищного фонда, однако может включать также и увеличение его объема, что зависит от конкретного проекта. Реновация является процессом, цель которого - предотвращение роста числа аварийного жилья, обновление жилищных условий в домах типовой постройки отдельных периодов прошлого века, а также обновление среды жизнедеятельности и создание благоприятных условий проживания граждан. Однако в результатах реализации проектов реновации находят явное отражение те недостатки нормативно-правовой базы реновации, которые существуют в ней на настоящий момент. В данном случае речь идет о нечетких формулировках тех или иных специфических терминов, недостаточной подробности описания организационных процессов, которые имеют место в рамках реновации, а также о недоработанности вопросов, связанных со способами оценки результатов реновации. Таким образом, рассмотрение нормативно-правовой базы, а также результатов и последствий реализации проектов реновации является актуальным направлением научных разработок. Рассматривая явление реновации обобщенно, можно утверждать, что результатами реализации проектов реновации являются улучшенные жилищные условия и обновленная для комфортного проживания городская среда. В целом же для положительной или отрицательной характеристики указанных параметров используется обобщенный термин «эффективность использования территорий». Указанный показатель включает в себя несколько более узких направлений, таких как, например, экономическая эффективность, правовая, градостроительная, природоохранная и социальная. Все приведенные подходы к эффективности всегда имеют место при анализе результатов реализации проектов по преобразованию незастроенных территорий, либо по реновации существующего жилищного фонда. В увязке с отмеченной ранее обстановкой, имеющейся на настоящий момент в крупнейших городах, то есть со все растущей ценностью не бесконечного ресурса городских земель, наиболее важной и подлежащей первостепенному рассмотрению, по мнению авторов настоящей работы, является проблема исследования градостроительной эффективности использования территорий, которая меняется в результате реализации проектов реновации. Указанное направление научных исследований представляется актуальным по причине того, что внедрение цифровых технологий как наиболее емких в экономике страны в целом и города в частности неизбежно влияет на требования к организации городского пространства, создания пространственных условий развития материальной базы многоотраслевого комплекса города. При этом, градостроительная эффективность реже подвергается исследованиям и не часто является объектом научных разработок, в отличие от экономической эффективности и социальной. Ввиду указанных обстоятельств авторами настоящей работы выбрано именно это направление в качестве целевого в рамках данной работы. Так как подготовка настоящей работы осуществлена в рамках магистерской программы «Землеустройство и кадастры», важно отметить роль землеустройства и кадастров как инструмента реновации, который способствует увеличению эффективности использования территории. Посредством системы землеустройства и кадастров государство, инвесторы и муниципалитет в значительной степени влияют на градостроительную эффективность использования территории путем применения таких элементов как межевание, регистрация прав на объекты недвижимости, что будет более подробно рассмотрено в тексте работы. Цель настоящей работы: выявить инструменты, которые в достаточной мере эффективно работают в рамках реализации проектов реновации и результатом работы которых является изменение градостроительной эффективности использования территорий, и предложить решения по их улучшению. Объект исследования: реновация жилищного фонда в Москве и Санкт-Петербурге. Предмет исследования: влияние реализации проектов реновации на градостроительную эффективность использования территорий. Основополагающими в рамках настоящей выпускной квалификационной работы методами исследования являются теоретические, а именно анализ, синтез, классификация и обобщение. Авторами настоящей работы при достижении поставленной цели исследования будут решены следующие задачи: осуществление анализа источников литературы: нормативно-правовой базы, научных публикаций, монографий и другое; рассмотрение основной сути проектов реновации, способы реализации, цели; рассмотрение проблем, которые возникают при реализации проектов реновации; рассмотрение эффекта от реализации проектов реновации; анализ источников, раскрывающих понятие «градостроительная эффективность использования территорий», выявление сути данного параметра, анализ составных элементов; подробное рассмотрение параметров, которые включаются в состав обобщенного понятия «градостроительная эффективность использования территорий», изучение соответствующей законодательной базы и научных публикаций, которые раскрывают понятия, цели и задачи таких параметров; изучение механизма реализации проектов реновации в конкретном направлении повышения градостроительной эффективности использования территорий: выявление инструментов, участвующих в этом процессе, а также результатов, которых достигают применением этих инструментов; выполнение анализа города Санкт-Петербурга как объекта программ реновации; изучение конкретных примеров реализации проектов реновации на предмет повышения градостроительной эффективности использования территорий;

В настоящее время в России активно реализуется программа реновации жилищного фонда в Москве и Санкт-Петербурге. Указанные города являются крупнейшими в стране, однако их территории не всегда используются эффективно, что создает предпосылки для решения проблемы нехватки жилых площадей. Реновация жилищного фонда является одним из способов решения данной проблемы, однако ее результаты не всегда соответствуют ожиданиям граждан. В связи с этим, актуальным является изучение результатов реализации проектов реновации и выявление инструментов, которые способствуют повышению градостроительной эффективности использования территорий.

master_31001.json

5

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Настоящее исследование, в рамках которого требовалось выявить роль механизма реализации проектов реновации в изменении градостроительной эффективности использования территории, было проведено на основе, прежде всего, анализа нормативно-правовой документации в сфере реновации, а также научной литературы по теме исследования. На основе данных источников были сделаны выводы о существующих проблемах сферы реновации, возникающих, в том числе, ввиду неэффективного законодательства. Среди выявленных авторами настоящей работы проблем реализации проектов реновации в Санкт-Петербурге отметим следующие: - специфика Санкт-Петербурга, насыщенного различными историческими постройками и большим количеством охранных зон, ограничивающих большой ряд видов деятельности в ее пределах, не была в достаточной мере учтена в нормативно-правовой базе реновации города, ввиду чего темпы реализации реновации значительно сократились. - особый способ подсчета голосов жильцов в ходе голосования за внесение дома в адресный реестр в Санкт-Петербурге привел к появлению проблемы «последнего жильца», что также значительно замедлило темпы реализации программы. - отсутствие подробно предписанного порядка взаимодействия органов власти в Санкт-Петербурге в отношении подготовки документов территориального планирования в рамках проектов реновации приводит к частым переменам в отношении тех территорий, на которых запланирована реновация, что осложняет планирование реализации проектов. Отсутствие налаженной системы «резервирования» территорий затрудняет реализацию проектов. - низкая материальная заинтересованность инвесторов в Санкт-Петербурге ввиду того, что предметом инвестиционных договоров в рамках реновации здесь являются целые территории, а не отдельные здания, что является довольно масштабными проектами, а также и то, что город практически не участвует финансово в реализации реновации и все расходы ложатся на плечи инвесторов, приводит также к снижению темпов реализации программы. - проблема «стартовых пятен» также в значительной степени осложняет реализацию проектов реновации, так как в Санкт-Петербурге действующая программа предусматривает переселение жильцов в новый дом в том же микрорайоне, в котором находился и старый аварийный. Власти Санкт-Петербурга не смогли найти достаточного количества «стартовых пятен» для строительства домов во многих кварталах, и это существенно затормозило всю программу. Практически все перечисленные проблемы имеют свое отражение и в дальнейшем снижении градостроительной эффективности использования территории в результате реализации проектов реновации. В целях формулирования систематизированных предложений по решению данных проблем авторами настоящей работы был изучен опыт исследований в отношении градостроительной эффективности использования территории. Так, в рамках выпускной квалификационной работы предложено определение показателя «градостроительная эффективность использования территории» - это показатель, с помощью которого можно дать оценку текущему использованию территории с учетом градостроительной ценности данной территории, общегородских и частных интересов, а также принципов устойчивого развития территории. Проведенное исследование позволило прийти к выводу, что градостроительная эффективность использования территории как совокупный показатель может быть использована в целях оценки использования территории с учетом ее градостроительной ценности, оценки развития территории города в балансе между интересами населения, нуждающегося в экологичных условиях проживания и развитой инфраструктуре, а также муниципалитета и бизнеса, которые заинтересованы в эффективном использовании территории, приносящем прибыль. В ходе работы над исследованием определен и обоснован список ключевых градостроительных показателей, которые в совокупности могут помочь дать оценку градостроительной эффективности использования территории: - доля офисных и торговых помещений в рассматриваемом районе; - протяженность улично-дорожной сети; - средневзвешенная этажность застройки; - коэффициент плотности застройки; - количество объектов социального значения на территории; - площадь используемого подземного пространства. Механизм реновации, влияние которого на градостроительную эффективность использования территории изучалось в рамках настоящей работы, представляет собой совокупность совместного участия различных инструментов, список которых был выявлен авторами настоящей работы, наиболее ключевыми среди которых являются: 1) Законотворческая деятельность и разработка инструктивных и рекомендательных документов; 2) Государственное и частное финансирование; 3) Подготовка документов территориального планирования. Индивидуальная схема взаимодействия органов власти города в отношении подготовки документов территориального планирования. Каждый из перечисленных инструментов имеет влияние на динамику определенного ряда градостроительных показателей, на основе которых оценивается градостроительная эффективность использования территории. В целях определения характера влияния реализации проектов реновации на градостроительную эффективность использования территории осуществлен расчет указанных ранее градостроительных показателей для территорий в Санкт-Петербурге, в границах которых в наибольшей степени реализованы проекты реновации (квартал Колпино 10, Красный Кирпичник и другие). На основе таких вычислений появилась возможность выявить динамику рассчитанных градостроительных показателей «до» и «после» реализации проектов реновации и, следовательно, определить причины повышения или снижения таких показателей. Так, на основе результатов расчетов были сделаны следующие выводы: - многократно возрастает плотность застройки и средневзвешенная этажность застройки из-за преимущественного строительства многоэтажных многоквартирных домов, то есть приоритета уплотнительной застройки; - количество объектов социального значения растет, однако при закономерном росте числа жителей района ввиду уплотнительной застройки в рамках реновации рост числа таких учреждений не повысит качество инфраструктуры; - площадь используемого подземного пространства под транспортную инфраструктуру возрастает, что свидетельствует о росте эффективности использования территории; - площадь офисных помещений и торговых площадей в многоквартирных домах возрастает, что играет положительную роль в оценке комфортности жилой среды. Обобщая сказанное можно отметить, что динамика совокупности рассчитанных градостроительных показателей свидетельствует о росте градостроительной эффективности использования территории. В то же время нельзя не отметить и иную сторону вопроса, а именно взгляд с точки зрения комфортности городской среды. Основываясь на критериях комфортной городской среды, можно сказать, что результаты реновации не так однозначны, так как качество полученной городской среды, в целом, снизилось. Ввиду вышесказанного авторами настоящей работы сформулированы предложения по решению имеющихся проблем, каждое из которых подведено под отдельный инструмент реализации проектов реновации, в рамках которых возможна реализация таких предложений. Среди представленных предложений присутствуют как законодательные изменения и нововведения, так и смена модели финансирования, ориентация на более современные стандарты жилищного строительства и благоустройства территории, ориентация на комплексный подход решения городских проблем и другие. Таким образом, результатом проведенного исследования послужил ряд выявленных и подробно изученных ключевых инструментов реализации проектов реновации, а также список подробно сформулированных предложений по решению имеющихся проблем в области реализации проектов реновации, а именно снижения в их рамках градостроительной эффективности использования территории.

В настоящей работе рассматривается роль механизма реализации проектов реновации в изменении градостроительной эффективности использования территории. В рамках исследования были выявлены проблемы, возникающие в процессе реализации проектов реновации в Санкт-Петербурге, а также сформулированы предложения по их решению.

master_31001.json

6

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.Градостроительный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 29.12.2004 № 190-ФЗ [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/ (Дата обращения: 07.01.2021) 2. О государственной регистрации недвижимости: Федеральный закон РФ от 13.07.2015 № 218-ФЗ [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/ (Дата обращения: 07.01.2021) 3. О кадастровой деятельности: Федеральный закон РФ от 24.07.2007 № 221-ФЗ [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/ (Дата обращения: 07.01.2021) 4. О статусе столицы Российской Федерации: Закон Российской Федерации от 15.04.1993 г. N 4802-I [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/ (Дата обращения: 07.01.2021) 5. Градостроительный кодекс города Москвы: Закон г. Москвы от 25.06.2008 N 28 [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/ (Дата обращения: 07.01.2021) 6.О внесении изменений в Закон Российской Федерации «О статусе столицы Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления особенностей регулирования отдельных правоотношений в целях реновации жилищного фонда в субъекте Российской Федерации — городе федерального значения Москве»: Федеральный закон от 01.07.2017 г. № 141-ФЗ [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/ (Дата обращения: 07.01.2021) 7. О градостроительной деятельности в Санкт-Петербурге: Закон Санкт-Петербурга от 24.10.2009 г. N 508-100 (ред. от 26.04.2021) [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/ (Дата обращения: 07.01.2021) 8. Об обеспечении жилищных прав граждан при переселении и освобождении жилых помещений (жилых домов) в городе Москве: Закон города Москвы от 31.05.2006 г. N 21 [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/ (Дата обращения: 07.01.2021) 9. О государственной программе Санкт-Петербурга "Обеспечение доступным жильем и жилищно-коммунальными услугами жителей Санкт-Петербурга": Постановление Правительства Санкт-Петербурга от 23.06.2014 г N 491 [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/ (Дата обращения: 07.01.2021) 10. О дополнительных гарантиях жилищных и имущественных прав физических и юридических лиц при осуществлении реновации жилищного фонда в городе Москве: Закон города Москвы от 17.05.2017 г. № 14 [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/ (Дата обращения: 07.01.2021) 11. О зеленых насаждениях общего пользования: Закон Санкт-Петербурга от 08.10.2007 № 430-85 [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 11.03.2021) 12. Об адресной программе Санкт-Петербурга "Развитие застроенных территорий в Санкт-Петербурге": Закон Санкт-Петербурга от 06.05.2008 г. № 238-39 (с изменениями на 2 июля 2020 года) [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 08.01.2021) 13. Об особенностях оформления земельно-правовых отношений в целях реализации Программы реновации жилищного фонда в городе Москве и о внесении изменения в постановление Правительства Москвы от 28 июня 2017 г. N 396-ПП: Постановление Правительства Москвы от 05.10.2017 г. N 746-ПП [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 09.01.2021) 14. Об утверждении Базовых требований к благоустройству территории жилой застройки при реализации Программы реновации жилищного фонда в городе Москве: Постановление Правительства Москвы от 08.08.2017 г. N 515-ПП [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 09.01.2021) 15. Об утверждении государственной программы города Москвы на среднесрочный период (2012-2016 гг.) «Жилище»: Постановление Правительства Москвы от 27.09.2011 г. № 454-ПП [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 09.01.2021) 16. Об утверждении Требований к улучшенной отделке равнозначных жилых помещений, предоставляемых взамен жилых помещений в многоквартирных домах, включенных в Программу реновации жилищного фонда в городе Москве: Постановление Правительства Москвы от 08.08.2017 г. N 516-ПП [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 09.01.2021) 17. Об утверждении Методики формирования индекса качества городской среды: Распоряжение Правительства РФ от 23.03.2019 г. № 510-р [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 10.04.2021) 18. Об утверждении Методических рекомендаций по разработке проектов генеральных планов поселений и городских округов: Приказ Министерства регионального развития Российской Федерации от 26.05.2011 г. N 244 [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 22.03.2021) 19. Об утверждении Положения о составе, порядке подготовки, согласования и представления на утверждение проектов планировки территории в целях реализации Программы реновации жилищного фонда в городе Москве: Постановление Правительства Москвы от 10.04.2018 г. N 282-ПП [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 22.03.2021) 20. Об учете мнения населения по проекту реновации жилищного фонда в городе Москве: Постановление Правительства Москвы от 02.05.2017 г. № 245-ПП [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 10.01.2021) 21. Об учреждении Московского фонда реновации жилой застройки: Постановление Правительства Москвы от 8 августа 2017 г. N 517-ПП [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 10.01.2021) 22. Об утверждении Положения о порядке взаимодействия исполнительных органов государственной власти Санкт-Петербурга при принятии решений о развитии застроенных территорий в Санкт-Петербурге и о проведении аукционов на право заключения договоров о развитии застроенных территорий в Санкт-Петербурге: Постановление Правительства Санкт-Петербурга от 10.04.2007 г. N 386 (с изменениями на 28 апреля 2014 года) [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/ (Дата обращения: 15.01.2021)

В статье рассмотрены основные нормативно-правовые акты, регулирующие вопросы реновации жилищного фонда в Санкт-Петербурге и Москве, а также даны ссылки на электронные ресурсы, содержащие информацию об этих документах.

master_40694.json

1

Введение

На сегодняшний день деловая среда по всему миру стремительно расширяется и все больше привлекает интерес как развитых, так и развивающихся стран мира. По мере того, как страны становятся взаимозависимыми и взаимосвязанными за счет глобализации и разнообразных потребностей населения, особенно необходимо, чтобы страны-участники и их организации понимали и ценили культурные различия друг друга, для обеспечения роста и устойчивости международного бизнеса. С бурно развивающейся экономикой между странами, ростом глобализации и увеличением культурного обмена ощущается острая необходимость в приобретении межкультурных компетенций среди представителей бизнес среды. За счет частого коммуникативного взаимодействия с участниками другой культуры, считается важным достичь доверительного отношения в процессе коммуникации, качественного уровня сотрудничества и установления крепких профессиональных дружественных связей. Многие исследования показывают грубые нарушения некоторых международных деловых корпораций по трем важным факторам: отсутствие межкультурных навыков и компетенций, неспособность эффективно общаться в международной среде и несоблюдение этикета на деловых переговорах. Таким образом, сотрудники компаний из разных стран должны осознавать значимость культуры и ценностей своих коллег. Эффективное межкультурное общение является необходимым навыком для любого человека, работающего в разных странах или регионах, для установления гармоничных отношений и урегулирования конфликтных ситуаций. Кроме того, следует передавать информацию точно и корректно между странами и культурами. Руководители транснациональных компаний, работающие либо в своей стране, либо в качестве представителей за рубежом, добиваются высоких результатов, основываясь на профессиональных навыках межкультурного общения для взаимодействия с международными клиентами и сотрудниками. Актуальность темы ВКР определяется необходимостью выявления инструментов эффективного межкультурного общения, так как процесс межкультурной коммуникации является основой успешного международного бизнеса в сегодняшнем мире глобализации. Целью ВКР является исследование происходящих коммуникативных процессов и анализ ошибок, допущенных во время общения представителей разных культур. В ВКР использовались следующие методы исследования: методы общей теории систем и корпоративный анализ, описательный метод с частью сопоставления, установления количественных и качественных параметров и анализ современной практики формирования делового общения. Поставленная цель обуславливает решение следующих задач: 1) раскрыть процесс взаимодействия участников бизнес среды с различными культурологическими особенностями; 2) показать роль и значение межкультурной компетенции в развитии деловых отношений; 3) разработать техники и инструменты для качественного взаимодействия в менеджменте и бизнес направлении; 4) продемонстрировать межкультурные барьеры и пути их преодоления; 5) оценить различные методы обучения и внедрения межкультурной компетенции. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы. В первой главе приводится теоретический обзор концепций, касающихся межкультурной компетентности в диалоге культур, раскрывается роль культурной идентичности как основы межкультурной компетентности. Во второй главе проводится анализ основных стратегий формирования межкультурной компетентности в международной бизнес-среде. Заключение подводит итог вышеизложенному материалу. Работу завершает список использованной литературы.

Выпускная квалификационная работа (ВКР) является результатом исследования процессов межкультурной коммуникации в международной бизнес-среде. В работе рассматривается роль и значение межкультурной компетентности в развитии деловых отношений, а также анализируются ошибки, допущенные во время общения представителей разных культур. В ВКР представлены методы исследования, а также представлены результаты анализа современной практики формирования делового общения.

master_40694.json

4

Заключение

Рассмотрев основные понятия, связанные с диалогом культур и исследовав классификации научных деятелей, в своей работе сделаны соответствующие выводы. Для практической части исследования, за основу мы взяли модель классификации деловых культур Нидерландский ученого, социолога Герт Хофстеде. Преимуществом классификации Г. Хофстеде является ее научная обоснованность, а также эффективность применения на практике. В данной модели раскрываются базовые ценности различных народов и параметры определенной культуры. Международная торговля является результатом глобализации, которая во многом определяется экономической взаимозависимостью и достижениями в области технологий. На успех развития международных компаний будет влиять способность ее представителей использовать надлежащий деловой этикет, обычаи и ценности, необходимые для ведения бизнеса между странами мира. Понимание культурных различий, а также навыков межкультурного общения не только помогут предприятиям преодолеть коммуникационный разрыв между странами, участвующими в международных торговых переговорах, но также позволят сотрудникам более эффективно управлять культурными различиями внутри собственной компании. Поскольку общение связано с культурой и ее особенностями крайне важно, чтобы страны, участвующие в международном бизнесе, уделяли время изучению, пониманию и оценке различных этических обычаев и надлежащего этикета при проведении деловых операций, чтобы установить прочные стратегические отношения и союзы. В свете преимуществ и недостатков глобализации в двадцать первом веке расширение деловых операций, развитие межкультурной компетенции, а также развитие мультикультурной восприимчивости и глобального мышления будут способствовать успеху международной деловой практики, сделок и переговоров между странами-участницами. Данная работа представляет собой попытку анализа значения и роли межкультурного общения и этикета в международном бизнесе. Даны рекомендации по надлежащей практике и приемлемому поведению среди стран. В современном мире от специалиста, сталкивающегося с иностранной культурой, ожидается владение межкультурной компетентностью, которая представляет собой умение личности воспринимать точки зрения других участников коммуникации и способность быстро адаптироваться и корректировать свое поведение. В своей работе проводится анализ типичных бизнес-кейсов и представлены стратегии поведения и даны общие рекомендации, которые позволят эффективно выстраивать деловые отношения между разными культурами. Опираясь на применяемые три показателя идентичности культуры, необходимо моделировать свое отношение на разных этапах переговоров и адаптироваться к их проявлениям. Такие показатели как, высокий или низкий контекст культуры, дистанция власти и уровень избегания неопределенности. Таким образом, международные связи могут в конечном итоге предоставить людям более широкий выбор, и сохранить большую часть своей особой культуры, признав при этом, что живут взаимозависимом мире.

В данной работе рассматривается значение и роль межкультурного общения и этикета в международном бизнесе. Даны рекомендации по надлежащей практике и приемлемому поведению среди стран. В современном мире от специалиста, сталкивающегося с иностранной культурой, ожидается владение межкультурной компетентностью, которая представляет собой умение личности воспринимать точки зрения других участников коммуникации и способность быстро адаптироваться и корректировать свое поведение.

bachelor_42057.json

1

Введение

В рассмотрении феномена «города» и городского пространства в социальной науке существует множество подходов. Одним из наиболее востребованных в современной урбанистике подходов является конструктивистский подход, в рамках которого город представляется как среда жизни, определяемая социальными взаимодействиями и конструируемая социальными практиками. Также и городское пространство в данном подходе рассматривается как социальное, которое, согласно теории П. Бурдье, является конструируемой в процессе социальных взаимодействий динамичной структурой позиций, определяемых неравномерно распределенными видами капиталов, и диспозиций, образующих габитус, который реализуется в социальных практиках (Бурдье, 2007). Город – это и физическое, и социальное пространство одновременно. Он вмещает в себя множество различных публичных мест, которые становятся, как и он сам, пространствами социальных взаимодействий и практик. Множество из таких мест призвано удовлетворять человеческую потребность в досуге, в частности через участие в неформальной общественной жизни. Понятие для такого типа мест было разработано американским социологом Р. Ольденбургом, который обозначил их как «третьи места». Они представляют собой места отдыха, развлечений и неформального общения, что делает их важной частью повседневной и социальной жизни жителей города. Кроме того, по его мнению, особые важные функции, которые выполняют «третьи места», не могут выполнять никакие другие институции (Ольденбург, 2014, c. 9). Определенную нишу среди всевозможных «третьих мест» во многих городах занимают бары. Они, как и любое публичное место, всегда связаны с социальным пространством и взаимодействиями. Бары – это общественные заведения, оборудованные барной стойкой, и предлагающие в зависимости от специализации алкогольные и безалкогольные напитки, а также закуски. В городе можно найти бары различных форматов, отличающихся друг от друга ассортиментом предлагаемых напитков и блюд, внутренней обстановке (интерьер, музыка, освещение), по уровню и специфике обслуживания потребителей, а также по организации досуга (развлечений). Цель данного исследования – определить социальное значение баров. Понятие социального включает в себя набор различных социальных практик, социальных влияний, отношений и взаимодействий между индивидами, группами и сообществами, что подразумевает рассмотрение коллективной деятельности и коммуникации. «Социальность выражается в способности человека выполнять разнообразные социальные функции в составе различных групп, играть определенные общественные роли, подчиняться требованиям общественного мнения…она может быть рассмотрена как проблема реального возникновения и воспроизводства социальных явлений, когда общество выступает как реальная среда и особая организационная форма социальных действий» (Токарева, 2010, c. 20). Таким образом, под социальным значением баров в данной работе понимаются результаты реализации деятельностных и коммуникативных взаимодействий людей и практик, осуществляемых ими в пространстве бара. Актуальность исследования обуславливается преобладанием одностороннего количественного изучения индустрии общественного питания, частью которой в частности являются бары, что является причиной недостаточной степени изучения их социального значения и функций, несмотря на то, что посещение баров является одной из наиболее популярных форм досуговой деятельности, что говорит о том, что они играют немалую роль в социальной жизни города.

В данной статье рассматривается социальное значение баров как публичных мест, которые являются неотъемлемой частью городской среды и играют важную роль в удовлетворении потребности жителей города в досуге. Бары являются местом, где люди могут удовлетворить свою потребность в общении, развлечениях и неформальном общении, что делает их неотъемлемой частью повседневной и социальной жизни жителей города.

bachelor_42057.json

2

1.1. Понятие социального пространства в социологии.

Основными подходами к определению понятия социального пространства являются структуралистский конструктивизм П. Бурдье и теория структурации Э. Гидденса. Социальное пространство, согласно концепции П. Бурдье, - это пространство социальных отношений, имеющее определенную структуру, в которой каждый человек занимает свое определенное положение. Социальное пространство – это также силовое поле, представляющее собой множество объективных отношений власти, под действие которых попадают все, кто входит в это поле (Бурдье, 2007, c. 14). Социальное пространство формируется различными видами власти или капитала (экономический, культурный, социальный, символический). Каждый из этих видов капитала в соответствующем социальном поле определяет влияние и власть, и позиция данного агента в социальном пространстве зависит от позиций в различных полях (Сокулер, 2003, c. 23). Таким образом, социальное пространство, в представлении П. Бурдье, – это совокупность положений, занимаемых социальными агентами. При этом оно состоит из множества полей, структурированных пространств положений или позиций, определяющих основные свойства самих полей. Говоря о соотношении социального и физического пространства, Бурдье указывает на то, что структура социального пространства, как правило, непременно отражается на физическом. Так в иерархизированном обществе физическое пространство также будет выстроено иерархизировано и будет выражать социальную дистанцию в форме естественных различий и дистанций, и власть в социальном пространстве, обеспечиваемая капиталом, будет иметь пространственное выражение в виде определенной собственности, так как потребление физического пространства – одна из форм выражения власти. Структуры социального пространства вписаны в физическое пространство: социальные субъекты конституируются как таковые своим местом в социальном пространстве, и вещи, присвоенные благодаря этому месту, также оказываются расположенными в социальном пространстве. В итоге социальное пространство проявляется как распределение в пространстве благ, услуг и социальных агентов. Также Бурдье отмечает, что длительное пребывание в определённом пространстве, а также постоянные контакты и взаимодействия с людьми, также проживающими там, т.е. обладающими своим местом в этом же пространстве, может способствовать формированию определенного габитуса. Габитус представляет собой ««систему устойчивых и переносимых диспозиций, структурированные структуры, предрасположенные функционировать как структурирующие структуры, т. е. как принципы, порождающие практики и представления…» (Бурдье, 2001, c. 102). Иначе говоря, габитус – «система представлений и оценок, которые позволяют социальным агентам действовать, чувствовать и думать определенным образом, в соответствии с позицией, которую они занимают в социальном пространстве». Это «приобретенная система предпочтений, принципов, взглядов и различий, когнитивных структур и схем действий, которые направляют восприятие ситуации» (Квасова, 2009, c. 10). Структура, продуктом которой является габитус, порождает практики и управляет ими. Габитус – «искусство изобретения», он позволяет производить большое число, хоть и ограниченных в своем разнообразии, практик. «Будучи продуктом определенного класса объективных закономерностей, габитус стремится порождать «разумные» способы поведения, идущие от «здравого смысла», допустимые в рамках этих и только этих закономерностей». Также габитус стремится исключить «безумство», т.е. поведение, несовместимое с объективными условиями, проявление чего-либо нового и непривычного (Бурдье, 2001, c. 108). Практики же стремятся воспроизвести эти закономерности, при этом соотносясь с требованиями, определяемыми когнитивными и мотивирующими структурами, входящими в состав габитуса (Там же, c. 109). Практики определяют образ мыслей и поведения в соответствии с индикаторами «приемлемого» или «неприемлемого», тем самым заставляя социальных субъектов приспосабливаться к настоящему и будущему (Шугальский, 2012, c. 276). Таким образом, социальные практики - устойчивая форма реакции, действия, восприятия определенных социальных явлений, напрямую зависящая от ценностных ориентаций и приоритетов индивида или группы. Они представляют собой содержание и результат деятельности агентов. В них включены социальные действия и коммуникации, возникающие в результате взаимодействий агентов. Социальные взаимодействия являются важным элементом любого социального пространства. Согласно теории социального взаимодействия П. Сорокина, во взаимодействии выделяются следующие составляющие элементы: во-первых, наличность двух или большого числа индивидов, обусловливающих переживания и действия друг друга; во-вторых, наличность действий, посредством которых они обусловливают взаимные переживания и поступки; и в-третьих, наличность проводников, передающих действие или раздражение актов от одного индивида к другому. Таким образом, социальное взаимодействие может считаться таковым, когда изменение психических переживаний или внешних действий одного индивида вызывается переживаниями и внешними актами другого или других (Антоновский, Бараш, 2021, с. 538-539). Наличие тесной взаимосвязи между переживаниями или действиями обоих взаимодействующих лиц – то, что отличает социальное взаимодействие от социальных контактов. При осуществлении контактов происходит обмен информацией, материальными или духовными ценностями, но при этом не происходит влияния на поведение друг друга. Я. Щепаньский определяет социальный контакт как систему, в которую входят по меньшей мере два лица, какая-нибудь ценность, которая становится основой контакта и взаимодействия, касающиеся этой ценности. В ходе контакта взаимодействие касается скорее той ценности, на почве которой происходит контакт, чем личностей вступающих в контакт индивидов. Что же касается социальных взаимодействий, они развиваются на основе социальных контактов. Их цель – своими действиями вызвать определенную реакцию со стороны партнера, которая в свою очередь вызывает реакцию воздействующего (Щепаньский, 1969, с. 83). В отличие от контактов социальные взаимодействия, т.е. серии социальных действий, совершаются не только в определенных условиях, но и с учетом ситуации их реализации: социальные действия всегда являются сознательными и целенаправленными, они порождают ответные реакции, тем самым превращаясь во взаимодействия. Субъекты социального взаимодействия руководствуются взаимными ожиданиями, исходящих из оценки статуса, роли и социального положения друг друга, а также из существующих общепризнанных норм поведения. Таким образом, социальное взаимодействие представляет собой систематически устойчивое выполнение тех или иных действий, направленных на партнера для того, чтобы вызвать определенную ожидаемую ответную реакцию с его стороны, которая, в свою очередь, вызовет реакцию воздействующего (Кандаурова, 2013). Также, по мнению Я. Щепаньского, следует отличать социальные взаимодействия от социальных действий, которые являются действиями одного индивида с целью изменить установки, стремления и функции другого, так как не все социальные действия приводят к интеракции или взаимодействию (Щепаньский, 1969, c. 84). Возвращаясь к концепции П. Сорокина, стоит обратить внимание на такой элемент социального взаимодействия, как проводники - то, что передает действие или, иначе говоря, «психику» одного индивида другому. Проводники передают влияние или раздражение, идущее от одних людей к другим, они дают возможность влиять друг на друга в том случае, если взаимодействующие индивиды отделены друг от друга большим пространством. Под проводниками взаимодействия следует понимать «все те средства, при помощи которых раздражение, идущее от одних людей, доходит до других». Это могут быть звуковые проводники (человеческая речь, музыка, звуковые сигналы), светоцветовые проводники (письменность, живопись, фонари, эмблемы на одежде и т.д.), двигательные проводники (движения тела, рук, мимика, жесты), предметные проводники (предметы, сигнализирующие или символизирующие переживания: красный флаг, скипетр с державой, деньги и т.д.), а также тепловые, электрические, химические и механические проводники (Сорокин, 1994, c. 17-22). Сорокин предложил следующую классификацию форм социальных взаимодействий: В зависимости от количества индивидов, участвующих во взаимодействии, выделяются: 1. Взаимодействия между двумя индивидами 2. Взаимодействия между одним индивидом и многими индивидами 3. Взаимодействие между многими и многими В зависимости от качества индивидов выделяются: 1. Взаимодействие одностороннее и двустороннее. Одностороннее взаимодействие – такое взаимодействие между двумя лицами, при котором первое лицо влияет на поведение второго, а второе не оказывает влияния на поведение первого. Двустороннее взаимодействие подразумевает, что оба лица оказывают влияние на поведение друг друга. 2. Взаимодействие солидарное и антагонистическое. Солидарное – взаимодействие подразумевает совпадение стремлений и интересов обеих сторон, при этом одна сторона не только не мешает, но и может помогать достижению стремлений другой стороны. Антагонистическое же есть такое взаимодействие, где одна сторона мешает или препятствует осуществлению стремлений другой стороны. Так члены солидарного общества равны друг другу, не угнетают и не принижают друг друга, в то время как в антагонистическом обществе присутствует неравенство, вражда, угнетение, принуждение и насилие. 3. Кратковременное и длительное. Кратковременные взаимодействия возникают быстро и так же быстро прекращаются. Длительно взаимодействующие люди же наоборот влияют на поведение друг друга в течение многих лет. 4. Организованное и неорганизованное. В организованном взаимодействии взаимное поведение людей совершается по определенному, повторяющемуся шаблону или порядку, права и обязанности членов четко определены, каждый знает, что и как он должен делать. В неорганизованном нет какого-либо строгого порядка, четкого разграничения прав и обязанностей, а также устойчивости и шаблонности во взаимоотношениях индивидов. 5. Сознательное и бессознательное. Здесь подразумевается четыре формата взаимодействия, а именно: 1) Индивид А действует сознательно; В отвечает на его действия (реагирует) также сознательно. 2) Обе взаимодействующие стороны действуют бессознательно. 3) А бессознательно совершает акт. В сознательно реагирует 4) А сознательно совершает акт; В бессознательно реагирует. 6. Интеллектуальное, чувственное и волевое. Интеллектуальное взаимодействие – это обмен идеями; Чувственное – обмен чувствами и эмоциями; Волевое – обмен волевыми решениями и приказами, требующими или предлагающими исполнения определенных велений (Сорокин, 1994 c. 22 – 25). Сорокин понимает под обществом или социальной группой совокупность взаимодействующих людей, и также называет такую совокупность коллективным единством (коллективом), из чего следует, что всякое общество или всякая социальная группа также понимается Сорокиным как коллективное единство. Чем теснее взаимодействие, тем сильнее люди влияют друг на друга: поступки и переживания каждого из них сильнее отражаются на поступках и переживаниях остальных, что и дает основание рассматривать взаимодействующих лиц как коллективное целое в силу связанности и зависимости их поведения (Сорокин, 1994, c. 27). Э. Гидденс, опираясь на концепцию социальных взаимодействий И. Гофмана, выводит следующую типологию форм взаимодействия: встречи (сборища), общественные события (мероприятия), нефокусированное и фокусированное взаимодействия. Сборища подразумевают сосредоточение двух или более индивидов в контексте соприсутствия, при этом под «контекстом» понимаются «диапазоны» или «участки» пространства-времени, где происходят конкретные встречи. «Сборища предполагают обоюдный рефлексивный мониторинг поведения, осуществляемый посредством соприсутствия...встречи могут принимать свободную и скоротечную форму, как, например, мимолетный обмен «дружескими взглядами» или приветствиями в коридоре» (Гидденс, 2003, с. 124). «Общественные мероприятия» представляют собой более формализованные контексты встреч множества индивидов. Как правило, они четко ограничены по времени и в пространстве. Мероприятия характеризуются наличием специальных видов фиксированного материального «оснащения» (специальные столы, стулья и т.п.). В рамках мероприятий обеспечивается «структурирующий социальный контекст», в условиях которого встречи проводятся периодически, а модель поведения носит формальный и преднамеренный характер. К этому типу взаимодействий относятся все рутинные, стандартные аспекты повседневной жизни, например, рабочий день в офисе. Помимо этого, сюда также можно отнести и нестандартные социальные события (вечеринки, спортивные мероприятия и т.п.). Контекстуальные характеристики скоплений в рамках социальных мероприятий или вне их можно разделить на две группы: несфокусированные и фокусированные взаимодействия. К несфокусированному взаимодействию относится совокупность «телодвижений и сигналов, которые сообщаются между индивидами, соприсутствующими в рамках определенного контекста». Это подразумевает простую осведомленность акторов о присутствии в данном пространственном диапазоне других субъектов деятельности. При фокусированном же взаимодействии два или более индивидов координируют свои действия посредством непрерывного пересечения выражений лиц и голосов, т.е. непосредственным обменом реплик и реакций. Фокусированное взаимодействие таким образом четко разграничивает тех, кто участвует в нем и тех, кто соприсутствует. Стоит также отметить, что один диапазон физического пространства может одновременно быть местом действия нескольких социальных событий, состоящих из разнообразных встреч и сосредоточений индивидов, но, как правило, в пределах этого диапазона присутствует одно нормативно санкционированное доминирующее социальное событие, подчиняющее себе другие мероприятия (Там же, с. 126). Таким образом, социальная жизнь постоянно воспроизводится во времени и в пространстве социальных взаимодействий и практик. Отсюда социальное пространство представляет собой систему координат, определяющую взаимодействие индивидов в определенной ситуации. При этом свойства социального пространства меняются в процессе повседневного взаимодействия (Васильева, 2009, с. 75). Социальные субъекты, или акторы, конституируют социальную жизнь, или, иначе говоря, воспроизводят социальные практики, в определенном месте и в определенное время. Основной характеристикой места, или, если использовать понятие Э. Гидденса, локуса, в социальном пространстве служат отношения агентов взаимодействия по поводу пространственной среды места. Любое социальное действие повторяется в одном и том же месте, а место в свою очередь определяет локальные требования к действию (Горин, 2001). В рамках определенного социального пространства существуют «местные» способы оценки и интерпретации индивидуальных или групповых стратегий поведения акторов, и для того, чтобы достичь признания среди участников взаимодействия, индивиду требуются определенные навыки, позволяющими ему действовать наиболее эффективно. Границы локуса символичны, они становятся очевидны только в процессе социального взаимодействия. Существование в определенном локусе социального пространства подразумевает уметь распознавать и правильно интерпретировать язык символов пространственной среды. Предметная среда локуса имеет особую грамматику, которую агенты прочитывают, как правило, на неосознанном уровне, возникает «чувство места», дающее возможность приблизительно предсказывать последствия поступков индивида и реакцию на них других агентов взаимодействия, и таким образом обеспечивается определенная безопасность и комфортность взаимодействия. То относится и к различного рода публичным местам, которым соответствует своя версия социальности. Как пишет Е. Здравомыслова, «за каждым местом в физическом пространстве, освоенным людьми, закрепляется свойственный ему режим коммуникации, предполагающий представление об уместном и наделенный интерсубъективным смыслом» (Здравомыслова, 2009, с. 664). «Информация, которую дает нам пространственная среда локуса, актуализирует связанный с подобными «местами» опыт, включающий в себя модели взаимодействия «по поводу» данной среды и алгоритмы ситуативного выбора той или иной модели», при этом этот опыт постепенно обогащается» (Васильева, 2009, с. 77). Так, по мнению Б.В. Маркова, вещи и само устройство того или иного места, будь то дом или заведение общепита, образуют своеобразный организм, воплощающий моральный порядок, овеществляющий или обозначающий систему ценностей общества (Марков, 1999, с. 189). Ключевым стимулом конструирования локуса является безопасность и доверие, которое основывается на возможности идентификации. В том или ином контексте имеют место быть определенные, сложившиеся за достаточно большой период времени, пространственные реплики, которые вызывают такую же определенную и укоренившуюся среди агентов реакцию. «Временная последовательность телодвижений, разговоров, физическая среда взаимодействия, расположение и передвижение в ней и многое другое позволяют агентам произвести некий обоюдный мониторинг поведения» (Там же, с. 78). Тем самым действия в рамках локуса имеют автоматизированный характер и не вербализируются самим агентом. Таким образом, для того, чтобы определить, в чем выражается социальное значение баров, необходимо сконцентрировать внимание на социальном пространстве бара как на особой организационной форме локализированных социальных отношений, состоящих из взаимодействий определенного характера между субъектами (акторами) и осуществляемых ими практик. Это подразумевает необходимость сфокусироваться на результатах деятельностных и коммуникативных взаимодействий между индивидами, соучаствующими и соприсутствующими в рамках определенного контекста или диапазона физического пространства, в данном случае являющегося помещением бара.

Социальное пространство бара – это пространство, в котором люди собираются для общения, проведения досуга, проведения мероприятий и т.д. Оно представляет собой определенную организацию, в которой люди могут взаимодействовать друг с другом, обмениваться информацией, чувствами и эмоциями. В рамках бара происходит обмен социальными практиками, которые отражают определенные ценности и нормы, принятые в данном обществе.

bachelor_42057.json

3

1.2. Бар как третье место

Третье место – концепция, сформулированная американским социологом Р. Ольденбургом. «Третье место — это родовое понятие для большого разнообразия публичных мест, в которых происходят регулярные, неформальные, добровольные, радостно ожидаемые встречи индивидов вне рамок дома и работы» (Ольденбург, 2014, с. 58). Это пространство, где человек может осуществлять деятельность любого плана, при этом будучи свободным от рамок офиса и повседневного быта (Пестова, 2017, с. 183). Третьи места могут быть предназначены для учебной или рабочей деятельности и деловых встреч (коворкинги, библиотеки и пр.), а также представлять собой места досуга, встреч с друзьями, отдыха и тусовок (кофейни, антикафе, бары, пабы, лофты и пр.). Третье место, по мнению Р. Ольденбурга, является одним из мест, являющихся «опорой» человека в его повседневной жизни. Первым и самым важным местом для него является дом, он оказывает большое и первоначальное влияние на его развитие. Второе место – рабочее окружение, где человек реализует себя с точки зрения конкретной производительной роли. Оно обеспечивает человека средствами к существованию, улучшает материальное качество жизни, и именно от места работы в повседневной жизни, как правило, зависит то, как человек распределяет свое время. Сейчас, конечно, имеют место быть случаи, где первое и второе места являются единым целым, но преимущественно все же дом и работа для современного горожанина – две разные сферы и два отдельных места, различающиеся физически, морально и духовно. «Третье место» является третьим в концепции Р. Ольденбурга согласно наиболее частовстречающейся системе приоритетов индивидов, где дом занимает главное место, а работа рассматривается как более важное занятие, нежели встречи с друзьями, коллегами и другими людьми (Ольденбург, 2014, с. 58). В целом же понятием «места» с антропологической точки зрения интересовались М. Оже и М. Де Серто. М. Серто считает, что следует разграничивать понятия «место» и «пространство». Под первым он понимает порядок любого рода, в соответствии с которым выстраиваются элементы, связанные отношениями сосуществования. Каждый элемент занимает четко определенное положение, и, таким образом, место представляет собой конфигурацию положений в данный момент, являясь тем самым показателем стабильности. В случае с пространством учитываются показатели времени, скорости и направления, т.е. оно состоит из подвижных элементов. Оно зависит от условий и изменяется в зависимости от смены контекстов. Пространство – практикуемое место. Таким образом, место детерминируется через объекты, неподвижные предметы, в то время как пространство детерминируется через операции, которые в свое время определяют его через поступки исторических субъектов (Серто, 2013, с. 218). М. Оже рассматривает «место» как конкретную и символическую конструкцию пространства, «которое само не размещает в себе противоречия и перипетии общественной жизни, но является точкой референции для тех из них, которые с ним связываются, каким бы скромным и ограниченным оно ни было». «Антропологическое место» – место идентичности, отношений и истории (Оже, 1992, с. 25). В противовес «антропологическому месту», которое, согласно также М. Моссу, соотносилось с культурой, локализованной в пространстве и времени, М. Оже ставит понятие «не-места» - пункты временного пребывания и промежуточного времяпрепровождения (Там же, с. 36). Он отмечает увеличение их количества в современном мире, что связано с так называемым «избытком пространства» и ускорением средств транспорта, что приводит также к концентрации городского пространства и активным перемещениям населения. Не-местами могут служить сооружения, обеспечивающие ускоренный круговорот пассажиров и грузов, например, скоростные магистрали, вокзалы, аэропорты, сами транспортные средства, также крупные торговые центры и гостиничные сети. Таким образом, «если место может быть определено как создающее идентичность, формирующее связи и имеющее отношение к истории, то пространство, не определимое ни через идентичность, ни через связи, ни через историю, является не-местом» (Там же, с. 18) Возвращаясь непосредственно к «третьему месту», рассмотрим выделенные Р. Ольденбургом характерные ему черты: 1. Предоставление нейтральной территории. Нейтральность третьих место предполагает отсутствия какого-либо давления на индивидов: они могут приходить и уходить, когда им будет угодно, и при этом никто из них не обязан играть роль хозяина. Это позволяет также избежать нежелательного слишком тесного общения и поддержать неформальность и непринужденность отношений (Ольденбург, 2014, с. 65). 2. Выполнение «уравнивающей» функции. Третье место ввиду своей доступности для разной публики объединяет людей разных социальных статусов и положений. Оно служит для расширения контактов, побуждает к отказу от выборочного общения и позволяет проявить личностные качества (Там же, с. 67-69). 3. Беседа как основная деятельность в третьем месте. Здесь подчеркивается ценность разговоров в социальной жизни. Третье место позволяет человеку удовлетворить потребность в неформальном общении, что становится возможным благодаря нейтральности места и уравниванию. Таким образом, темперамент разговоров в третьем месте также имеет свой особый, более драматичный, открытый и свободный характер (Там же, с. 75). 4. Доступность и размещение. Третьи места должны быть легкодоступными в плане времени работы и территориального расположения. Большинство из них доступны и в рабочее, и в нерабочее время, так как они «должны стоять наготове, чтобы удовлетворить потребность людей в общении и расслаблении в промежутках до, между и после их обязательного появления где-либо еще» (Там же, с. 79). 5. Наличие завсегдатаев. Завсегдатаи – постоянные посетители, которые придают оживление месту, запускают коммуникацию между другими посетителями, вовлекая их во взаимодействие. Они формируют характер и настроение третьего места (Там же, с. 80). 6. Неприметность. Третьи места выглядят невзрачно как правило по той причине, что многие из них строятся не на месте третьих мест, а учреждений, служивших другим целям, которые в свою очередь находятся в неприметных местах, не привлекающих большого количества случайных клиентов, в то время как новые места выбирают более выгодные расположения, стремятся выделиться, стать модными, в результате чего начинается их активная коммерциализация, что, по мнению Р. Ольденбурга, лишает их статуса «истинного» третьего места. Простота служит для того, чтобы «отбить претенциозность», а также символизирует уравнивание и отказ от социальных притязаний: «Там, где есть какие-то намеки на пафос, люди начинают себя контролировать. Одни при этом будут смущаться; другие начнут выставлять себя в лучшем виде» (Там же, с. 83-84). 7. Игривый дух. Третье место имеет характер игрового пространства. У игры есть свои игровые пространства — «отчужденная земля, обособленные, выгороженные, освященные территории, где имеют силу свои особые правила. Это временные миры внутри мира обычного, предназначенные для выполнения некоего замкнутого в себе действия» (Хейзинга, 1997, c. 28). Игривости третьего места противопоставляется отчуждение и напряженность, свойственные внешнему миру. Третье место вызывает желание вернуться с помощью создаваемого там чувства игры, совместного пребывания в определенных условиях и ради какого-то важного дела, которое не вписано в скучные рамки повседневных забот (Ольденбург, 2014, с. 86). 8. Схожесть с домом. Несмотря на свою публичность, третье место может быть альтернативным домом для своих посетителей. Оно создает чувство теплоты, вызванное дружеским отношением, поддержкой и заботы, чувство легкости, включающее в себя возможность активного самовыражения и утверждения себя в среде, а также является местом, где индивид может отдохнуть и душевно восстановиться. (Там же, с. 87). Социальное значение третьих мест заключается в извлечении посетителями определенных выгод. Ольденбург отмечает, что хоть ценность третьих мест в основном определяется пользой для отдельного человека, однако «все, что служит благу социальных существ, улучшает и их отношения с другими», и таким образом «благо, которое приносит третье место личности в целом, может считаться благом для всех» (Там же, с. 92). Во-первых, такие места с присущими им формами социального взаимодействия создают пространство для особого социального опыта: опыта неформального общения, умения общаться и участвовать в разговорах, практикуемых в неформальной обстановке третьего места. Главные выгоды участия в жизни третьего места это: 1. Новизна – выход за рамки рутинного режима жизни «работа-дом», альтернатива более простым способам проведения свободного времени (шопинг, просмотр телепередач, чтение книг и пр.). Новизна третьих мест выражается в отсутствии планирования и организации, гибкости структуры и текучести состава присутствующих в третьем месте, что формирует ситуацию неопределенности при каждом посещении третьего места (Там же, с. 96). 2. Перспективное видение (здоровое психическое состояние). Во внешней среде присутствует минимум контактов и коммуникации между людьми, тем более малознакомыми или незнакомыми, которые окружают нас повсюду в повседневной жизни. Индивиды находятся в «неведении относительно интересов, идей, привычек, проблем, симпатий и антипатий» людей, не принадлежащих к их собственной группе», что огрубляет многие социальные отношения и может формировать агрессивную среду (Там же, c. 99). Для душевного здоровья и оптимистичного взгляда человека на жизнь невероятно важны общение и коммуникация: гармония между личностью и ее окружением перерастает в гармоничные отношения с другими. Третье место способствует формированию здорового взгляда на общество через удовольствие от неформального, душевного и свободного общения в большой группе (Там же, c. 108). 3. Поднятие духовного тонуса. Регулярные визиты в третье место способствуют формированию определенного «иммунитета» против зачастую унылого духа внешнего окружения. Воздействие третьего места заключается в поднимании духа участников и подбадривании, эффект от чего не теряется продолжительное время (Там же). 4. «Друзья комплектом» - поддержание активной дружбы с большим количеством людей, а не с отдельными индивидами. К третьим местам формируется групповая принадлежность, что позволяет большому количеству друзей встречаться и взаимодействовать друг с другом. «Коллективно встречающиеся друзья оказывают друг на друга воздействие, которого не происходит, если компания не собралась и ее члены встречаются по отдельности… чем больше группа, тем больше в ней “социализации” и тем сильнее давление избегать всех тем разговора, которые могут привести к спору или разногласию. Также большие группы оказываются эмоционально менее требовательными по отношению к индивидуальному участнику, хотя их большой размер и усиливает в индивиде чувство признания» (Там же, c. 120). К третьим местам Ольденбург относил и различные питейные заведения, в частности английские пабы, немецкие пивоварни и американские таверны. Рассмотрим подробнее пабы как наиболее близкое к бару явление. По его мнению, пабы - третье место типичного англичанина. Описывая английские традиционные пабы, он отмечает, что они хорошо интегрированы в жизнь граждан. По мнению англичан, пабы имеют огромную символическую ценность: они отражают гражданский дух Англии, и в отличие от «символа неравенства» английских клубов, предназначенных быть местом досуга исключительно для привилегированного класса, пабы были доступны обычным людям, чем способствовали развитию современной демократии в Англии, и поэтому говорилось, что душа Англии живет в ее пабах (Там же, с. 197). Высокий уровень интеграции пабов в жизнь горожан был также результатом того, что в Англии пабы всегда являлись неотъемлемым элементом всех районов города, таким образом, у любого англичанина был свой небольшой и легкодоступный «местный паб», к которому он чувствовал принадлежность (Там же, с. 198). Это может быть обусловлено особым обустройством заведения: создание домашней и даже интимной атмосферы. Стоит сказать, что именно домашний уют в таких заведениях – ключевая причина, определяющая привлекательность культуры пабов. Обстановка пабов подходит скорее для соседей, чем для проходящих мимо случайных посетителей. По словам Бена Дэвиса, паб - это не более чем хорошее место для потребления алкоголя в окружении людей. Паб позволяет его посетителям чувствовать себя желанным гостем и испытать на себе доброжелательное отношение и гостеприимность, которое не почувствуешь, придя в банк, офис или другое более формальное место. Именно от неформальности пабов зависит формируемое в них чувство товарищества между посетителями (Там же, с. 200). Бар (от англ. bar - название специализированной барной стойки и от франц. barre – барьер) – предприятие общественного питания, оборудованное барной стойкой и реализующее в зависимости от специализации крепкие алкогольные, слабоалкогольные и безалкогольные напитки, холодные и горячие закуски и блюда в ограниченном ассортименте, покупные товары. Термины «бар», «паб», «таверна», в большинстве случаев, рассматриваются как синонимы. Под каждым из них понимаются питейные заведения, пункты продажи алкоголя для их потребления на месте. Тем не менее, некоторые заведения позиционируют себя исключительно как «бары» или исключительно как «пабы». Согласно определению, предлагаемому в Кембриджском словаре, бар – место, где посетителям предлагают напитки, главным образом алкогольные, в то время как паб – место, также предоставляющее алкогольные и другие напитки, а также различные блюда и закуски, при этом подчеркивается, что паб – место, свойственное преимущественно Великобритании и Ирландии (Cambridge Dictionary Online [Электронный ресурс] URL: http://dictionary.cambridge.org). Ольденбург также подмечал, что паб – феномен, наиболее полно раскрывающий свою суть именно в Британии, в то время как в Америке гораздо большую распространенность получили бары (Ольденбург, 2014, с. 201). Если сослаться на словарь Мерриама-Уебстера, то здесь бар определяется как «комната (помещение) или заведение, где подают алкогольные напитки и иногда закуски», а в случае паба – это «заведение, где продаются и употребляются алкогольные напитки» (Merriam-Webster Online [Электронный ресурс]. URL: http://www.merriam-webster.com/dictionary). Таким образом, если судить по определениям в Кембриджском словаре, разница между пабами и барами может заключаться в том, что в бар предназначен исключительно для распития напитков, в то время как паб предлагает помимо напитков еще и закуски, что предполагает более длительное нахождение в заведении. В случае словаря Мерриама-Уебстера ситуация противоположная, однако здесь подмечается, что паб не может быть просто помещением в здании, что возможно в случае бара. В списке предприятий общественного питания, приведенных в ГОСТ Р 50647-94 «Общественное питание. Термины и определения» можно найти только бары, которые в свою очередь могут различаться по ассортименту реализуемой продукции или способу ее приготовления (коктейль-бар, винный, пивной бар и т.п.), а также по специфике обслуживания посетителей (караоке-бар, варьете-бар, танцевальный бар и т.п.). Можно предположить, что в таком случае пабы рассматриваются как один из видов баров. А.В. Кривицкая отмечает, что отличие заключается в том, что в баре, как правило, внимание акцентируется на крепкоалкогольных напитках и легких закусках, в то время как в пабах основным напитком принято считать пиво, а также там подают не только закуски, но и основные блюда (Кривицкая, 2022, c. 57). В медийных источниках часто бытует точка зрения, что пабы в большей степени, нежели бары, обладают чертами «третьего места». Автор блога Zythophile Мартин Корнелл пишет о том, что чувство постоянства и непрерывности, а также домашняя атмосфера не так важно для баров, в то время как для пабов они являются неотъемлемым элементом, и малейшая толика «домашнего характера» автоматически превращает бар в паб или кафе. В пабах есть завсегдатаи, в то время как в барах – только клиенты. По его мнению, «бар — это место, куда вы заходите по пути с работы домой; паб — это место, куда вы идёте, придя домой с работы» (Zythophile, [Электронный ресурс]. URL: https://zythophile.co.uk/2018/12/08/so-what-is-the-difference-between-a-pub-and-a-bar/). В целом, дискурс различий между разными питейными заведениями был присущ в большей степени Европейским странам (в особенности Великобритании и Ирландии) и Америке. В российских реалиях, главным образом, все они рассматриваются как вариации баров, а слово «паб» часто используется как модное название пивных баров. В настоящий момент не существует какой-то единой для всех стран классификации баров. В России, согласно ГОСТ Р 50762—2007 «Услуги общественного питания. Классификация предприятий общественного питания», бары различаются: 1) по ассортименту реализуемой продукции и способу приготовления продукции общественного питания (бар винный, пивной (паб-бар), кофейный, десертный, молочный, коктейль-бар, гриль-бар, суши-бар и пр.); 2) по специфике обслуживания потребителей и (или) организации досуга (развлечений) (видео-бар, варьете-бар, диско-бар, кино-бар, танцевальный бар, лобби-бар, бар — ночной клуб и др.); 3) по местонахождению — в жилых и общественных зданиях, в том числе в отдельно стоящих зданиях, зданиях гостиниц, вокзалов; в культурно-развлекательных и спортивных объектах; в зонах отдыха; 4) по интересам потребителей (клубный бар, спорт-бар); и 5) по уровню обслуживания и номенклатуре предоставляемых услуг (люкс, высший и первый класс). В рамках данного исследования интерес представляют бары первого класса, являющиеся отдельным заведением. Это обуславливается тем, что для того, чтобы бар мог рассматриваться непосредственно как третье место, эти две характеристики являются весьма важными. Бары первого класса являются доступными для всех желающих, что существенно для третьего места, а также для того, чтобы понять какие взаимодействия и практики свойственны конкретно пространству бара, необходимо, чтобы он не являлся частью ресторана или кафе, чтобы публика являлась непосредственно «барной». Несмотря на то, что бары несомненно имеют право называться «третьими местами», так как они обладают большим количеством черт, свойственных им, выполняют положительные социальные функции (уравнивание, объединение, предоставление нейтральной территории для комфортного взаимодействия и др.) и могут предоставлять своим посетителям такие же выгоды, как и «идеальное» третье место, согласно концепции Ольденбурга, множество исследований барной среды так или иначе касаются проблем алкоголизма и насилия. Как пишут исследователи из Университета Западной Англии Дж. Грин и М. Плант в статье «Bad bars: A review of Risk Factors»: «Бары, гостиницы, таверны и отели веками были популярными местами для рекреационного употребления алкоголя. Бар прочно зарекомендовал себя как важное дополнение к отдыху во многих обществах. Употребление алкоголя в барах в основном праздничное, сдержанное и беспроблемное. Тем не менее уже давно очевидно, что пьянство в барах связано с агрессией, насилием, общественными беспорядками и травмами. Ряд факторов связан с повышенным риском того, что бар станет центром проблемного поведения: В первую очередь важны внутренние физические характеристики и атмосфера: плохая освещенность помещения, скопление людей, отсутствие фоновой музыки или слишком громкая музыка и другие шумы, плохая вентиляция и даже неудобная мебель — всё это повышает уровень агрессии в барах. Во-вторых, это различные организационные факторы, например, обучение персонала навыкам первой помощи, умение работать с агрессией клиента, а также алкогольные промо-акции и включение азартных игр в список потенциальных развлечений для посетителей. В-третьих, социальные характеристики клиентов, например, пол, возраст и количество людей в компании. Так для больших компаний характерно значительно большее употребление спиртного, что увеличивает шанс возникновения неблагоприятных происшествий, и в то же время одинокие клиенты также склонны пить больше обычного, поскольку ослаблен внешний контроль (Green, Plant, 2007). Несмотря на все вышеописанные опасности баров и пабов, места публичного распития алкоголя остаются привлекательными для досуга. Привлекательность и распространенность мест, подобных барам и кофейням, восходит к потребности людей создавать места для интеллектуальной, духовной, психической и социальной эмансипации, где функционируют более мягкие неформальные модели коммуникации. Эмансипация подразумевает отвоевывание места в социальном пространстве, где свободная от принуждения общественность могла бы обсуждать жизненные проблемы, строить планы на будущее, осмыслять опыт прошлого и ценность традиций (Марков, 1999, с. 197). Говоря о проблеме алкоголизма среди общественности, Б. В. Марков отмечает, что кофе и алкоголь часто пьют для стимуляции мышления, от нетерпения и в надежде на откровение «Чтобы выразить свою мысль в дискурсивной форме, нужно избавиться от страдания, которое толкает к молчанию. Напиток, будь то кофе или спиртное, расслабляет и расковывает, и пьяница, как медиум, нередко свободно и красиво говорит» (Там же, с. 198). Употребление возбуждающих напитков тесно связано с телесностью. «Наше тело уже не принадлежит нам, оно сформировано культурой», так коллективные опьянения с древних времен были практиками достижения группового единства. Постоянные опасности окружающей среды, от общественной жизни, тревог и волнений, побуждают человека искать замкнутые пространства, где он почувствует себя в безопасности от «Других». Таким образом, питейные заведения, с точки зрения Б.В. Маркова, имеют не только экономическое, но и сильное культурное значение. Тело современного человека находится под давлением множества социальных ролей, которые он берет на себя, его манеры, позы, речь и взгляды кодированы и регламентированы, и, таким образом пьянство выступает как форма протеста и обретения внутреннего освобождения, которая реализуется через общественные институты. С одной стороны, оно вызывается возмущением тела и психики против саморепрессии, а с другой представляется как форма «выпуска пара», признание виновности. Отсюда «пристрастие к кофе и алкоголю — это не личное, а серьезное общественное дело, которое никоим образом не может быть пущено на самотек» (Там же, с. 200). По мнению Б.В. Маркова, «бегство в бары» - не то же, что попытка животного спрятаться в укромном месте, так как, как правило, человек не делает это в одиночку: «Одиночка — это крайняя степень отчаяния, это решимость построить мир без Другого». В кофейнях и рюмочных, напротив, царит общее оживление и разговор, это институты коммуникации. Они лишь на первый взгляд кажутся антиинституциональными структурами, здесь собирается народ, «который досрочно выполнил трудовое задание и сохранил остаток энтузиазма, который жаждет общения и обсуждения злободневных проблем», это зона своеобразной психической эмансипации. Таким образом, Марков считает, что необходимо освободиться от чисто негативной оценки питейных заведений, будь то кофейни или рюмочные, и отвергать их как нечто нецивилизованное и бездуховное. История питейных заведений указывает на их как раз-таки цивилизационный характер и важные последствия в преобразовании человеческого бытия (Там же, с. 201).

В статье рассматривается концепция «третьего места» как места, где люди могут встречаться и общаться вне дома и работы. В качестве примеров таких мест рассматриваются пабы, бары и кофейни. В целом, третье место является местом, где люди могут реализовать себя в различных сферах жизни, а также получить удовольствие от общения и общения с другими людьми.

bachelor_42057.json

4

1.3. Заведения общественного питания в социально-исторической перспективе

И. Прыжов в работе «История кабаков в России» описывает ранние виды питейных домов, бывшие значимой частью социальной жизни в Европе на протяжении многих веков. В Древних Афинах было расположено большое количество питейных домов, называвшихся капелеями. К концу эпохи античности местные таверны становились пристанищем для социальных общин, состоявших преимущественно из бедных людей, в связи с чем все питейные дома вскоре были закрыты (Прыжов, 2009, с. 22). В Германских питейных домах XII века посетителями были почетные, светские и духовные люди, которые встречались в них, чтобы обсуждать общественные дела, и нередко здесь собирались земские суды. Эти питейные дома, как отмечает автор, отличались семейным характером, и каждый гость чувствовал себя свободно, как дома. Во Франции ситуация была схожая: во французские питейные дома (кабаре) собирались все жители города. Они были открыты для всех, и потому даже «человек, не имевший хозяйства, находил там приют, как будто в семье» (Там же, с. 23). Древнеславянские общественные питейные заведения (корчмы) представляли собой место, «куда народ сходился для питья и еды, для бесед и попоек с песнями и музыкой». Более того, у западных славян приблизительно в XIII веке в корчмах проводили судебные процессы, проводили объявления правительственных постановлений: корчмы часто заменяли народу ратуши и гостиные дворы (Там же, с. 24). Отмечается, что пиры или попойки в то время были чуть ли не основным спутником мирских дел, и потому напитки имели большое культурное и социальное значение. При этом наличия пьянства как социальной проблемы, по словам автора, не было: питье составляло веселье и удовольствие, оно было способом интеграции в общество, а корчмы - двигателем и центром социальной и духовной жизни народа (Там же, с.6-9). Это обуславливается следами социального устройства общественной жизни, проявляющимися в организации пировных общин, которые в дальнейшем становятся более могущественными городскими общинами (например, братчины и артели). Преимуществом совместного группового пирования считались физиологические причины: в то время как одиночное распитие с большим успехом могло довести человека до «дикого состояния», в группе из-за коммуникативной оживленности и возбуждения облегчается пищеварение, «среди людей легче естся и пьётся, люди собирались пить вместе, и в дружеской беседе около вина, в братском столкновении человека с человеком, завязывалась между людьми социальная жизнь» (Там же, с. 21). Другой вид питейного дома на Руси, получивший распространение уже в середине XVI века, - кабак, также известный как шинок. В отличие от корчм, бывших популярными на юго-западной Руси, кабаки были характерной чертой северо-востока, где общественная жизнь была развита гораздо слабее и корчмы не имели такой значимости. С распространением кабаков все чаще возникала проблема пьянства, кабак становился символом разложения нравов, в связи с чем владение и посещение кабаков подвергалось различного рода ограничениям. И. Прыжов пишет: «Тогда как в других местах женщина стыдится войти в кабак или в трактир, а членами клубов [были] одни мужчины, в корчму входят все, и мужчины, и девушки», в корчме все были равны. Также важным отличием кабака от корчмы служило то, что в кабаках не подавали закусок, за редким исключением в виде холодных закусок: «в московском кабаке велено только пить, и пить одному народу, то есть крестьянам, посадским» (Там же, с. 42). Московские кабаки преимущественно располагались в местах бойких и торговых, они часто вызывали всеобщее недовольство, так как собирали вокруг себя пьяниц (Там же, с. 80). Помимо этого фактора, на разраставшееся пьянство среди населения влиял запрет на самостоятельное приготовление домашнего питья. Хорватский философ Ю. Крижанич в 1660 году писал, что виной всему монополия кабаков: «По милости этой монополии люди не смеют варить себе напитков без приказного позволения и … пишется им, чтобы они выпили всё в три или четыре дня после изготовления … Чтобы выпить скорее этот наваренный напиток, люди пьют через силу и упиваются; Дальше люди мелкого счастия не в состоянии изготовить дома вина или пива, а корчмы нет, где бы они могли иногда выпить, кроме корчмы царской, где и место и посуда хуже всякого свиного хлева, и питьё самое отвратительное, и продаётся по бесовски дорогой цене … Мелкие люди чуть ли не всегда лишены напитков, и от того делаются чрезмерно жадны на питьё, бесстыдны и почти бешены» (Там же, с. 92). Таким образом, здесь можно проследить явное противопоставление первоначальной корчмы и северо-восточного кабака, распространившегося в дальнейшем по другим территориям и заменившего корчмы. Кабак, корчма, шинок, портерная лавка, постоялые дворы – все эти заведения подходили под понятие питейных домов, но каждое из них имело свою историю и общественное значение. В то время как корчма воспринималась народом позитивно, «служила местом народных собраний, была и кофейной, и клубом народа, и под ней не подразумевали ничего безобразного и зловредного, кабаки были местами маргинальными, безнравственного и непристойного характера (Там же, с. 242). Различные заведения общепита могли выполнять не только функцию предоставления еды или напитков, а являть собой особое социальное пространство, среду, характеризовавшуюся определенными общественными настроениями. Они могут являться своеобразным «убежищем», местом сбора определенных социальных групп, групп единомышленников, сплоченных общими идеями, видениями картины мира и общества. Так как зачастую идеи этих групп идут вразрез с общепринятыми нормами и понятиями, места, где главенствуют эти идеи, воспринимаются как маргинальные, андеграундные, часто даже криминальные. Хорошим примером здесь служит ленинградское кафе «Сайгон», находившееся на Невском проспекте. Е. Здравомыслова называет «Сайгон» пространством негативной свободы, под которой подразумевается личная индивидуальная свобода от вмешательства других людей, в частности, от давления советских социальных институтов. В это пространство включались те, кто отказывался от интеграции в советские коллективы, и, таким образом, их возможности признания и самореализации ограничивались кругом андеграунда и примыкающих к нему сред. «Все эти свободные люди встретились под крышей «Сайгона» и ассоциировали себя с этим физическим пространством». (Здравомыслова, 2009, с. 661) В «Сайгоне образовывались свои социальные сети, позволяющие людям жить автономно от большого общества, следуя своим представлениям о благе, поступках, красоте и приличии, которые отличались от официальных норм. Они создавали свое пространство посреди города, различные клубы, салоны и кафе становились более-менее известными местами обитания таких людей. «Сайгон» служил символом инаковости, предлагал альтернативу официальным образцам поведения в публичных местах. Для своей постоянной аудитории он являлся как центром города, так и центром социальной жизни (Там же, с. 662). Социальное пространство «Сайгона» представляло собой «тусовку», совокупность компаний, для которых общим было лишь физическое пространство и «неприкаянность в советском публичном пространстве», в остальном же эта была весьма разношерстная публика. Само появление человека в этом кафе указывало на его принадлежность к, своего рода, советским маргиналам. Внутрисайгонной коммуникации были свойственны абсурдизм и карнавальность. Абсурдизм подразумевал дистанцирование от рутины и перевертывание смыслов, как и для карнавальности, в том же числе и нарушение границ нормы, и проявление терпимости к инаковости (Там же, с. 666). Алкоголь также играл свою роль в образе этого места. Он «развязывал язык, снимал запреты и робость, будил воображение, считался неизбежным спутником свободы и творческого подъема». Алкоголь стал своеобразным условием карнавальности, одной из самодеструктивных практик негативной свободы – он символизировал бегство от давления большого общества наряду с другими вредными привычками (Там же, с. 671). Он воспринимался как средство поддержания коммуникативной атмосферы и духа свободы и творчества. Здравомыслова выделила следующие основные функции «сайгонной» коммуникации, отражавшиеся на всей советской социальной жизни. Во-первых, это интегративная функция тусовки. Она подразумевала удовлетворение потребности в своей среде общения и принадлежности. «Тусовка представляет собой форму неформального общения, связанную с определенной публикой и определенным местом, она предполагает высокую степень открытости взаимодействий, относительно низкую степень ролевого контроля, гибкость и мягкость правил» (Там же, с. 672). Ресурсная функция заключалась в предоставлении важных благ: «Сайгон» предоставлял тепло, ночлег и еду за копейки, вступая в коммуникацию с его публикой, можно было найти заработок, жилье, любовь и дружбу. В рамках кафе происходил обмен материальными, экономическими и информационно-культурными ресурсами. Еще одна важная функция – защитная. «Сайгон» защищал от социальной невостребованности, от агрессии, от подавляющего мира в целом. Здесь, где царила толерантность, люди переставали быть изгоями (Там же, с. 673). Таким образом, участие в «сайгонной» жизни представляло собой «внесемейное бытование с элементами бездомности», пребывание в относительно комфортном пристанище, будучи не в достаточной мере социально интегрированным, и выстраивание альтернативной неформальной коммуникации. То, какими мы знаем заведения общественного питания сейчас, восходит к XVIII - XIX веку, когда происходили интенсивные изменения во всех сферах, в частности и в домашней обстановке. Приблизительно в это время получили свое массовое распространения кресла, они стали предметом обычной обстановки и постоянно совершенствовались в плане удобства. Постепенно они выходили из рамок дома в общественные места, так кресла в салонах проектировались с упором на удобство для общения – чтобы сидящий мог поворачивать голову и обращаться к другим сидящим возле него. Постоянно места для сидения совершенствовались в сторону «комфортабельности» и помещались во все городские общественные места, чтобы люди и вне дома могли найти островок для отдыха, в том числе и в транспортных средствах, где сиденья начали ставиться поперек, что обеспечивало удобство и возможность изоляции от других и их пристального взгляда. Такая планировка сидений вскоре перешла в кафе и бары. Так постепенно исчезали большие столы, и просторные помещения разграничивались на отдельные «купе», что предоставляло возможность уединения и общения, т.е. реализовало стремление к автономности и потребность в дистанцированном контакте (Марков, 1999, с. 178). Посетителями кафе и баров были «незнакомые и разные по социальному положению, возрасту и полу люди, которые могли вступать в общение, обмениваться новостями, обсуждать различные проблемы». В городском пространстве также постепенно складывалась политическая и социальная дифференциация этих заведений. Переход к буржуазному обществу сопровождался созданием «моральных мест», например, театры, выставки и клубы, где вырабатывались новые коллективные чувства, главные из которых – «здравый смысл и общий вкус» (Там же, с. 179). История питейных заведений тесно связана с тенденцией перехода от публичности к приватности в городском пространстве. Рюмочные и кофейни, как и те «моральные места», становились зонами функционирования частных интересов и развития человеческой индивидуальности, которая как таковая формируется на основе специфических институтов и дискурсов. Как выход короля к подданным или публичная казнь не являются частными, а общественными актами, так и посетители воспринимают свои питейные заведения как зоны общественного протеста, «они организованы социальной машиной, которая задает фигуры не только судьи, но и преступника». В такой же форме функционировал и «Сайгон» (Там же, с. 203). Таким образом основной ролью питейных заведений стала роль институтов коммуникации представителей разных социальных групп: «Здесь разворачиваются дискуссии на разнообразные темы, циркулируют новости, оцениваются новинки литературы и искусства, словом, формируется нечто вроде общественного мнения, часто не совпадающего с официальной идеологией. Общественность и публика формирует общий здравый смысл, она становится посредником между ориентациями власти и жизненными ценностями людей. Последствия массового распространения кофеен и рюмочных весьма значительны, с точки зрения Б.В. Маркова. Их посещение – современный способ эмансипации, эффективная форма протеста. В результате «недеяния», вызванного трансформацией ценностей и взглядов молодежи на труд, власть, богатство и законы, образуется так называемое «свободное время», которое постепенно заполняется новыми жизненными ценностями: разговорами, чтением, объединением в группы по интересам, производством стихов, манифестов и сочинений (Там же, с. 207). Кофейни и рюмочные можно рассмотреть и как «заповедники», где сохраняются и воспроизводятся душевные чувства добра, любви, прощения, доверия и нравственной солидарности. Здесь люди не только сбрасывают с себя ролевые обязанности и официоз, но и осуществляют коррекцию своего внутреннего мира, избавляясь от страха уронить себя в глазах окружающих. «Алкоголь развязывает язык и освобождает от жесткой самоцензуры», здесь люди могут говорить по-человечески, придаться рефлексии и критике настоящего положения дел, освободить душевные чувства. Таким образом кофейни и рюмочные – важная часть городского социального пространства, и попытка их закрытия вызвала бы мощные протестные последствия не только потому, что они являются способом снятия стресса, но и оттого, что они выполняют функцию организации свободной общественности, ее сомнений и интересов, ценностей и установок. В то время как «власть держит людей в состоянии страха или серьезности, требует ответственности, точности и пунктуальности, в питейных заведениях царят веселье и шутки субъектов, сбросивших узы дисциплины и угодливости». Так, хоть они и кажутся на первый взгляд лишь местами обитания «озлобленных угнетенных людей», в идеале они могут являться убежищем свободной от принуждения общественности, где могут обсуждаться и твориться новые формы жизни (Там же, с. 209). Таким образом, в рамках этой главы были: 1) Изучены теоретические концепции социального пространства и социальных взаимодействий; 2) Рассмотрены подходы к изучению социальной роли баров в общественной жизни, в том числе в качестве «третьего места»; 3) Описаны основные позиции историко-социологических исследований на социальную роль заведений общественного питания

В данной главе рассматриваются различные подходы к изучению социальной роли заведений общественного питания, в том числе и баров. Рассматриваются различные концепции социального пространства и социальных взаимодействий, а также анализируются основные позиции историко-социологических исследований на эту тему. Особое внимание уделяется анализу роли питейных заведений в общественной жизни, в частности, как «третьего места» для общения и выражения своих взглядов.

bachelor_42057.json

6

2.1. Методология и обоснование метода

Исследование было проведено с применением качественных методов, а именно: 1) Проведение неформализованного невключенного наблюдения с целью сбора первичной информации об основных чертах пространства баров и их посетителей, а также получение представления об основных практиках, осуществляемых посетителями в барах. 2) Проведение серии полуструктурированных интервью с людьми, имеющими опыт посещения баров с целью получения представления о месте баров в повседневной жизни человека, о специфике барного пространства и его влиянии на характер социальных взаимодействий. Метод наблюдения дает возможность видеть ситуацию в естественных условиях, «такой, какая она есть» и, как правило, не подвергающуюся влиянию дополнительных факторов. В процессе наблюдения фиксируется как поведение индивида или групп индивидов, так и специфика условий. В данном случае подразумевается работа не с высказываниями, а с непосредственными фактами поведения и социального действия, с разными их проявлениями. Таким образом, качественное наблюдение – стратегия целостного восприятия наблюдаемого объекта, и оно не ограничивается подсчетом действий. Результатом наблюдения, как правило, является выделение основных черт объекта наблюдения и его структурирование (Дудина, Смирнова, 2014, с. 204). Что касается интервью, оно позволяет на основе полученной информации о личном опыте, знаниях и чувствах информанта понять как представителя определенной социальной группы, в данном случае посетителей баров, сформулировать определенные значения и смыслы касаемо интересующей проблемы или объекта исследования, в данном случае социального пространства бара, создать новые интерпретации и объяснения интересующих процессов и явлений. Качественное интервью позволит углубленно изучить конкретный фрагмент социальной жизни. Интервью в рамках этого исследования полуструктурированные, что подразумевает наличие определенного круга тем и затрагивающего их перечня вопросов, но их последовательность и формулировка могут варьироваться в процессе общения, а также возможно добавлять уточняющие и направляющие вопросы для прояснения деталей, событий и т. п. (Дудина, Смирнова, 2014, с. 190).

Исследование было проведено с применением качественных методов, а именно: 1) Проведение неформализованного невключенного наблюдения с целью сбора первичной информации об основных чертах пространства баров и их посетителей, а также получение представления об основных практиках, осуществляемых посетителями в барах. 2) Проведение серии полуструктурированных интервью с людьми, имеющими опыт посещения баров с целью получения представления о месте баров в повседневной жизни человека, о специфике барного пространства и его влиянии на характер социальных взаимодействий.

bachelor_42057.json

7

2.2. Результаты проведенного наблюдения

Описание поля:

В этом году в России будет зарегистрировано более 1,5 млн новых случаев заболевания коронавирусом. Об этом сообщил глава Роспотребнадзора Анна Попова.

bachelor_42057.json

8

Заключение

В связи с малой изученностью социальной значимости городских публичных досуговых мест, заведений общественного питания, в частности баров, тема данной работы представляет интерес для области социологии и антропологии города. Посещение баров является распространенной практикой среди горожан, в особенности больших городов, как Санкт-Петербург, оно занимает немалое место в их повседневной жизни. Тем не менее, из-за недостатка представлений о действительной роли и функциях баров, такие заведения часто рассматриваются как нечто негативно влияющее как на личностное, так и общественное развитие. Таким образом, основной целью данной работы было на основе теоретических материалов и эмпирических данных определить их социальное значение, под которым понималось, главным образом, влияние включенности практики посещения баров на социальные взаимоотношения и жизнь общества в целом. Так в рамках исследования теоретических материалов были изучены особенности формирования социальных пространств и локусов социальных взаимодействий. Социальное пространство конкретного места представляет собой особую организационную форму локализированных социальных отношений, состоящих из взаимодействий определенного характера между субъектами, или акторами, и осуществляемых ими практик. В рамках определенного социального пространства существуют «местные» способы оценки и интерпретации индивидуальных или групповых стратегий поведения акторов. Предметная среда места играет определяющую роль в формировании «чувства места» среди его акторов, дающего возможность предсказывать последствия их поступков и реакцию на них других акторов взаимодействия. Далее бары были рассмотрены с точки зрения концепции «третьего места», в рамках чего были выделены основные характерные черты и социальные функции «третьих мест», а также выявлены особенности влияния практики посещения баров на социальную сферу повседневной жизни человека и общества в целом. Бары как «третьи места» предоставляют людям нейтральную территорию для взаимодействий, где все становятся «равны друг другу», что в свою очередь обеспечивает свободу проявления личности и индивидуальности путем открытой и свободной коммуникации. Характер пространства баров лишен серьезности, свойственной внешнему миру, и отличается игривостью, неформальностью и комфортом. Включенность посещения баров в рутину как участие в жизни «третьего места» способствует улучшению навыков неформального общения и получению психологического комфорта и поддержки. Бары, как и прочие питейные заведения, имеют большое культурное значение практически во всем мире, они сыграли не последнюю роль в преобразовании общественной жизни. Они удовлетворяют людскую потребность в месте для интеллектуальной, духовной, психической и социальной эмансипации, поэтому они являются одними из наиболее привлекательных мест для досуга. Также были изучены исследования заведений общественного питания с историко-социологической точки зрения, в фокусе которых была история и причины их развития и распространения, а также рассматривалась их роль и значение в жизни общества. Питейные заведения обладали ролью институтов коммуникации для социальных групп, чьи жизненные ценности не разделялись «большим обществом», поэтому такие заведения становились своеобразным «убежищем», где отсутствовала цензура и давление, а их посещение было способом эмансипации и протеста. В рамках эмпирического исследования были описаны основные черты социального пространства баров Санкт-Петербурга, а также изучены особенности восприятия барного пространства посетителями. На основе итогов анализа эмпирических материалов был сформулирован вывод, касающийся социального значения баров в городском пространстве. Социальное значение баров заключается в предоставлении особого социального пространства, где посредством особого вида социальных практик и взаимодействий удовлетворяются множество как психологических, так и социальных потребностей: в неформальном общении, комфорте, отдыхе и свободе. Бары служат «убежищем» от пафосного формального внешнего мира, от обязанностей и тревог, но также являются и местом, где формируется и улучшаются множество социальных связей и отношений, укрепляется идентичность или чувство принадлежности к тому или иному сообществу, той или иной социальной группе. Таким образом, в рамках исследования были выполнены все поставленные задачи и цель, а также подтверждены гипотезы. Помимо этого, стоит отметить, что, так как бары, как и множество других публичных мест городского пространства, меняют свои форматы, совершенствуются, подстраиваются под постоянно трансформирующиеся потребности горожан, их место и роль в повседневной жизни меняются. Поэтому перспективы дальнейших исследований представляются достаточно широкими и актуальными, и могут представлять научный интерес.

В данной статье рассматривается социальное значение баров в городском пространстве. Бары являются распространенной практикой среди горожан, занимая немалое место в их повседневной жизни. Тем не менее, из-за недостатка представлений о действительной роли и функциях баров, такие заведения часто рассматриваются как нечто негативно влияющее как на личностное, так и на общественное развитие. Целью данной работы было на основе теоретических материалов и эмпирических данных определить их социальное значение, под которым понималось, главным образом, влияние включенности практики посещения баров на социальные взаимоотношения и жизнь общества в целом.

bachelor_42057.json

9

Список литературы

Акалелова Т.А. Социальное пространство современного города // Теория и практика общественного развития. 2014. №9. (дата обращения: 18.12.2022). Антоновский А.Ю, Бараш Р.Э. «Система социологии» Питирима Сорокина и системно-коммуникативный подход // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2021. №6. с. 528-548. (дата обращения: 04.12.2022). Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. — М.: “Медиум”, 1995. 323 с. Бурдье П. Практический смысл / Пер. с фр.: А.Т. Бикбов, К. Д. Вознесенская, С.Н. Зенкин, Н.А. Шматко; Отв. ред. пер. и послесл. Н.А. Шматко. — СПб.: Алетейя, 2001 г. 562 с. — (Серия «Gallicinium»). Бурдье П. Социология социального пространства / Пер. с франц.; отв. ред. перевода Н. А. Шматко. — М.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алетейя, 2007. 288 с. — (Серия «Gallicinium»). Васильева Д.А. Социокультурное пространство взаимодействия в контексте изучения организации культурных различий // Вестник Санкт-Петербургского университета. Социология. 2009. №1-2. с. 75-80 Вахштайн В. Драматургическая теория Ирвинга Гофмана: два прочтения // Социологическое обозрение. 2003. №4. с. 104-118. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/dramaturgicheskaya-teoriya-irvinga-gofmana-dva-prochteniya (дата обращения: 14.12.2022). Вебер М. Хозяйство и общество: очерки понимающей социологии [Текст]: в 4 т. / Макс Вебер; [пер. с нем.]; сост., общ. ред. и предисл. Л. Г. Ионина; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2016. 445 с. Гарфинкель Г. Исследования по этнометодологии. – СПб.: Питер, 2007. 335 с.: ил. – (Серия «Мастера социологии») Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. — 2-е изд. — М.: Академический Проект, 2005. 528 с.— (Серия «Концепции»). Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни / Пер. с англ. и вступ. статья А. Д. Ковалева — М.: «Канон-пресс-Ц», «Кучково поле», 2000. — 304 с. Евсевский Ф. Библия бармена. Всё о напитках. Барная культура. Коктейльная революция. 3-е издание. – Litres, 2015. 417 с. Здравомыслова Е. Ленинградский «Сайгон» — пространство негативной свободы // НЛО, № 100 (6). 2009. с. 660-677. Иванова Н.А. Социальные практики: условие возможности, сущность и многообразие форм // Вестник Челябинского государственного университета. 2014. №17 (346). с. 76-82. (дата обращения: 21.12.2022). Кандаурова А.В. К вопросу о структуре социального взаимодействия // Вестник Нижневартовского государственного университета. 2013. №4. с. 62-66. (дата обращения: 04.12.2022). Квасова И.И. Социальные практики и человеческий опыт (дискурс П. Бурдье) // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Социология. 2009. №2. с. 5-12. (дата обращения: 05.12.2022). Кривицкая А. В. Значение эргонимического термина в структуре эргонимов питейных заведений // Казанская наука. 2022. №. 6. – с. 57-59. Марков Б. В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры. Издательство «Алетейя», СПб, 1999. — 304 с. Методология и методы социологического исследования: учебник / под ред. В. И. Дудиной, Е. Э. Смирновой; С.-Петерб. гос. ун-т. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 2014. — 388 с. «Немишленовские звезды: знаменитые владельцы петербургских заведений» / Заграница Туризм [Электронный ресурс]. URL: https://saintpetersburg.zagranitsa.com/article/1990/nemishlenovskie-zvezdy-znamenitye-vladeltsy-peterb (дата обращения: 06.05.2023) Оже М. Не-места. Введение в антропологию гипермодерна / «НЛО», 1992 — (Studia Urbanica). Ольденбург Р. Третье место: кафе, кофейни, книжные магазины, бары, салоны красоты и другие места «тусовок» как фундамент сообщества // пер. с англ. А. Широкановой. — М.:Новое литературное обозрение, 2014. 456 с. Официальный сайт «Бар Культуры и Отдыха» [Электронный ресурс]. URL: http://kulture.bar.tilda.ws/#rec274327015 Официальный сайт сети «Контакт Бар» [Электронный ресурс]. URL: https://kontaktbar.ru/ Официальный сайт сети «Толстый Фраер» [Электронный ресурс]. URL: http://tolstiy-fraer.ru/ Пестова А.В. «Третьи места» третьего тысячелетия: революция рабочего и досугового пространства // Человек в мире культуры. Региональные культурологические исследования. 2017. №2/3 (21). с. 183-185. Прыжов И. Г. История кабаков в России. - СПб.: ИД «Авалонъ», Издательский Дом «Азбука-классика», 2009. 320 с. Серто М. Изобретение повседневности. Искусство делать / пер. с фр. Д. Калугина, Н. Мовниной. — СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2013. — 330 с. Сеть молодёжных баров «Контакт Бар» / Kudago Санкт-Петербург. 2022. [Электронный ресурс]. URL: https://kudago.com/spb/place/bar-kontakt-bar/ Смирнов Г.П., Смирнов П.И. Понятие «Социальное» как средство построения социологической теории // Вестник Санкт-Петербургского университета. Социология. 2009. №3-1. с. 19-25. (дата обращения: 21.12.2022). Сокулер З.А. Социальное и географическое пространства в концепции П. Бурдье (Научно-аналитический обзор) // Социальное пространство: Междисциплинарные исследования. 2003. №2003. с. 18-63. (дата обращения: 06.12.2022). Сорокин Π.Α. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет / Ин-т социологии. - М.: Наука, 1994 — 560 с. Токарева С. Б. Концептуальный смысл понятия «Социальное» // Logos et Praxis. 2010. №1. с. 20-26. (дата обращения: 21.12.2022). Хейзинга Й. (1997) [1938] Homo Ludens; Статьи по истории культуры, пер., сост. и вступ. ст. Д.В. Сильвестрова, М.: Прогресс — Традиция, 1997. 416 с. Шугальский С.С. Социальные практики: интерпретация понятия // Знание. Понимание. Умение. 2012. №2. с. 276-280. (дата обращения: 05.12.2022). Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии // пер. с польского М. М. Гуренко. Издательство «Прогресс». Москва, 1969. 240 с. Cambridge Dictionary Online: Free English Dictionary and Thesaurus. [Электронный ресурс] URL: http://dictionary.cambridge.org Green J., Plant M. Bad bars: A review of risk factors. Journal of Substance Use. – 2007. – № 12(3). – P. 157-189. Merriam-Webster Online: Dictionary and Thesaurus. [Электронный ресурс]. URL: http://www.merriam-webster.com/dictionary Seamon D. Place, place identity, and phenomenology: A triadic interpretation based on JG Bennett’s systematics //The role of place identity in the perception, understanding, and design of the built environment. – 2011. – P. 3-21.

Социальное пространство современного города - это пространство, в котором люди взаимодействуют друг с другом, общаются, проводят досуг и т.д. В статье рассматривается понятие социального пространства, его роль в организации городской жизни и его связь с другими социальными пространствами. Также отмечается, что в современном городе все больше появляется новых социальных пространств, таких как бары, кафе, рестораны и т.д.

bachelor_42057.json

10

Приложение 1. Гайд для интервью

Приложение 1. Гайд для интервью Блок 1. - Любите ли вы посещать бары? - Как часто вы их посещаете? - С кем, как правило, вы посещаете бары? - Почему выбираете именно бары для встречи? - Что вы хотите получить от посещения бара? С какой целью вы туда идете? Блок 2. - Что влияет на то, как вы себя чувствуете в баре? - В каких барах вам приятно находиться? Почему? Что для вас важно, чтобы было в баре? - В каких барах вам неприятно находиться? Почему? Что вызывает дискомфорт? - Как вы располагаетесь в баре? Какие места предпочитаете занимать? Блок 3. - Как бы вы описали ваше общение с компанией в баре? О чем, как правило, общаетесь? - Занимаетесь ли вы чем-нибудь помимо общения? - Сталкивались ли вы с конфликтными ситуациями, происходящими в баре? Чем они были вызваны, по вашему мнению? Часто ли сталкиваетесь с ними? Блок 4. - Есть ли рядом с местом, где вы живете, бар? Доставляет ли он неудобства, влияет ли на спокойствие и порядок на районе? - По вашему мнению, должны ли бары располагаться обособленно от жилых спальных районов, или их присутствие благополучно сказывается на обстановке?

Какие вопросы нужно задать для интервью, чтобы узнать, любите ли вы посещать бары, как часто вы это делаете, с кем посещаете, что для вас важно, чтобы было в баре, как вы располагаетесь в баре, о чем общаетесь с компанией в баре и как часто сталкиваетесь с конфликтными ситуациями, происходящими в баре?

bachelor_42057.json

11

Приложение 2. Интервью 1.

*Инт – Интервьюер; Инф – Информант Дата проведения интервью: 9 апреля 2023г. Информант: Валерия, 2002 года рождения. Живет в г. Королев, Московская область, приехала с мужем в Санкт-Петербург на отпуск. Учится и работает. Место и время проведения интервью – «Контакт Бар» на Невском пр-те, вечер. Инт: Любите ли вы посещать бары? Инф: Я люблю ходить по барам, но не слишком часто, потому что, мне кажется, это может вызвать какую-то зависимость. Не в плане от алкоголя ну и чего-то такого. Зависимость от того, например, чтобы расслабляться только в одном месте. Поэтому я могу ходить по барам ну там раз в месяц, раз в два месяца. Чтобы как-то расслабляться, успокаиваться, еще что-то. Потому что мне кажется, если это делать на постоянной основе, то человек не сможет расслабляться по-другому. Инт: А с кем чаще всего бываете в барах? Инф: Чаще всего я хожу со своим мужем, друзьями, мужем и друзьями, именно вот с компанией близких мне людей. Иногда, очень редко, но бывает, я могу ходить со своими подругами. Ну, девочками только. Инт: Хорошо, а в чем, по-вашему, разница между тем, чтобы пойти с друзьями там, с мужем в бар и, допустим, в какое-нибудь кафе, парк ну или там другое место? Инф: В парке или в кафе? Ну, мне кажется, что разница зависит от того, какая ситуация в целом. Например, если очень была сложная неделя, или вы на каком-то стрессе, еще что-то, хочется настолько расслабиться, чтобы, ну в какой-то степени забыться. Не в плохом плане, а просто ни о чем не думать, то поход в парк, мне кажется, это будет больше…ну, тебя немного отвлечет, но при этом ты все равно будешь думать о какой-то проблеме, которая произошла. А когда ты приходишь в бар, ты не думаешь об этой проблеме весь день. Ну весь вечер оставшийся, например. То есть ты можешь выпить, поговорить с друзьями и так далее, и проблема тебя не беспокоит. То есть она может тебя беспокоить на следующий день. А если просто ходить по парку гулять и проговаривать эту проблему, то она все равно будет сидеть в голове, потому что мне кажется все равно, когда человек немного выпьет, ну так сказать под градусом, он более, ну, ни о чем не думает, то есть ни о проблемах, ни о том, что происходит и так далее. То есть просто хочется немножечко расслабиться в плане именно от чего-то забыться, мне кажется. Инт: А на вот этот вот процесс «забывания», на это влияет непосредственно алкоголь? Или обстановка играет какую-то роль? Инф: Мне кажется тут влияет и алкоголь, и атмосфера в целом. Потому что чем, так сказать, приятнее атмосфера, такая спокойная, непринужденная, тем легче, ну и алкоголь тоже может способствовать этому. Но я лично встречала, например, только один бар, в котором я чувствовала себя не особо комфортно, поэтому мне было, скажем, тяжело расслабиться. Инт: Почему? Инф: Ну, там было слишком громко, там были неудобные стулья, столы, как-то вот. Я сидела все время в каком-то вертикальном положении, как будто я сидела в самолете, то есть я не могла там как-то облокотиться, например, то есть атмосфера какая-то была очень напряжная постоянно, потому что неудобно было сидеть...ну в общем вообще как-то не понравилось. То есть мне кажется, чтобы как-то забыться, чтобы отвлечься, тут нужна и атмосфера, и алкоголь. Потому что если атмосфера будет классная, а алкоголь не очень, ну, это тоже самое, что если атмосфера будет не очень, а алкоголь классным, то есть, мне кажется, тут должно быть такое некое равноправие, чтобы и там, и там было хорошо Инт: Хорошо, а на спокойствие, комфортность атмосферы что влияет? Инф: Первое, что влияет, думаю, это музыка. Потому что первое, на что я обращаю внимание, когда прихожу в бар, это музыка. Очень люблю музыку, от музыки зависит многое. То есть если я слышу какую-то знакомую музыку, еще что-то, мне прям так сразу хорошо становится. То есть если я слышу постоянно какие-то треки, которые я вообще не знаю, ну я буду чувствовать себя не очень комфортно. Второе это удобность месторасположения, то есть где-то сидеть. Чтобы были какие-нибудь мягкие диваны, мягкие кресла, удобные кресла, еще что-то. То есть если будут кресла какие-то прямые, куда нельзя облокотиться, нельзя нормально сесть, для меня это будет не очень. Третье ну и все равно чувствуется, когда ты, например, приходишь в бар, какая-то напряжность. То есть сама атмосфера в воздухе. Тоже это есть, вот чувствуется. Инт: Это зависит от людей? Или там сотрудников или чего-то еще? Инф: Думаю, нет. Это зависит именно… вот один раз была в баре, в котором я часто хожу, но там не было людей, но было расслабленно все равно. А, например, была в другом баре, там не было людей, но атмосфера в воздухе была все равно какая-то напряженная. Инт: А в целом можете, пожалуйста, описать, вот в каких барах вам приятно находится, и в каких наоборот неприятно? Инф: Приятно в тех барах вот, в которых я чувствую себя безопасно, потому что вот есть такие бары, в которые ты заходишь и сразу ощущаешь какой-то дискомфорт, и ощущение, что что-то случится, это сразу чувствуется. Исходя из безопасности, я подразумеваю ну как раз-таки вот атмосферу бара, местоположение тоже туда входит, и вот кстати, наверное, да, адекватность персонала. Потому что бывает иногда персонал неадекватный, и если вот что-то случится, то они будут не при чем. Инт: Хорошо, а вот еще знаете есть бары, там относительно маленькое помещение, одна барная стойка со стульями, где вот нет почти отдельно столов Инф: а, как я себя в таких чувствую? Ну мне кажется, если бы я ходила чисто с подругой, то мне было бы нормально, а если чисто компанией, то это не удобно. И вот я доверяю больше не за барной стойкой, а все-таки отдельные столики, потому что ну, когда ты сидишь за барной стойкой, к тебе больше подходят знакомиться, а я не любитель такого, в основном так садятся одинокие люди, либо компании из человек двух трех, и они все равно пытаются как-то познакомиться с тобой, мне такое не очень комфортно, поэтому я предпочитаю больше столики отдельные. Инт: А по поводу ваших взаимодействий, вот с людьми, с которыми вы пришли. Общаетесь ли вы как-то по-другому вот именно в баре? Меняется ли характер общения? Инф: Да, мне кажется да. Мне кажется, ну вот мы люди всегда о чем-то думаем, о чем-то загоняемся, у нас есть какие-то свои проблемы, и иногда мы не можем их просто вот высказать, сказать вот меня, например, беспокоит такая ситуация. Нет, мы часто скрываем какие-то свои чувства. А когда мы приходим в бар, мне кажется, мы расслабляемся, мы можем даже вот обсудить что-то серьезное, вот, например, я обсуждаю какие-то серьезные вещи в основном, потому что мне легче так, у меня голова как-то не очень забивается в этом плане, проще раскрыться, и это очень помогает что-то сказать, обсудить, высказаться, и это очень здорово, мне кажется. Инт: Поняла, да. А чем вы занимаетесь в баре вообще? В плане вот именно делать. Помимо общения Инф: Хм, ну вот общаемся…обсуждаем…, возможно иногда подпевать, потому что обычно после парочки бокалов хочется зажигать, разряжать как-то обстановку, ну и в принципе, наверное, все. В баре как-то в основном ничего не поделаешь, если что-то именно вот делать-делать, то это надо в более подвижное место идти, а в баре это больше как-то на расслабленном темпе, ты просто общаешься веселишься, все. Инт: Хорошо. А вот здесь, в этом баре, какое у вас впечатление сложилось? Инф: Мне очень нравится этот бар, очень нравится это место, тут очень здорово, я бы сюда вернулась обязательно Инт: Что повлияло на такую оценку? Инф: Повлияло, во-первых, цены, ну вот цены очень приятные, очень не завышенные, и, то есть они вот соответствуют цена/качество, это вот здорово. Плюс атмосфера вот второе, опять же, она тут приятная, лайтовая, не какая-то напряжная, то есть как будто ну все наравне, все люди наравне. Нет такого, что ты вот смотришь на людей и кажется то, что вот у них как-то выше статус, еще что-то. Нет, то есть они такие же, как и ты. Ты чувствуешь себя наравне со всеми, все сидят, что-то пьют, разговаривают, и ты точно такой же абсолютно. Инт: А вот допустим вы сидите в баре со своей компанией, и вот бывает такое чувство, что кто-то вам мешает, вторгается в ваше пространство? Инф: Ой, честно такое бывает очень редко, но, например, если бы ко мне подошел кто-то поздороваться, или кто-то пытается как-то вникнуть в нашу компанию с помощью каких-то людей, я бы попыталась намекнуть, чтобы ну не надо к нам этого человека. Все-таки бар — это место, в котором хочется расслабиться, а тут подходят люди малознакомые, и это как-то напрягает, ну меня лично. Мне важно, чтобы были со мной люди, которых я знаю, с которыми мне будет хорошо общаться и поддерживать контакт. Инт: А здесь например вот вы не чувствуете, что кто-то лишний вторгается? Инф: Нет, вообще не чувствую, тут прям у каждого столика своя атмосфера, свое какое-то окружение, уголочек. Чувствуешь себя в безопасности в своем кругу общения, я бы так сказала. Инт: Хорошо, поняла. Скажите, есть ли у вас на районе, где вы живете, бар? Инф: да Инт: Вот то, что он находится вот рядом с домом, это влияет как-то на порядок вокруг? Какие-нибудь шумихи Инф: Нет, я бы не сказала, вообще все спокойно, на самом деле, вот именно те бары, которые рядом с нашим домом, они такие ну туда люди приходят, сидят спокойно, все нормально. Инт: А часто вы наблюдаете в барах какие-то конфликтные ситуации? Потасовки, неприятные ситуация в общем какие-нибудь Инф: Такое бывало, но это был не бар. Вот чтобы было в баре, когда я там находилась, нет, потому что было такое, что вот я иду и около какого-нибудь бара бывали какие-то сцепки, это было мимолетно, но я просто шла по своим делам, а вот чтобы я там находилась нет, такого не было. Инт: А вообще в принципе вот по поводу бара на районе, как по-вашему, должны ли бары находиться обособленно от жилых спальных районах Инф: а или находиться в них? Инт: ну, да, нормально ли это или? Инф: ну, мне кажется, вот именно в самом доме нахождение бара — это не очень, потому что я человек более семейный, я рассчитываю на то, что я буду жить в доме, в котором будет тихо. То есть мне важно, чтобы бар находился в каком-нибудь ТЦ или еще что-то, но, чтобы этот ТЦ был бы в минутах ходьбы 15-20. Чтобы, например, кто-то хочет потусить, в баре чтобы громко, а мне важно чтобы было тихо, но и не так, чтобы идти недалеко было.

Валерия любит ходить по барам, но не часто, так как боится зависимости от этого. Она предпочитает ходить туда со своей компанией, чтобы расслабиться и забыть о проблемах. Она считает, что атмосфера бара влияет на процесс расслабления, и чем она приятнее, тем легче. Она предпочитает отдельные столики, потому что за барной стойкой ей некомфортно. Она считает, что бар должен находиться в ТЦ или еще где-то недалеко от дома, чтобы люди могли туда приходить и общаться.

bachelor_31996.json

6

Список источников и литературы

Источники: Официальные Документы: Cabinet conclusions archives 1993 // URL: http://filestore.nationalarchives.gov.uk/pdfs/large/cab-128-106.pdf Comparison of the UK Government, European Council and European Parliament’s positions on future UK-EU relations // 2018 URL: https://www.parliament.uk/documents/lords-committees/eu-select/scrutiny-brexit-negotiations/brexit-negotiations-comparison-table.pdf Jean-Marc Ayrault and Frank-Walter Steinmeier, A strong Europe in a world of uncertainties // URL: https://www.voltairenet.org/IMG/pdf/DokumentUE-2.pdf Margaret Thatcher's official files as Prime Minister, 1979-90 // Margaret Thatcher Foundation URL: https://www.margaretthatcher.org/archive/PREM19_list7984.asp Meeting summaries - European Scrutiny Committee // URL: https://www.parliament.uk/business/committees/committees-a-z/commons-select/european-scrutiny-committee/meeting-summaries/parliament-2015/meeting-summaries-15-16/ Prime Minister’s letter to European Council President Donald Tusk // URL: https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/604079/Prime_Ministers_letter_to_European_Council_President_Donald_Tusk.pdf Scrutiny of Brexit Negotiations 20th February 2019 // EU Select Committee // URL: http://data.parliament.uk/writtenevidence/committeeevidence.svc/evidencedocument/european-union-committee/scrutiny-of-brexit-negotiations/oral/97215.pdf Special meeting of the European Council (Art. 50) (10 April 2019) – Conclusions // URL: https://www.consilium.europa.eu/media/39042/10-euco-art50-conclusions-en.pdf The Rome Declaration 2017 // URL: https://europa.eu/european-union/file/22691/download_ga?token=rxp6WzN8 The Treaty On The Functioning of The European Union // URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/PDF/?uri=CELEX:12012E/TXT&from=EN Treaty on European Union 1992 URL: https://europa.eu/european-union/sites/europaeu/files/docs/body/treaty_on_european_union_en.pdf UK Government and EU positions on future UK-EU relations // URL: https://www.parliament.uk/documents/lords-committees/eu-select/scrutiny-brexit-negotiations/brexit-negotiations-comparison-table.pdf Речи политических деятелей: National Address of Winston Churchill, - March 21, 1943 // URL: https://winstonchurchill.org/resources/speeches/1941-1945-war-leader/national-address/ Prime Minister's statement in Downing Street: 24 May 2019 // URL: https://www.gov.uk/government/speeches/prime-ministers-statement-in-downing-street-24-may-2019 Winston Churchill: calling for a United States of Europe // URL: https://europa.eu/european-union/sites/europaeu/files/docs/body/winston_churchill_en.pdf Churchill W., Europe Unite \\ compilation of speeches 1947-1948, -Cassell, London //1950, 297 p. Мемуары: Thatcher M., The Downing Street Years, - London // HarperCollins, - 1993, 914 p. Британские СМИ: Brexit second referendum rejected 'under any circumstances' // www.express.co.uk/ URL: https://www.express.co.uk/news/politics/989691/brexit-news-second-referendum-vote-justine-greening-theresa-may (дата обращения 01.04.2019) Brexit will allow Britain to embrace the Commonwealth / The Telegraph, URL: http://www.telegraph.co.uk/news/newstopics/eureferendum/12193101/Brexit-will-allow-Britain-to-embrace-the-Commonwealth.html (дата обращения 02.04.2019) May hopes to hold fourth vote on Brexit deal // URL: https://www.theguardian.com/politics/2019/mar/29/mps-reject-theresa-mays-brexit-deal-third-time (дата обращения 15/04/2019) Ross T. Boris Johnson: The EU wants a superstate, just as Hitler did // Telegraph. – L., 2016. – 15.05. – Mode of access: http://www.telegraph. co.uk/news/2016/05/14/boris-johnson-the-eu-wants-a-superstate-just-as-hitler-did/ (дата обращения 15.04.2019) The soft-Brexit Chequers deal: what it means // www.ft.com URL: https://www.ft.com/content/aeb53c82-82ac-11e8-96dd-fa565ec55929 (дата обращения 01.04.2019) UK investment spending leaves G7 rivals trailing. Financial Times. URL: https://www.ft.com/content/90d47ddc-3337-11e8-ac48-10c6fdc22f0. (дата обращения 15.04.2019) Литература: Монографии: Aichele R., Felbermayr G., Costs and benefits of a United Kingdom exit from the European Union, - Bertelsmann Stiftung // Munich, 2015, 64 p. Dr. Christopher G. Gifford, The British State and European Integration the Politics of Modernisation, // Department of Sociology London School of Economics and Political Science, London // ProQuest LLC, - 2014, 312 p. Geddes A. The European Union and British politics. – L.: Palgrave // MacMillan, 2004. – 240 p. George S., An Awkward Partner Britain in the European Community// Oxford University Press, - 1998, - 308 p. Glencross A. Why the UK Voted for Brexit. David Cameron’s Great Miscalculation. Birmingham (UK), 2016 (Ser. Palgrave Studies in European Union Politics) – 72 p. Gowland D., Turner A., Wright A. Britain and European integration since 1945: On the sidelines. – L.; N.Y.: Routldege, 2010. – 302 p. Grob-Fitzgibbon B., Continental Drift: Britain and Europe from the End of Empire to the Rise of Euroscepticism, - Cambridge University Press, Cambridge // 20th Century British History, 509 p. Holmes M., John Major and Europe: The Failure of a Policy // European Integration, St Hugh’s College Oxford, 2001 Kissinger H., Diplomacy. – N.Y.: Simon & Schuster, 1994. – 912 p. May A. Britain and Europe since 1945. – L.: Longman, 1999. – 150 p. Ogden Ch., Maggie: An Intimate Portrait of a Woman in Power // Simon & Schuster, - 1990, 384 p. Громыко А. А. Великобритания. Эпоха реформ, / Гл. ред. и соавтор. М.: Весь мир, 2007 Громыко А. А., Дилеммы Британии. Поиск Путей Развития // (Отв. Ред), Е. В. Ананьева. М.: Весь Мир, 2014 Громыко А. А., Политический реформизм в Великобритании:1970–90-е годы, М.: XXI Век – Согласие, 2001 Капитонова Н. К., Внешняя политика Великобритании в эпоху перемен. / Великобритания. Эпоха реформ». // Институт Европы РАН, Весь мир. - М., 2007 Капитонова Н. К., Романова Е. В., История Внешней Политики Великобритании // Международный отношения, М. -, 2016 Стрежнева Л. В., Великобритания и Западная Европа: политические аспекты. М.,1988 Авторефераты диссертаций: Девишев И. Б., Особенности политики Великобритании в отношении европейской интеграции. 1945-1990-е гг. // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, 07.00.03, Московский гуманитарный университет, - 2008 Довгиленко Д. А., Эволюция внешнеполитического курса консервативной партии Великобритании в отношении Германии в 1990-2015 гг., Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, 07.00.03 //Санкт-Петербургский Государственный Университет, - 2017 Морозов А. М., Механизмы Формирования Политики Великобритании в Отношении ЕС, // Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата политических наук, 23.00.04 // Государственный университет Высшая школа экономики, - 2008 Носкова А. А., Великобритания в европейском интеграционном процессе, Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, 07.00.03 // Уральский государственный университет, - 2017

В статье рассматривается вопрос о том, как Великобритания и Европейский Союз взаимодействовали в период с 1945 по 2019 годы. Описывается эволюция внешнеполитического курса Великобритании в отношении Европы, а также приводятся примеры из истории и литературы. Особое внимание уделено роли Маргарет Тэтчер в формировании британской политики в отношении ЕС.

bachelor_30748.json

5

2.2 Анализ контекстов употребления существительного distress и его производных в неспециализированных текстах

В данном разделе мы проанализировали контексты употребления существительного distress, отобранные методом сплошной выборки из BNC и COCA. Контексты из корпусов демонстрируют случаи употребления исследуемого слова в сфере повседневного общения и являются примерами использования лексемы distress в неспециализированных текстах.

В данном разделе мы проанализировали контексты употребления существительного distress, отобранные методом сплошной выборки из BNC и COCA. Контексты из корпусов демонстрируют случаи употребления исследуемого слова в сфере повседневного общения и являются примерами использования лексемы distress в неспециализированных текстах.

bachelor_30748.json

7

Выводы к главе 2

Проанализировав словарные дефиниции существительного distress, а также изучив семантическую структуру рассматриваемых знаков при их функционировании в текстах разных типов, мы можем сделать следующие выводы: 1) Словарные статьи к существительному distress в разных словарях представлены по-разному: некоторые лексико-семантические варианты совпадают, некоторые указаны только в некоторых словарных статьях. В словарных статьях наблюдается тенденция к определению ЛСВ через синонимичные существительные, что, в свою очередь, не проясняет специфику значения слова «distress». Было замечено, что в некоторых словарях при выделении ЛСВ существительного «distress» не проводится разграничение между объектным и субъектным использованием лексем. 2) Анализ контекстов употребления существительного «distress» и его дериватов в разных типах текста позволил вывести интегральную категорию существительного, которая выражает семантику слова и вместе с тем объединяет все ЛСВ distress. Интегральная категория лежит в основе значения всех производных слов. Так, была выделена следующая интегральная категория –«наблюдаемое со стороны состояние продолжительного дискомфорта, вызванное неудовлетворением фундаментальных, жизненно важных потребностей, нарушением привычного хода вещей, вызывающее неспособность функционировать и сопровождаемое поиском помощи извне». Интегральная категория на английском языке: «an observable state of lasting discomfort caused by unmet vital needs or by disruption of routine, interfering with functioning, which makes the subject seek assistance». В интегральной категории слова distress зафиксирован в основном негативный опыт взаимодействия субъекта со своим окружением. Негативный опыт характеризуется несоответствием между внешними обстоятельствами и внутренними потребностями субъекта и, как следствие, дисфункциональностью субъекта. 3) В пяти описанных нами ЛСВ distress по-разному преломляется интегральная категория, в частности, актуализируются семы «дискомфорт», «неудовлетворение важных потребностей», «нарушение рутины», «нефункциональность», «необходимость помощи извне». В контексте «элемент стиля» сема «нефункциональность» переоценивается. 4) Наличие состояния «distress» чаще всего воспринимается как элемент негативного опыта, за исключением узких контекстов (например, «distressed clothes», где «distressed» оценивается как положительное качество.

В данной статье рассматривается значение слова «distress» и его дериватов в контексте коммуникативной стилистики. Анализируя словарные дефиниции существительного «distress», а также семантическую структуру рассматриваемых знаков при их функционировании в текстах разных типов, мы можем сделать следующие выводы: 1) В словарных статьях к существительному «distress» в разных словарях наблюдается тенденция к определению ЛСВ через синонимичные существительные, что, в свою очередь, не проясняет специфику значения слова «distress». 2) В контекстах употребления существительного «distress» и его дериватов в разных типах текста была выделена интегральная категория существительного, которая выражает семантику слова и вместе с тем объединяет все производные слова. 3) В интегральной категории слова зафиксирован в основном негативный опыт взаимодействия субъекта со своим окружением. Негативный опыт характеризуется несоответствием между внешними обстоятельствами и внутренними потребностями субъекта и, как следствие, дисфункциональностью субъекта.

bachelor_30748.json

8

Заключение

Функционально-семиотический подход послужил в нашем исследовании эффективным способом раскрытия словесного значения. Существительное distress и его дериваты были рассмотрены в текстах разных типов, написанных с разными целями, предназначенных разным адресатам. При этом именно функционально-семиотический подход позволил нам выявить особенности в семантике слова distress и его производных, которые не были отмечены как в словарных статьях Oxford Dictionary, Marriam Webster Dictionary, Collin’s Dictionary, Macmillan Dictionary, так и в лингвистических и научных исследованиях. Анализ семантической структуры существительного distress и его производных в специализированных текстах показал, что существует представление об отсутствии distress как о норме, о разных степенях выраженности состояния distress. В специализированных текстах может также оцениваться состояние субъекта по параметру distress (distressed). В результате у данной лексемы возникают терминологические черты. Существительное distress и его производные относятся к негативному опыту, что обусловлено комплексным переживанием, представленным в интегральной категории. Тем не менее, благодаря частотным словоупотреблениям типа distressed clothes, distressed furniture нежелательность состояния distress снижена или оспаривается. При этом семантические компоненты «нарушенная структура», «нефункциональность» остаются, но вместе с тем они переоцениваются как желательные. Также в судебной сфере наблюдается снижение нежелательности состояния distress, возможность вступить во владение активами должника рассматривается как положительное явление. В целом, наше исследование показало, что слово distress активно вводится в институциональные контексты в функции, близкой к функции термина. При этом не существует устоявшихся научных определений distress, которые позволили бы говорить об этом слове как о полноценном термине как части терминосистемы. Скорее, это слово является частью общенаучной номенклатуры, специфичной для англоязычной лингвокультуры. Более подробное описания семантики distress как единицы общенаучного англоязычного лексикона будет способствовать выводу этой единицы в международное научное употребление и улучшит качество межкультурной научной коммуникации.

В статье рассматривается семантика существительного distress и его производных в англоязычной лингвокультуре. Описывается, что слово distress активно вводится в институциональные контексты в функции, близкой к функции термина. При этом не существует устоявшихся научных определений distress, которые позволили бы говорить об этом слове как о полноценном термине как части терминосистемы.

bachelor_30748.json

9

Приложение 1

distress (noun)Интегральная категорияan observable state of lasting discomfort caused by unmet vital needs or by disruption of routine, interfering with functioning, which makes the subject seek assistanceЛСВ 1. A stable feeling of discomfort due to the circumstances of life which do not meet one’s vital needs.e.g. Anasto and her husband were suffering great distress because they were childless.ЛСВ 2. A relatively short-term intensive feeling of discomfort due to a sudden onset of unfavourable circumstances.e.g. My husband recalls being in diapers and in extreme distress because his parents didn't put pants on him when unexpected guests came over.ЛСВ 3. A severe emotional discomfort of a subject in which the subject seeks assistance.e.g. O God! Deliver me from this distress!ЛСВ 4.A feeling of discomfort caused by disruption of routine.e.g. When Ma died, he planned to give up this life and build a new one. Now, he accepted with distress the possibility that he might finally fail to do so. Suddenly, a world without his present routine seemed a world without foothold or boundary.ЛСВ 5.A right to take possession of someone’s assets with the permission of a court of law so that to redress a wrong. e.g. The corporation had a power of absolute and immediate distress in the event of non-payment of dues. distress (noun) Интегральная категория an observable state of lasting discomfort caused by unmet vital needs or by disruption of routine, interfering with functioning, which makes the subject seek assistance ЛСВ 1. A stable feeling of discomfort due to the circumstances of life which do not meet one’s vital needs. e.g. Anasto and her husband were suffering great distress because they were childless. ЛСВ 2. A relatively short-term intensive feeling of discomfort due to a sudden onset of unfavourable circumstances. e.g. My husband recalls being in diapers and in extreme distress because his parents didn't put pants on him when unexpected guests came over. ЛСВ 3.

ЛСВ 1. A stable feeling of discomfort due to the circumstances of life which do not meet one’s vital needs. ЛСВ 2. A relatively short-term intensive feeling of discomfort due to a sudden onset of unfavourable circumstances. ЛСВ 3. A severe emotional discomfort of a subject in which the subject seeks assistance. ЛСВ 4. A feeling of discomfort caused by disruption of routine. ЛСВ 5. A right to take possession of someone’s assets with the permission of a Court of Law so that to redress a wrong.

bachelor_30748.json

10

Приложение 2

Ссылка на источник примера: https://link.springer.com/article/10.1007/s00520-009-0799-8

Пример использования функции "count" в Excel для создания списка с несколькими столбцами.

bachelor_30748.json

11

Приложение 3

Источник примера: https://www.hecma.org/wp-content/uploads/2019/05/Levels-of-Distress-Handout.pdf

Согласно исследованию, проведенному в Университете Эмори, люди, страдающие от депрессии, чаще совершают самоубийства. Исследование показало, что люди, страдающие от депрессии, в четыре раза чаще совершают самоубийство, чем те, кто не страдает от депрессии.

bachelor_30748.json

12

Список литературы

Алексеева И. С. Введение в перевод введение: Учеб. пособие для студ. филол. и лингв, фак. высш. учеб. заведений. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2004. - 352 с. Апресян Ю. Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. –М.: Языки русской культуры; Восточная литература, 1995. Арнольд И. В. Лексико-семантические категории и образование новых слов. Парадоксы семного состава (К проблеме концептуального аппарата в семасиологии). // Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. – М., 2014. Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка: учеб. пособие. – М.: Флинта; Наука, 2014. Баранов Д. Баранов АН, Добровольский ДО Постулаты когнитивной семантики //Известия АН. Серия литературы и языка. // М., 1997. – Т. 56. – №. 1. Боярская Е.Л. Разработка методологии когнитивного анализа многозначного слова. // Методы когнитивного анализа семантики слова: компьютерно-корпусный подход. – М.: Языки славянской культуры, 2015. Вежбицкая А., Язык. Культура. Познание. — М.: Русские словари, 1996—412 с. Виноградов, В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) / В.В. Виноградов. —М.: Учпедгиз, 1947, 785 с. Голубкова Е. Е. Использование лингвистических корпусов при решении семантических проблем // Методы когнитивного анализа семантики слова: компьютерно-корпусный подход. – М.: Языки славянской культуры, 2015. Заботкина В. И. От интеграционного вызова в когнитивной науке к интегрированной методологии //Методы когнитивного анализа семантики слова: компьютерно-корпусный подход/под общ. ред. В.И. Заботкиной. М.: Языки славянской культуры. – 2015. Заботкина В.И. Предисловие. // Методы когнитивного анализа семантики слова: компьютерно-корпусный подход. – М.: Языки славянской культуры, 2015. Карасик В. И. О типах дискурса / В. И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: сб. науч. тр. – Волгоград, 2000. – С. 5–20 Карасик В.И. О категориях дискурса // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: сб. науч. тр. – Волгоград, Саратов: Перемена, 1998. Кубрякова Е. С. О когнитивной лингвистике и семантике термина «когнитивный» //Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. Воронеж, 2001. Кубрякова Е.С. Словообразование // Общее языкознание. Внутренняя структура языка. – М., 1972. Лейчик В.М. Терминоведение: предмет, методы, структура. Изд. 3-е. М.: Из-дательство ЛКИ, 2007 Лещёва Л. М. Лексическая полисемия в когнитивном аспекте, М., 2014. Маслова В. А. Введение в когнитивную лингвистику //М., Изд.«Флинта», Изд.«Наука. – 2007. Никитин М. В. Основы лингвистической теории значения. М., Высш. шк, 1988. Никитина С.Е. Семантический анализ языка науки: На материале лингвистики. – М., 2014. – 146 с. Новодранова В.Ф. Когнитивный подход к изучению терминологии // Терминоведение. – М., 1997. – С. 13-14 Пиотровский Р.Г. К вопросу об изучении термина (1952) // Татаринов Потебня А. А. Из записок по русской грамматике Текст./A.A. Потебня. Т. 1-2. М., 1958. Реформатский А.А. Мысли о терминологии / А.А. Реформатский // Современные проблемы русской терминологии. – М.: Наука, 1986. – С. 165- 198. Слышкин Г.Г. Аксиология языковой личности и сфера наивной лингвистики / Г.Г.Слышкин // Социальная власть языка: сб. науч. тр. – Воронеж, 2000. – С. 87–90. Смирницкий А. И. Лексикология английского языка / А. И. Смирницкий// Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. Филол. фак. - М. : Омен : МГУ, 1998. - 259 с. Смирнова А. Ю. Forest fire vs cooking fire: применение достижений лингвоантропологического подхода к решению проблем лексикографического описания слова //Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. – , Санкт-Петербург 2015. – Т. 13. – №. 2. Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология: вопросы теории. М.: ЛИБРОКОМ, 2012. 248 с. Толочин И.В. «H2O – or Water of Life?»: Об интегральной основе словесного значения. // КОНTEXT XXI века. Сборник статей в честь 100-летия со дня рождения проф. Н.Н. Амосовой (1911–1966). – СПб., 2012 Толочин И.В., Лукьянова Е.А., Коновалова М.Н., Сорокина М.В. Учебник по лексикологии. – СПб.: Антология, 2014. Федоров А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы): Для институтов и факультетов иностр. языков. Учеб. пособие. – СПб., 2002. – С. 246-247 Филиппов К.А. Лингвистика текста: Курс лекций; 2-е изд., испр. и доп. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. – 331 с. Ярцева В.Н. и др. Лингвистический энциклопедический словарь. – Советская энциклопедия- М., 1990. Ekman, P. Universal facial expressions of emotion. California Mental Health Research Digest, 8(4), 151–158, 1970. Fillmore Charles J.ю Frame semantics. In Linguistics in the Morning Calm. Seoul, Hanshin Publishing Co., 111—137., 1982 Jackendoff R. Semantics and cognition. – Oxford University Press, USA, 1983. – Т. 8. Kilgarriff A. Inheriting polysemy. // Computational Lexical Semantics. – Cambridge, 1995. Lakoff G. and Johnson M. Philosophy in the Flesh. The Embodied Mind and Its Challenge to Western Thought. N.Y.: Perseus Books - 1999. - 624 p. Pustejovsky J., Boguraev B. Lexical knowledge representation and natural language processing. // Artificial Intelligence, vol. 63. – Essex, 1993. Richards I. A., Ogden C. K. The Meaning of Meaning: A Study of the Influence of Language upon Thought and of the Science of Symbolism. – Routledge & K. Paul, London, 1949. Selye, H. (1974). Stress without distress. Philadelphia: Lippincott.

Ключевые слова: когнитивная лингвистика, семантика, лексическая полисемия, когнитивный подход, компьютерно-корпусный анализ, терминоведение, язык науки.

bachelor_30748.json

13

Список словарей

Collins dictionary. URL: https://www.collinsdictionary.com/ Macmillan Dictionary: https://www.macmillandictionary.com/ Merriam Webster Dictionary. URL: http://www.merriam-webster.com/dictionary Miller-Keane Encyclopedia and Dictionary of Medicine, Nursing, and Allied Health https://medical-dictionary.thefreedictionary.com/distress Oxford Dictionary. URL: http://www.oxforddictionaries.com The American Heritage® Medical Dictionary. (2007). Retrieved April 14 2021 from https://medical-dictionary.thefreedictionary.com/distress

Медицинские словари и энциклопедии, которые могут помочь в диагностике и лечении дистресса:

bachelor_31413.json

1

ВВЕДЕНИЕ

В последние годы путь развития российской экономики становится инновационным. Значение инновационной деятельности в социально-экономическом развитии набирает обороты и приводит к увеличению темпов внедрения инноваций. Внедрение инноваций в деятельность предприятия способствует его укреплению на рынке и повышает конкурентоспособность производимых товаров и услуг. В связи с запросами потребителей, которые быстро меняются и смотрят в сторону усовершенствованного или нового, инновационно-ориентированным компания приходится подстраиваться под эту ситуацию. Иначе, конкуренты попытаются удовлетворить спрос своими высокотехнологичными продуктами и услугами. Актуальность работы. На данный момент трудно представить продукт или услугу на современном рынке без использования сервисных мероприятий. Высококачественный сервис является одним из критериев при выборе поставщика услуг потребителями, так как он обеспечивает удобство эксплуатации, приобретенных услуг или товаров. Особенно, в качественном послепродажном сервисном обслуживании нуждается технически сложная продукция. Ее использование потребителем нецелесообразно без сервисных мероприятий, которые проводятся специально обученным персоналом, не редко инженерами. Сервисные услуги, которые инновационно-ориентированное предприятие оказывает при продаже своей продукции, способствуют получению дополнительного чистого дохода, который вполне может превышать доход только от продажи товара. Рассмотрев методы оценки эффективности сервисных мероприятий, динамических и методов по продвижению, подходящими являются универсальные динамические методы для оценки эффективности инновационных проектов. Методологической основой данной выпускной квалификационной работы являются труды таких ученых, как Валдайцев С.В., Мотовилов О.В., Дамодаран А., Поляков Н.А., Веселов С.В., Молчанов Н.Н., Синяева И.М., Лукашов Н.В., Короткова Т.Л., Аванесова Г.А. и другие. Целью данной выпускной квалификационной работы является разработка механизма оценки эффективности сервисных мероприятий. Для достижения поставленной цели в работе были определены и решены следующие задачи: Анализ объекта исследования – сервисные мероприятия; Сущностный анализ методологии оценки эффективности инноваций; Проработка последовательности оценки эффективности сервисных мероприятий; Апробация механизма оценки сервисных мероприятий на практическом примере. Объектом исследования являются сервисные мероприятия. Предметом исследования является методология оценки эффективности инноваций.

В данной выпускной квалификационной работе рассматривается тема оценки эффективности сервисных мероприятий на предприятии. В работе рассматривается методология оценки эффективности инноваций, которая является неотъемлемой частью процесса управления инновациями на предприятии. Также, в работе рассматривается объект исследования – сервисные мероприятия, и прорабатывается последовательность оценки эффективности сервисных мероприятий. На основе проведенного анализа методологии оценки эффективности инноваций, автор предлагает универсальные динамические методы для оценки эффективности сервисных мероприятий.

bachelor_31413.json

5

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении работы, по нашему мнению, необходимо остановиться на следующих основных результирующих моментах: В первом разделе Главы 1 были раскрыты определения «сервиса», «сервисного обслуживания». Представлены принципы современного сервиса и рассмотрены виды сервисного обслуживания. Во втором разделе первой главы представлено понятия «инновация» с позиции разных авторов. Приведена классификация инноваций и специфические особенности инноваций. Также в этом разделе было рассмотрено понятие «жизненный цикл инновации». Раскрыты пять фаз жизненного цикла инновации и особенности применения сервисных мероприятий на каждой фазе цикла. В первом разделе Главы 2 были рассмотрены основные принципы оценки эффективности инновационного проекта. Представлены возможные инновационные риски и классификация видов эффектов от реализации инновации предприятием. Во втором разделе второй главы были выделены статистические методы оценки эффективности инновационных проектов и их недостатки. Представлены и проанализированы динамические методы оценки эффективности. В третьем разделе Главы 2 приведено понятие «инновационный проект» различными авторами. Так как сервис является подсистемой маркетинговой деятельности были представлены элементы продвижения и их особенности. В четвертом разделе второй главы были проанализированы методы оценки эффективности мероприятий по продвижению. Необходимо отметить, что в ходе анализа различных методов оценки эффективности инноваций, подходящими методами для оценки сервисных мероприятий являются универсальные динамические методы. Глава 3 была посвящена оценке экономической эффективности сервисных мероприятий на автономной электростанции на основе инновационных микротурбин, которые работают на попутном нефтяном газе, тем самым снижая себестоимость конечной продукции за счет дешевой генерации электрической и тепловой энергии, улучшая экологическую обстановку и снимая необходимость постоянного присутствия персонала на объекте. Расчет экономической эффективности двух проектов производился динамическими методами на основе дочерней компании нашего производителя, которая занимается только продажами. Первый проект – компания занимается исключительно продажей микротурбин. Второй проект – компания занимается продажей микротурбин и их послепродажным сервисным обслуживанием. Далее в работе исследовался индекс доходности сервисных мероприятий, он составляет 7,2. Следовательно, вложения в сервисные мероприятия являются эффективными инвестициями. Таким образом, цель выпускной квалификационной работы была достигнута.

В выпускной квалификационной работе были рассмотрены основные понятия и принципы, связанные с сервисом и сервисным обслуживанием. Рассмотрены принципы и особенности инноваций, а также жизненный цикл инновации. Рассмотрены основные принципы оценки эффективности инновационного проекта, представлены возможные инновационные риски и классификация видов эффектов от реализации инновации предприятием. Рассмотрены методы оценки эффективности мероприятий по продвижению. Также была проведена оценка экономической эффективности сервисных мероприятий на автономной электростанции на основе инновационных микротурбин, которые работают на попутном нефтяном газе, снижая себестоимость конечной продукции за счет дешевой генерации электрической и тепловой энергии, улучшая экологическую обстановку и снимая необходимость постоянного присутствия персонала на объекте.

bachelor_31413.json

6

Список источников

1Аванесова, Г. А. Сервисная деятельность: Историческая и современная практика, предпринимательство, менеджмент: Учебное пособие для студентов вузов/ Г. А Аванесова. – М.: Аспект Пресс, 2004. – 232 с. 2Инвестиции: учебник для бакалавров / А. Ю. Андрианов, С. В. Валдайцев, П. В. Воробьев; отв. ред. В. В. Ковалев, В. В. Иванов, В. А. Льялин. – 2-е изд., перераб. и доп. – Москва: Проспект, 2014. – 298 с. 3Инвестиции: Учебник для бакалавров / А. Ю. Адрианов, С. В. Валдайцев, П. В. Воробьев; отв. ред. Ковалев, В. В. Иванов, В. А. Льялин. – 2-е изд., перераб. и доп. – Москва: Проспект, 2014. – 298 с. 4Веселов С. В. Маркетинг в рекламе. Оценка рекламной деятельности. Часть III. Учебник для студентов вузов. – М.: Международный институт рекламы, 2003. – 112 с. 5Инновационный менеджмент: учебник для бакалавров / под ред. В. Я. Горфинкеля, Т. Г. Попадюк. – Москва: Проспект, 2013. – 102 с. 6Дрещинский В.А. Проблемы продвижения инноваций в сфере высоких технологий/ В. А. Дрещинский // Инновации. - 2008. - №5 7Менеджмент технологических инноваций: Учеб. пособие/ Д. С. Евстафьев, Н.Н. Молчанов, О. В. Мотовилов и др.; Под ред. С. В. Валдайцева, Н. Н. Молчанова. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. – 127с. 8Менеджмент технологических инноваций: Учеб. пособие/ Д. С. Евстафьев, Н.Н. Молчанов, О. В. Мотовилов и др.; Под ред. С. В. Валдайцева, Н. Н. Молчанова. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. – 129с. 9 Ивасенко, А. Г. Инновационный менеджмент: учебное пособие / А. Г. Ивасенко, Я. И. Никонова, А. О. Сизова. – М.: КНОРУС, 2009. – 416 с. 10 Карнаухова В.К., Краковская Т. А. Сервисная деятельность: учебное пособие / Под общ. Ред. Ю. М. Краковского. – М: ИКЦ «МарТ»; Ростов н/Д: Издательский центр «МарТ», 2006. – 10 с. 11Короткова, Т.Л. Маркетинг инноваций: учебник и практикум для вузов/ Т.Л. Коротокова. – 2-е. изд., испр. и доп. – Москва: Издательство Юрайт, 2020.-256 с. 12 Котлер Ф., Келлер К.Л. Маркетинг менеджмент. 12-е изд. – СПб.: Питер, 2010. – 294 с. 13 Анализ эффективности инвестиций и инноваций: Учеб. пособие/СПБГУАП. СПб., 2003 – 48 с. Крылов Э. И. 14 Молчанов, Н.Н. Инновационный процесс: организация и маркетинг/Н.Н. Молчанов. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2005. 15 Маркетинг в информационном обществе: учебник / под. ред. Н.Н. Молчанова. – Москва: РГ-Пресс, 2013. – 408 с. 16Молчанов, Н.Н. Маркетинг инноваций в 2 ч. Часть 1.: учебник и практикум для вузов / Н.Н. Молчанов [и др.]; под общей редакцией Н.Н. Молчанова. – Москва: Издательство Юрайт, 2020. – 257 с. 17Молчанов Н.Н., Муравьева О. С. Маркетинг: Рабочая тетрадь. – Спб.: ОЦЭиМ, 2008. 18Силич, В. А., Юрьева, И.В. Построение и применение модели жизненного цикла инновационной продукции для управления ее производством/ Силич, В. А., Юрьева, И.В.// Известия Томского политехнического университета. - 2006. - № 7. 19Синяева И. М., Земляк С. В., Синяев В. В. Маркетинговые коммуникации: Учебник / Под ред. проф. Л. П. Дашкова. – 3-е изд. – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2008 – 158 с. 20 Поляков Н.А. Управление инновационным проектом: Учеб. Пособие – СПБ.: ЭФ СПБГУ, 2010. 21Управление инновационными проектами: Учеб. пособие / Под ред. проф. В.Л. Попова. – М.: ИНФРА-М, 2011. – 336 с. 22URL:http://www.cfin.ru/ (Дата обращения 10.05.2020 г.) 23URL:http://www.neftegaz.ru/ (Дата обращения: 13.05.2020 г.)

Инновационный менеджмент - это управление инновациями в компании, направленное на создание и развитие новых продуктов или услуг, а также на повышение эффективности их использования. В рамках данного направления необходимо учитывать множество факторов, таких как спрос на инновации, конкурентная среда, возможности для роста и т.д. Для успешного управления инновационным проектом необходимо иметь четкое представление о том, как продвигать инновации, какие методы использовать и какие ресурсы для этого необходимы.

bachelor_31413.json

7

Приложение 1

Таблица 1. Финансовая модель, когда фирма занимается только продажами микротурбин (вариант 1), тыс. руб., 2021-2030 гг. PI Дисконтированный срок окупаемости, лет Простой срок окупаемости, лет Нарастающим итогом Дисконтированный денежный поток Срок окупаемости (простой), лет IRR проекта, % NPV проекта   Денежный поток нарастающим итогом Денежный поток НДС к возмещению Амортизация Налоги Чистая прибыль налог на прибыль 20% Прибыль до налогообложения Расходы Отток денежных средств Возмещение НДС Выручка от реализации Приток денежных средств Операционная деятельность   Вложения Отток денежных средств Продажа основных средств Приток денежных средств Инвестиционная деятельность период Год 1,8 0 0 -8 185,30 -8 185,30 3,2 49,90% 9 123,3   -9 642,30 -9 642,30 0 500 5 -10 137,30 0 -10 137,30 40 807,30 0 0 35 670,00 35 670,00     0 5 000,00   0   1 2021   0 0 -7 433,50 751,8         -8 599,00 1 043,30 -208,5 500 2 700,30 3 243,60 810,9 4 054,50 69 853,70 0 0 73 908,20 73 908,20     0 0   0   2 2022   3,9 3,3 -3 238,90 4 194,70         -1 742,10 6 856,90 0 500 4 728,70 11 085,60 2 771,40 13 857,00 100 996,40 0 0 114 853,40 114 853,40     0 0   0   3 2023   0 0 475,4 3 714,20         5 410,20 7 152,30 0 500 4 920,80 11 573,10 2 893,30 14 466,40 104 521,70 0 0 118 988,10 118 988,10     0 0   0   4 2024   0 0 6 470,20 5 994,80         19 009,00 13 598,70 0 500 7 166,80 20 265,50 5 066,40 25 331,90 139 030,40 0 0 164 362,30 164 362,30     0 0   0   5 2025   0 0 9 297,40 2 827,20         26 563,80 7 554,80 0 500 5 196,80 12 251,60 3 062,90 15 314,50 109 929,50 0 0 125 244,00 125 244,00     0 0   0   6 2026   0 0 9 715,30 417,9         27 879,30 1 315,50 0 500 3 162,50 3 978,00 994,5 4 972,50 79 859,50 0 0 84 832,00 84 832,00     0 0   0   7 2027   0 0 10 076,20 360,9         29 217,70 1 338,40 0 500 3 216,20 4 054,60 1 013,70 5 068,30 81 121,00 0 0 86 189,30 86 189,30     0 0   0   8 2028   0 0 10 387,80 311,6         30 578,90 1 361,20 0 500 3 270,70 4 132,00 1 033,00 5 165,00 82 403,40 0 0 87 568,30 87 568,30     0 0   0   9 2029   0 0 9 132,30 -1 255,50         24 118,50 -6 460,40 0 500 1 101,70 -5 858,70 0 -5 858,70 50 343,40 0 0 44 484,70 44 484,70     0 0   0   10 2030

Финансовая модель, когда фирма занимается только продажами микротурбин (вариант 1), тыс. руб., 2021-2030 гг. PI Дисконтированный срок окупаемости, лет Простой срок окупаемости, лет Нарастающим итогом Дисконтированный денежный поток Срок окупаемости (простой), лет IRR проекта, % NPV проекта  Денежный поток нарастающим итогом Дисконтированный денежный поток Срок окупаемости (простой), лет IRR проекта, % NPV проекта  Денежный поток нарастающим итогом Дисконтированный денежный поток Срок окупаемости (простой), лет

master_40861.json

1

ВВЕДЕНИЕ

Настоящая выпускная квалификационная работа посвящена изучению способов передачи экспрессивных лексических и синтаксических единиц в диалогической речи с русского языка на сербский и анализу степени их эквивалентности при переводе. Проблемы перевода с родственных языков возникают как в рамках общей теории перевода, так и на практике ввиду сходств и различий языков, в том числе и вследствие межъязыковой интерференции. Переводчик выполняет сложную задачу: пересоздать оригинал текста с помощью средств другого языка, в нашем случае – близкородственного (с русского на сербский язык). Эквивалентность перевода является его важным качеством, и степень адекватности может различаться в зависимости от интенции автора, квалификации переводчика и самого стиля текста. Тем не менее, в переводе художественного произведения, в отличие от других текстов, исключительно важным является сохранить не только коммуникативную равноценность, но также и эстетическую функцию оригинала. Она реализуется в том числе и на структурном уровне, то есть трансформируется с одного языка на другой с помощью различных лексических и синтаксических особенностей. Структуры сербского и русского языков имеют довольно много сходств ввиду их славянской родственности, однако, несмотря на это не всегда возможно передать все оттенки смыслов с помощью идентичной синтаксической конструкции или лексемы, в частности, это касается устойчивых сочетаний, передачи реалий, ассоциаций и аллюзий, языковой игры слов и стилистических средств выражения. Так, переводчикам часто приходится искать безэквивалентный аналог либо использовать прием компенсации, чтобы в максимально возможной степени передать все смысловые и художественные особенности текста. Актуальность данной работы заключается в недостаточной разработке рассматриваемой проблемы. Во-первых, по текстам произведениям М.А. Булгакова отсутствуют фундаментальные лингвистические работы, как, например, по стилю Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского или М. Горького. В основном, работы по текстам Булгакова посвящены литературоведческим аспектам филологии, однако стиль романа М.А. Булгакова рассматривается недостаточно широко: в основном исследователи его творчества уделяют внимание прежде всего отдельным особенностям текста, а общие закономерности идиостиля писателя зачастую оказываются за рамками стилистического анализа. Во-вторых, аспекты перевода русской литературы на сербский язык остаются актуальными во многом из-за недостаточной изученности вопроса в рамках переводоведения с одного близкородственного языка на другой, а также потому, что русская литература имеет мировое значение и оказывает значительное влияние на развитие, становление и формирование других национальных культур, в том числе и сербской (в этой связи вспомним влияние Н.В. Гоголя на творчество классиков сербской литературы, значение Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского в ее формировании). Достаточно упомянуть о богатой сербской традиции переводоведения, в частности, русской литературы, которая остается актуальной до настоящего времени. В-третьих, при работе с сербским переводом мы неизбежно и постоянно сталкиваемся со множеством различий в структуре рассматриваемых языков на всех уровнях, начиная от фонетической специфики и заканчивая лексикой, фразеологией, синтаксисом и стилистикой. Несмотря на наличие аналогичных и полностью идентичных конструкций в русском и сербском языках, они далеко не всегда взаимозаменяемы, и поэтому данная проблематика требует более глубокого изучения, описания, анализа возможных замен, которые сохраняют специфику текста оригинала и его эквивалентность. Целью исследования является анализ лексики и синтаксиса романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и способы их передачи на сербский язык, в частности, передачи разговорной диалогической либо монологической речи персонажей, которая изобилует эмоционально-экспрессивными средствами выражения, своеобразными, характерными только для обиходно-разговорного языка синтаксическими, стилистическими, а также морфологическими и лексическими особенностями. Среди задач, которые ставятся в нашем исследовании, следует выделить следующие: Представление краткого аспектологического обзора теории и практики перевода в том ключе, который напрямую касается объекта нашего исследования, а именно – вопросы передачи разговорной речи с одного близкородственного языка на другой в рамках теории и практики переводоведения; Анализ авторского стиля М.А. Булгакова, а также тех стилистических особенностей, которые писатель намеренно использует в своем тексте для создания художественной образности, отвечающей задачам сюжетной линии произведения; Сопоставление сербских и русских лексических единиц, синтаксических конструкций в контрастивном и сравнительно-сопоставительном аспекте с акцентом на различия, несовпадения, интерференцию близких, но не всегда эквивалентных языковых единиц в плане их выражения, функционирования и стилистического наполнения; Систематизация языковых данных и выявленного материала, анализ полученных результатов, сопоставление языкового материала в оригинальном и переводном текстах. Объектом данного исследования являются лексические средства и наиболее иллюстративные синтаксические обороты сербского и русского языков, используемые в монологической или диалогической речи героев роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Предмет исследования составляют лексические единицы и синтаксические конструкции, характерные для разговорного стиля сербского и русского языков в диалогах анализируемого художественного произведения. В качестве материала исследования был выбран роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» (первая часть, 1988 г, печатается по изданию 1980 г.) и перевод данного произведения на сербский язык (переводчик Злата Коцич, редактор Татьяна Костич, второе издание, 2014 г. (см. Список литературы)). Для анализа были выбраны диалоги персонажей произведения в так называемых «московских главах», поскольку именно они максимально приближены к разговорному стилю и обладают особой экспрессией и всеми прочими чертами, характерными для разговорной речи. В работе проводится сопоставление лексических и синтаксических особенностей выбранных предложений с целью сравнения эквивалентности синтаксических структур, различных приемов языковой выразительности и стилистической наполненности языковых единиц. Цели и задачи данной работы предполагали следующие методы исследования: лингвистический анализ, аналитический метод, сплошная выборка и сопоставительный анализ, методика компонентного анализа, сравнительно-сопоставительный подход.

В данной работе рассматривается проблема передачи экспрессивных лексических и синтаксических единиц в диалогической речи с русского языка на сербский и степень их эквивалентности при переводе. Перевод художественного произведения с одного языка на другой является сложной задачей, поскольку необходимо сохранить не только коммуникативную равноценность, но также и эстетическую функцию оригинала. В связи с этим переводчикам часто приходится искать безэквивалентный аналог либо использовать прием компенсации, чтобы в максимально возможной степени передать все смысловые и художественные особенности текста.

master_40861.json

2

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА ПЕРЕВОДА С БЛИЗКОРОДСТВЕННЫХ ЯЗЫКОВ

Перевод – это вид языкового посредничества, который всецело ориентирован на иноязычный оригинал. Перевод рассматривается как иноязычная форма существования сообщения, содержащегося в оригинале [Комиссаров 1990, 43]. В.Н. Комиссаров выделяет несколько классификаций перевода: по особенностям речевых действий – письменный или устный; по жанрово-стилистическим особенностям – литературный или специальный. Несмотря на то, что задача перевода всегда одинакова, стоит отметить, что в данной работе рассматривается письменный перевод художественного текста, или, согласно терминологии В.Н. Комиссарова, литературный перевод [Комиссаров 1990, 95]. Его отличие от других видов перевода состоит в том, что для него, как и для оригинального художественного текста, главной задачей является эстетическое воздействие на читателя. Специфика письменного перевода заключается в том, что к текстам можно обращаться несколько раз и вносить в них нужные изменения, тогда как устный перевод предполагает нефиксированную форму и однократное восприятие. «В письменном переводе требуется и достигается наивысший уровень эквивалентности» [Комиссаров 1990, 100]. При переводе художественного текста переводчик сталкивается с рядом трудностей: любое произведение обладает специфическими языковыми и культурологическими особенностями, и перевести текст идентично не представляется возможности. Но это не означает «непереводимость» того или иного отрезка письменной речи. Перевод не предполагает создания тождественного текста, и «отсутствие тождества не может служить доказательством невозможности перевода» [Комиссаров 1990, 39]. Так или иначе, лексическая и грамматическая структуры русского и сербского, как и любых других языков, различаются. Такого же мнения придерживается и С. Влахов: он считает, что непереводимость художественного текста условна, и у переводчика есть все инструменты для передачи необходимого смысла [Влахов 1980, 7-8]. Для создания перевода, выполняющего свою коммуникативную и эстетическую задачу, абсолютное соответствие не является необходимостью. В связи с этим задача переводчика – адекватно передать текст оригинала на другом языке. Основными проблемами перевода лингвисты М.А. Сиривля и В.А. Кан [Сиривля, Кан 2013, 70] называют: специфику перевода устойчивых выражений (преодолевается достаточно легко с помощью подбора семантически близких выражений); проблему перевода игры слов; культурные различия (перевод реалий). Одним из главных положений теории перевода является факт, что текст оригинала и перевода должны находиться в состоянии «коммуникативной равноценности» [Комиссаров 1990, 51]. Для участников коммуникации существует единый текст, информацию из которого они воспринимают в большей степени одинаково. Задача переводчика – извлекать из текста эту информацию и передавать ее средствами другого языка. Эквивалентность перевода при этом может быть разной. Эквивалентность – это «общность содержания (смысловая близость) текстов оригинала и перевода» [Комиссаров 1990, 47]. При переводе происходит отождествление оригинала и перевода. Функциональное отождествление предполагает, что текст перевода приписывается автору оригинала, а переводчик является лишь посредником. Структурное и содержательное отождествление заключается в том, что текст передает содержание оригинала как на смысловом уровне, так и на уровне структуры. То есть, переводчик сохраняет последовательность элементов текста и его композицию, не нарушая при этом смысл. [Комиссаров 1990, 43-44]. Согласно А.В. Федорову, в каждом языке есть единицы, которым нельзя найти формального соответствия, но этот факт не является доказательством непереводимости. Адекватность не будет соблюдена в достаточной степени при переводе, слишком близком к тексту: стилистические особенности должны рассматриваться «не как самоцель, а только как средство для достижения общего эффекта» [Федоров 2002, 143]. Перевод отдельных элементов текста должен соотноситься с переводом произведения в целом. Текст представляет собой систему, и его своеобразие складывается из отношений текстовых единиц, а не только их совокупности. В одних случаях переводчик стремится сохранить цель коммуникации, выраженную в высказывании. Чаще всего это происходит вследствие несопоставимости лексического состава и синтаксических конструкций и при невозможности лексической и синтаксической трансформации. Это может быть передача переносного значения, эмоций говорящего, характерных для одного языка и не характерных для другого синтаксических конструкций, перевод пословиц и фразеологизмов, междометных конструкций, приобретающих синтаксическую функцию, прецедентных текстов, цитат, игры слов, просторечных вставок для создания необходимого эффекта при характеристике персонажа через его речь и т.п. Эквивалентным можно считать перевод, который передает эмотивную и стилистическую функцию оригинала и основную мысль, которая выражается в оригинале. В других случаях, кроме коммуникативной цели, перевод отражает также и языковую ситуацию. Такой перевод также не основан на лексическом и грамматическом тождестве, а на общности ситуации. Она может быть описана разными способами с помощью присущих ей признаков, которые зависят от того, как принято выражать ту или иную мысль в том или ином языке [Федоров 2002, 54-57]. Еще один вариант эквивалентности – тождественность коммуникативной цели и ситуации, различие синтаксической структуры и лексического состава, возможность семантического перефразирования ситуации, семантического варьирования. В данном типе перевода может использоваться синонимия синтаксических конструкций. Перевод с родственных языков, казалось бы, существенно проще, чем с неродственных: лексическая и грамматическая структура русского и сербского языка во многом схожи. Согласно мнению Л.И. Човича и И. Голушина, наиболее частыми являются такие трудности, как: «преодоление культурологических проблем, перевод реалий, фразеологических единиц, пословиц и поговорок, каламбуров, средств исторической стилизации, перевод географических названий, терминов, фамилий и имен» [Чович, Голушин 2018, 32-33]. Например, в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и в его переводе на сербский язык стоит обратить внимание на то, как передаются реалии, особенно советского времени: аббревиатура МАССОЛИТ в сербском варианте никак не объясняется и сносок со значением не дается. То же самое мы можем заметить при переводе топонимов: Соловки, Патриаршие, Александровский сад, Ялта и т.д. Для русского читателя эти имена собственные обладают определенным концептуальным полем значений, которое недоступно носителю другого языка. Еще один пример реалии: котам обычно говорят «ты» - в сербском языке общение более неформальное, чем в русском, поэтому ирония, которую автор закладывает в это предложение, теряется. Особый интерес составляют говорящие фамилии: Бездомный, Могарыч, Варенуха, Лиходеев и др. Согласно общим принципам, имена и фамилии, как правило, передаются так же, как в оригинале, что мы можем заметить в сербском варианте романа. Для носителей русского языка эти фамилии мотивированы словами, от которых они образованы и являются частью характеристики персонажей, которая остается неясной для носителей сербского языка. Также довольно часто встречается явление интерференции, когда одна и та же единица, почти совпадающая фонетически и тождественная по структуре, относится или к разным языковым стилям, или не совпадает семантика данных единиц. Так, например, в романе «Мастер и Маргарита» мы встречаем употребление слова гусь в значении «ненадежный человек». Переводчик использует ту же лексему сербск. гусан, но при этом ее значение в сербском языке несколько иное – «глупый, ограниченный человек». Близость родственных языков не гарантирует эквивалентности перевода. Перевод всегда представляет некоторый смысловой сдвиг, который является онтологическим признаком перевода. Величина этого сдвига может варьироваться в зависимости как от объективных факторов (степень родства языков, жанр переводимого текста), так и субъективных (личность переводчика, его переводческая компетенция) [Чович, Голушин 2018, 38]. Тем не менее, как утверждает В.Н. Комиссаров, субъективность перевода преувеличена. «Субъективность перевода ограничена необходимостью воспроизвести как можно полнее содержание текста оригинала, а возможность такого воспроизведения зависит от объективно существующих и не зависящих от переводчика отношений между системами и особенностями функционирования двух языков. Таким образом, перевод представляет собой субъективную реализацию переводчиком объективных отношений» [Комиссаров 1990, 38]. С. Влахов рассматривает несколько типов единиц, при переводе которых могут возникать трудности. Это, в частности, фразеологические единицы, звукоподражания и междометия, просторечные элементы и диалекты и др. Устойчивые сочетания структурно самые «непереводимые», и автор подчеркивает необходимость знания фразеологизмов для того, чтобы распознать их в тексте и не перевести дословно. Фразеологизмы, идиомы и устойчивые сравнения – это единицы, которые содержат в себе национальную окраску, присущую каждому народу, языку и произведению, поэтому их перевод особенно важен для сохранения национальной специфики. Лингвистические классификации фразеологизмов часто используются и для теории перевода, поскольку, как считает С. Влахов, к разным группам фразеологизмов нужно применять разные переводческие приемы. Как правило, «фразеологизм переводится фразеологизмом» [Влахов 1980, 183], либо при отсутствии эквивалента или аналога, его передают другими средствами языка. А.В. Федоров считает, что при переводе фразеологизмов необходимо учитывать такие признаки, как «степень смысловой слитности или раздельности их элементов, степень ясности или неясности мотивировки (наличие или утрата внутренней формы, образности), стилистическая окрашенность» [Федоров 2002, 181]. Полных, или абсолютных эквивалентов фразеологизмов встречается мало, поскольку они должны совпадать по денотативному и коннотативному значениям. Это могут быть интернациональные фразеологизмы, крылатые слова, описательные глагольно-именные выражения. Тем не менее, они могут незначительно отличаться по форме [Влахов 1980, 185], например, русск. сойти с ума – сербск. постати луд, русск. ни с того ни с сего – сербск. из чиста мира. Неполный фразеологический эквивалент – это такая единица, которая совпадает с исходной, но не во всех значениях. Относительный фразеологический эквивалент – самый частый вариант перевода фразеологизма, который отличается по одному из показателей: лексико-семантическое наполнение, сочетаемость, иная грамматическая форма, отличная образная основа и т.д. Пример замены компонента во фразеологизме: русск. лицом к лицу – сербск. очи у очи, где лексическое наполнение меняется, но сохраняется смысл. Нефразеологический перевод фразеологической единицы всегда подразумевает некоторые потери. Лексический перевод допустим, если в языке оригинала это значение выражается одной лексемой или есть такой же синоним к данному фразеологизму. В данном случае фразеологизм сохранит основной смысл, но потеряет образность. Калькирование используется только в тех случаях, когда нужно сохранить образность, и при этом фразеологизм обладает мотивированным значением, «когда дословный перевод может довести до читателя истинное содержание всего фразеологизма» [Влахов 1980, 195]. И последний тип нефразеологического перевода – описательный – используется крайне редко, когда в языке перевода нет аналога данному фразеологизму, и выходом является только его толкование. Особое внимание следует уделить межъязыковой омонимии фразеологизмов, которая может повлечь за собой неправильный перевод. Например, фразеологизм тянуть кота за хвост в русском языке означает «медлить с чем-то», а сербский фразеологизм повући мачка за реп имеет совсем другое значение: «мучиться, страдать» [Трофимкина 2005, 113]. Перевод фразеологизмов должен осуществляться обязательно с учетом национальной специфики. Зачастую при калькировании смысл, который несет фразеологизм в оригинале, будет потерян или даже непонятен читателю. В таком случае С. Влахов предлагает пожертвовать национальным колоритом и отказаться от него вообще, чем подменять национальную специфику фразеологизма. А.В. Федоров говорит о том, что при наличии разговорной или просторечной окраски у фразеологизма, ее возможно сохранить. Междометия и звукоподражательные слова также имеют национальную специфику. Различия заключаются в национальной традиции воспроизведения этих звуков. Звукоподражание иго-го на сербском языке њи, а русское кря-кря звучит как ква-ква. Примеры междометий: русск. ого! – сербск. jao!, русск. ничего себе! – сербск. свашта! и т.д. При переводе они передаются соответствующими аналогами. Сложнее перевести, например, механические звукоподражания, поскольку часто они передаются автором согласно его восприятию. В данном случае переводчик либо сохраняет звукоподражание без изменений, либо создает его функциональный аналог на другом языке, чтобы сохранить стилистический эффект. При переводе междометий в большинстве случаев используется аналог, привычный в языке перевода, но иногда междометие транскрибируют для сохранения интонационных или национальных особенностей текста [Влахов 1980, 249]. Отдельно необходимо рассматривать отклонения от литературной нормы, такие как просторечия, диалекты, жаргон и т.д. В данном исследовании нас в большей степени интересует речевая характеристика героев, которая в том числе может проявляться через отклонения от литературной нормы. При работе с территориальными и социальными диалектами не используются замена диалектизма на диалектизм: в этом случае изменится вся парадигма высказывания. С. Влахов предлагает использовать более сниженный стиль, т.е. просторечие, для сохранения авторского намерения выделить речь героя. Часто архаизмы, диалектизмы, просторечия, варваризмы теряются при переводе, и тогда стиль оригинала отличается от перевода. Важно найти соответствующий эквивалент таким образом, чтобы лексемы в переводе передавали примерно ту же окраску. Элементы территориальных диалектов перевести особенно сложно, поскольку читателю могут быть неизвестны ни диалекты, ни их характерные черты. В таком случае, чтобы показать принадлежность героя к определенному социальному слою, к носителям какого-либо диалекта, А.В. Федоров предлагает использовать другие средства языка, например, использовать слова с близкой лексической окраской [Федоров 2002, 282-287]. Если в тексте оригинала автор создает образ героя-иностранца, переводчик должен примерно представлять, какие ошибки могут быть в его речи. Переводчик может использовать фонетические, морфологические и синтаксические средства для наиболее адекватного перевода. Например, в романе «Мастер и Маргарита» есть примеры речи Воланда, когда он притворяется иностранцем: русск. – Не понимай... русский говорить... – серб. Не разуми... руски говорити... В художественных произведениях в стилистических целях часто используются варваризмы, диалектизмы и жаргонизмы либо вкрапления иноязычных элементов. В этом случае возможны разные варианты: приведение текста оригинала и сноска с переводом или утрата варваризма. Существуют единичные примеры, когда перевод не требуется, например, для западноевропейского читателя латинские слова могут быть хорошо понятны [Влахов 1980, 245]. Но чаще всего сохранение варваризма несет в себе опасность формализации перевода. Необходимо обращать внимание на стилистическую функцию варваризма: если в нем заключена сниженная окраска или если автор хочет передать разговорно-бытовой характер речи, то подбираются лексемы с близкой стилистической окраской [Федоров 2002, 284-285]. В рассматриваемом нами романе варваризмы встречаются в речи Коровьева: авек плезир, мерси и т.д. Они передаются на сербский язык точно так же, как и в оригинале, на кириллице. Особый предмет исследования составляет игра слов или каламбур. С. Влахов называет основные особенности перевода каламбуров: контекст определяет смысл каламбура, и от этого будет зависеть итоговое решение переводчика; каламбур «переводится как законченное целое, без учета иных соображений, что, может быть, предоставляет переводчику больше свободы в подборе средств»; каламбур в заголовке перевести довольно сложно, поскольку в оригинале он представляет наиболее краткое и точное описание произведения [Влахов 1980, 248]. Как правило, перевод каламбура подразумевает изменение формы и содержания, и иногда формальное соответствие становится первичным, особенно если нужно подчеркнуть фонетическую сторону игры слов. Лексические каламбуры основаны на обыгрывании повторяющихся корней, омонимии, синонимии и антонимии. Многозначность слова может сохраняться в языке перевода, но случаи, когда парадигматические отношения совпадают, очень редки, и поэтому в большинстве случаев каламбур, основанный на омонимии, исчезнет. Тем не менее, перевод может облегчаться, если языки родственные: создается новая игра слов, напоминающая исходную [Влахов 1980, 300]. Примеры перевода каламбуров есть и в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». В следующей реплике Воланда содержится игра слов, основанная на омонимии: Я – историк, – подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу: – Сегодня вечером на Патриарших будет интересная история! В сербском переводе омонимия исчезает, но эффект сохраняется благодаря созвучию: Историчар сам – потврди научник и изнебуха додаде: - Вечерас ће се на Патријаршијском рибњаку одиграти занимљива сторија! Таким образом, проблема перевода включает в себя множество аспектов, изучение которых дает переводчику конкретные пути их решения. Несмотря на трудности перевода реалий, фразеологизмов, диалектных и культурных особенностей, переводчик, владеющий не только языковыми знаниями, но и богатым культурологическим фоном, сможет профессионально выполнить свою задачу. Перевод может быть субъективным, но лишь в той степени, в какой оригинал дает переводчику творческую свободу: поиск наиболее удачных решений у разных специалистов может отличаться и будет показателем его фоновых знаний и мастерства.

В данной статье рассматривается проблема перевода художественного текста на сербский язык. Переводчик сталкивается с рядом трудностей, таких как несопоставимость лексического состава и синтаксических конструкций, культурные различия, особенности фразеологии и диалектных элементов. Однако, несмотря на это, переводчику необходимо стремиться к максимальной эквивалентности текста оригинала.

master_40861.json

3

ГЛАВА 2. АВТОРСКИЙ СТИЛЬ. ОСОБЕННОСТИ СТИЛЯ М.А. БУЛГАКОВА

Несмотря на то, что произведения М.А. Булгакова были опубликованы уже несколько десятилетий назад, они все еще недостаточно исследованы с лингвистической точки зрения идиостиля писателя. В художественном переводе важны именно стилистические особенности текста, потому что авторский стиль определяет речевые портреты и характеристику персонажей, образность, эмоционально-экспрессивные средства на различных языковых уровнях. По мнению Федорова, анализ переводов художественной литературы предполагает изучение стилистических особенностей произведения, поскольку художественный образ рождается благодаря языковым категориям [Федоров 2002, 278]. Рассмотрим понятие «авторский стиль». Итак, согласно определению А.Ф. Лосева, индивидуальный стиль – это «принцип конструирования, в основе которого находится моделирующее образ действительности отражение мировидения писателя и бессознательное отражение окружающей действительности» [Болдаков 2006, 6]. Стиль писателя, по его мнению, складывается в первую очередь в авторском сознании, но при этом считает, что наибольшее свое выражение стиль получает в форме, поэтике произведения. В Литературной энциклопедии стиль рассматривается с разных сторон. Вопрос авторского стиля ставится как с точки зрения особенностей целого литературного направления (классицизм, романтизм, реализм, модернизм и т.д.), так и индивидуально-авторской манеры письма. Последняя определяется так: «Стиль проявляется в отборе языковых средств всех уровней – от фонетики до строения текста» [Литературная энциклопедия 2006, 672]. В.В. Виноградов рассматривает стиль писателя не только с лингвистической точки зрения. Он считает, что сама природа художественного стиля подразумевает возможность разных подходов к анализу текстов [Виноградов 1980, 63]. Например, в своей работе «Стиль Пушкина» В.В. Виноградов рассматривает как особенности лексики, синтаксиса, использования тропов, так и связь произведений А.С. Пушкина с литературным процессом, а также экстралингвистические факторы, повлиявшие на создание тех или иных произведений [Виноградов 1941]. М.Н. Кожина связывает стиль с особым употреблением языковых единиц. «Стиль — это свойства, признаки содержательного (смыслового) плана, обусловленные экстралингвистически, получающие реализацию через своеобразное построение (систему) материальных элементов — своеобразные «комбинации» языковых единиц, особое построение речи (текста), выступающее в качестве плана выражения» [Кожина 2008, 86]. Из-за того, что текст направлен в первую очередь на читателя, автор выбирает те языковые средства, которые наилучшим образом выразят идею произведения. Таким образом, М.Н. Кожина в одном из представленных определений связывает форму и содержание, и, по ее мнению, для стиля в художественном тексте важными являются способы организации речи. Тем не менее, стиль определяется не только авторской идеей и выбором языковых средств, но и с экстралингвистическими факторами. Функциональные стили речи являются ярким проявлением того, как использование языковых ресурсов зависит от сферы деятельности, целей и задач общения [Кожина 2008, 90-91]. Но и в художественном произведении внешние факторы могут быть определяющими, например, время создания произведения, образование и культурный фон автора, описываемая историческая эпоха, особенно при условии, что писатель пережил коренные изменения в обществе и отразил их в своем произведении с помощью различных языковых средств. Исходя из вышеуказанных определений, можно заключить, что на авторский стиль влияют следующие особенности текста: концептосфера; языковая ситуация в обществе в время написания произведения; композиционные особенности произведения; особенности на разных языковых уровнях. Для начала обратимся к исследованиям концептов. По словам В.А. Кузьменковой, «концепт является важнейшей единицей коммуникации в диалоге культур» [Кузьменкова 2015, 91]. Изучение концептосферы романа М.А. Булгакова в связи с особенностями авторского стиля необходимо, поскольку она является неотъемлемой частью русской литературы и творчества писателя. В.А, Кузьменкова в качестве ключевых концептов выделяет следующие: «солнце», «свет», «рассвет», «тьма», «ночь», «закат», «гроза». Можно заметить, что они относятся к группе природных явлений, и многие из них противопоставлены друг другу. В работе Ж. Уткиной мы находим сходные положения: такие явления природы, как «солнце», «луна», «гроза» – это символы, которые определяют композицию произведения и объединяют многие сюжетные параллели [Уткина 2001]. М.Ю. Мухин в свою очередь пишет, что концептуальная система романов М.А. Булгакова помогает понять, какие способы изображения действительности доминантны для автора. Так, в своей статье М.Ю. Мухин утверждает: «В этом смысле крайне существенной для построения текста становится речевая сфера: она способствует созданию портрета героя, выражению его эмоционального состояния и, вообще, визуализации действия» [Мухин 2010, 35]. Повествование Булгакова имеет ролевой, социальный характер. Также автор статьи считает, что для творчества М.А. Булгакова характерно многочисленное включение советских социальных и деловых отношений в текст. Художественная реальность романа изобилует типичными для официально-деловой сферы конструкциями, свойственными общественной жизни Советского государства 20-х годов, которые активно используются в диалогической речи персонажей [Мухин 2010, 36-37]. Подобные положения помогают нам обратить внимание на богатое выражение речевой сферы при анализе стилистических особенностей текста, поскольку для перевода должны быть выбраны определенные стратегии. Особое внимание в связи со стилем писателя уделяется языковой ситуации, т.е. воздействию той среды, в который воспитывался, жил и создавал свои произведения автор. Е.Н. Моисеева пишет, что М.А. Булгаков рос в интеллигентской семье, что, безусловно, оказало влияние и на его творчество. Писатель с ранних лет был увлечен литературой, знал несколько языков, учился на медицинском факультете Киевского университета – эти факты биографии Булгакова обозначают тот культурный фон, который мог повлиять на авторский стиль [Моисеева 2008, 149]. Другие экстралингвистические факторы, способные повлиять на стиль – это исторические события начала XX века. Начались изменения в социальном и политическом устройстве общества, что не могло не сказаться и на изменениях в лексике. Перечислим некоторые процессы, которые описывает Е.Н. Моисеева: «…активизируется способ образования новых слов, появившийся в системе русского словообразования в конце 19 – начала 20 в. – аббревиация (СССР, НЭП, ЦК, Коминтерн, из рассматриваемого романа – МАССОЛИТ и т.д.). Словарный состав русского языка пополняется иноязычной лексикой, происходит адаптация заимствований, на их базе создаются новые слова; в связи с процессом демократизации литературного языка лексика и фразеология внелитературная, просторечная, диалектная, профессиональная, жаргонная входят в состав нормативной лексики и фразеологии» [Моисеева 2008, 150]. В романе М.А. Булгакова мы видим множество реалий, свойственных раннему периоду существования СССР. Особенности перевода реалий были описаны в Главе 1, и не остается сомнений, что именно для романа «Мастер и Маргарита» этот вопрос является существенным. Е.В. Лифшиц пишет: «Надо учитывать, что время написания романа – эпоха шпиономании, репрессий, падения, мелочности общества, где господствуют низость, корыстолюбие и лицемерие» [Лифшиц 2017, 25]. Так, взаимоотношения литературного языка, бытовых реалий и новых языковых элементов сложились в тот пласт лексики, которую активно использует М.А. Булгаков в своих произведениях. Композиция произведения важна для понимания авторской идеи. Безусловно, формальное соблюдение композиции необходимо для адекватности перевода, но также особенности формы текста определяют подход переводчика. Что касается произведения «Мастер и Маргарита», его структура описывается как роман в романе. Можно заметить, что московские и ершалаимские главы написаны в разном стилистическом ключе. Библейские главы отличаются высоким стилем, использованием лексики с книжной, иногда даже торжественной окраской, усложненной структурой текста. Для московских глав характерно смешение разговорного и официально-делового стиля, использование разговорной и просторечной лексики, большое количество примеров игры слов, намеренный комизм в изображении героев [Лившиц 2017, 25]. Жанровые особенности произведения также играют важную роль: анализируемый нами роман можно отнести как к реалистическому, так и к фантастическому, в нем также есть элементы философского и сатирического романа. Все эти особенности требует учета при переводе и соблюдения их в композиции текста. Также некоторые исследователи отмечают, что роман М.А. Булгакова обладает признаками драматургии, хотя является эпическим произведением. Поэтика произведения направлена в первую очередь на читателя, и важным становится то, как воспринимается роман. П.И, Болдаков утверждает, что драматургическое начало проявляется в построении текста по законам театра и «возможности игровой природы прозаического слова», и оно олицетворяет изменчивый, подвижный характер жизни [Болдаков 2006, 10]. Как было отмечено выше, произведение М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» – это «двойной роман», т.е. «роман в романе», что определяет особенности хронотопа текста. Е.Г. Трубецкова считает, что «наложение разных эпох в булгаковском романе можно сопоставить с техникой монтажа в кинематографе» [Трубецкова 2015, 61]. Кроме того, структуру романа можно назвать зеркальной – в московских и ершалаимских главах отражаются общие идеи, вечные представления о ценностях. С одной стороны, зеркальная композиция создает впечатление о том, что одна часть изображаемого – реальная, но при этом московские главы наполнены многочисленными фантастическими событиями. Например, пространство «нехорошей квартиры» расширяется, а время становится нелинейным: стоит только вспомнить, с какой скоростью Степан Лиходеев переместился оттуда в Ялту, или что в этой квартире проводился бал Сатаны. Воланд и его свита имеют свойство «проваливаться» сквозь время и пространство. Также необходимо отметить и сами образы зеркала и окна в романе – из зеркала, например, появляется Азазелло в квартире Маргариты, через окно мистическим образом Мастер возвращается к своей возлюбленной, а из камина на балу Сатаны материализуются гости. Можно сделать вывод о том, что свита Воланда в некотором смысле соединяет мир московских и ершалаимских глав, причем не только формально, но и с философской точки зрения: «С точки зрения христианской философии, в вечности зло не существует. Из-за этого Ад должен быть «помещен» между временем и вечностью» [Трубецкова 2015, 68]. Таким образом, время и пространство становятся важными композиционными инструментами и даже приобретают материальную, динамичную форму. В романе М. А. Булгакова как средство изображения действительности активно используется сатира, а именно пародия, гротеск, гипербола. Особенности авторского стиля связаны с присутствием большого количества сатирических приемов, иронии. Некоторые приемы, которые использует Булгаков, невозможно передать на сербский язык. Помилуйте, королева! – прохрипел он, – разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт! Сравним с сербским переводом: Али молим вас, краљице – промулко каза он – зар бих ја себи дозволио да дами сипам вотку? Ово је – чисти алкохол! Прием смешения стилей не передается на сербский язык, и комический эффект теряется. Сатира проявляется также и в использовании советских реалий («Сдавайте валюту», рыба «второй свежести» и др.), в некоторых именах собственных (Варенуха, Бездомный, Лиходеев, Босой и т.д.), речевых портретах героев. Благодаря данным приемам выполняется главная - эстетическая - функция романа, и поэтому «эта злая ирония должна быть передана при переводе» [Лифшиц 2017, 24]. Авторский стиль влияет и на использование языковых средств для создания речевой характеристики персонажей. Свита Воланда – Азазелло, кот Бегемот, Коровьев, ведьма Гелла – в наибольшей степени является носителями разговорной диалогической и монологической речи, что соответствует предмету нашей работы. Особенности речевого портрета героя, такие как территориальные, социальные диалекты, просторечия, использование варваризмов и любые другие значимые средства выразительности важны для перевода на другой язык. Свита Воланда, согласно задумке Булгакова, играет определенную роль в романе, и речевая характеристика героев создает комический эффект и даже гротеск [Галкина 2016, 155]. Можно рассматривать каждого персонажа из свиты Воланда в отдельности, хотя у них у всех общая роль в романе. Тем не менее, М.А. Булгаков использует разные приемы при создании их речевых портретов. Рассмотрим образ Коровьева. Основная особенность этого персонажа в том, что его речь меняется в зависимости от того, с кем герой говорит. В связи с этим рассмотрим способы создания речевого портрета Коровьева: смешение разных стилей в речи персонажа – в большей степени разговорного и официально-делового стилей: Вообще они в последнее время жутко свинячат. Пьянствуют, вступают в связи с женщинами, используя свое положение, ни черта не делают, да и делать ничего не могут, потому что ничего не смыслят в том, что им поручено; иноязычные заимствования (авек плезир (с удовольствием – фр.), профит (выгода – англ.), эйн, цвей, дрей (один, два, три - нем.), которые передаются на сербский язык так же и написаны кириллицей; большое количество лексических повторов, речевая избыточность, например: То ли бывает, то ли бывает, Никанор Иванович! Рассеянность, рассеянность, и переутомление, и повышенное кровяное давление, дорогой наш друг Никанор Иванович! Перевод на сербский язык: Догађа се, догађа се, Никаноре Ивановичу! Расејаност, расејаност, премореност и повишени крвни притисак, драги наш пријатељу, Никаноре Ивановичу! использование междометий и большого количества восклицательных предложений гиперболизирует весь характер Коровьева (русск. Ба! Никанор Иванович! – сербск. Гле! Никаноре Ивановичу!) Кот Бегемот играет роль шута в романе, чем и обусловлен его речевой портрет. Автор использует следующие приемы характеристики героя: часто употребляется лексика официально-делового стиля, канцеляризмы: русск. Ваше присутствие на похоронах отменяется, потрудитесь уехать к месту жительства – сербск. Вама се забрањује да присуствујете сахрани, потрудите се да отпутујете у место боравка. Шах признается недействительным – Шах не важи; так же, как и в речи Коровьева, встречается смешение разных стилей, особенно разговорного и официально-делового: русск. Не шалю, никого не трогаю, починяю примус. И еще считаю долгом предупредить, что кот древнее и неприкосновенное животное – сербск. Не ћоришем, никога не дирам, поправљам примус. И још сматрам својом дужином да упозорим да је мачак древна и неприосновена животиња; использование высокого стиля в ситуациях, которые этого не предусматривают. Благодаря данному приему автор достигает комического эффекта. «В основе образа Бегемота и, в частности, его речевого портрета, лежит гипербола. Все чувства, которые выражает Бегемот, гиперболизированы, будь то беспрекословное согласие с собеседником, обида, восхищение и т.д.» [Галкина 2016, 159]. Азазелло имеет выразительный внешний вид, и речевая характеристика дополняет образ героя. В заключительных сценах романа речь Азазелло становится более экспрессивной и динамичной, что подчеркивает кульминационный характер эпизода. Но в целом, речевой портрет героя можно описать следующим образом: Употребление лексем со сниженной стилистической окраской: русск. До ужаса ловко сперли. Такой скандалище! – сербск. Ужасно вешто је здипљена! Какав грдан скандал!; Использование ругательств, содержащих слово «черт»; Комментарии автора к речи героя приобретают большое значение, поскольку Азазелло в романе говорит немного. Авторский текст помогает конкретизировать речевой портрет персонажа. «В комментариях автора, поясняющих реплики Азазелло, дается такая характеристика его коммуникативным действиям: Ответил, резонно ответил, буркнул, проворчал. Данные глаголы выявляют нежелание и неумение героя вести диалог, его неприязнь к необходимости участия в коммуникативном акте» [Галкина 2016, 159]. Таким образом, понятие авторского стиля по-разному рассматриваются в научной литературе: [Виноградов 1980], [Кожина 2008], [Литературная энциклопедия 2006]. Для теории и практики перевода стиль важен в первую очередь потому, что от его особенностей зависит выбор переводческих инструментов. Во-первых, нужно учитывать языковую ситуацию, во время которой было написано произведение, концептосферу для понимания центральных образов в тексте. Во-вторых, внимания заслуживают особенности на уровне композиции, например, то, что М.А. Булгаков использует разные стили в московских и ершалаимских главах и даже внутри одной главы. Учитываем мы также и формальные характеристики - «роман в романе» и трехслойный хронотоп. В-третьих, особенности на разных языковых уровнях, в большей степени на лексическом и синтаксическом, являются основой для многих приемов, используемых автором. В частности, речевая характеристика персонажей включает в себя как лексические и синтаксические особенности, так и использование единиц разных стилей, их смешение.

Статья посвящена изучению особенностей авторского стиля в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Авторский стиль определяет речевые портреты и характеристику персонажей, образность, эмоционально-экспрессивные средства на различных языковых уровнях. В работе рассмотрены различные подходы к определению авторского стиля, а также факторы, влияющие на его формирование.

master_40861.json

4

ГЛАВА 3. СИНТАКСИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ СЕРБСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ В СОПОСТАВИТЕЛЬНОМ АСПЕКТЕ

Грамматические особенности художественного текста являются важнейшей частью авторского идиостиля, которую необходимо перевести, и задачей переводчика является передать его с одного языка на другой с максимальным сохранением значения, содержащееся в той или иной конструкции. Для понимания того, какие трудности могут быть при переводе синтаксических особенностей произведения, рассмотрим конструкции сербского языка в сопоставлении с русскими и сравним, насколько эквивалентны их значения и средства выражения. Однако нам важны не только эквивалентные конструкции, но и экспрессивный потенциал синтаксических вариантов, используемых при переводе. Е.И. Шендельс считает, что практически любая словоформа или синтаксическая конструкция может стать экспрессивной в том или ином художественном контексте [Шендельс 1972, 52]. Наша задача – проследить, насколько та или иная синтаксическая структура сохраняет свое значение и стилистическую окраску при переводе.

Синтаксические особенности художественного текста являются важнейшей частью авторского идиостиля, которую необходимо перевести, и задачей переводчика является передать его с одного языка на другой с максимальным сохранением значения, содержащееся в той или иной конструкции.

master_40861.json

5

ГЛАВА 4. ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

Целью нашей работы является изучение лексических и синтаксических особенностей перевода русской разговорной речи на сербский язык на материале романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». В ходе исследования нами было собрано достаточное количество примеров для анализа, как на лексическом, так и на синтаксическом уровне. Отдельно рассматриваются вопросы и проблематика, как в сербском переводе сохраняются или не сохраняются экспрессивные лексемы, как передаются оттенки лексического значения, реалии, свойственные началу советской эпохи, какие эквивалентные синтаксические конструкции используются в тексте.

В данной статье рассматривается проблема лексических и синтаксических особенностей перевода русской разговорной речи на сербский язык на материале романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». В ходе исследования нами было собрано достаточное количество примеров для анализа, как на лексическом, так и на синтаксическом уровне. Отдельно рассматриваются вопросы и проблематика, как в сербском переводе сохраняются или не сохраняются экспрессивные лексемы, как передаются оттенки лексического значения, реалии, свойственные началу советской эпохи, какие эквивалентные синтаксические конструкции используются в тексте.

master_40861.json

6

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе исследования были достигнуты поставленные перед нами цели и решены намеченные задачи работы. Были изучены основные вопросы переводоведения, а также понятие эквивалентности, рассмотрены особенности авторского стиля М.А. Булгакова на лексическом и синтаксическом уровнях, в том числе на уровне композиции, концептосферы, рассмотрена синтаксическая система сербского языка в сопоставлении с русским языком. Были найдены лексические и синтаксические особенности перевода русской разговорной речи персонажей романа на сербский язык, проанализированы полученные результаты. На лексическом уровне было рассмотрено, как переводятся реалии Советского времени и художественного пространства романа с русского на сербский язык. Большая часть реалий требует пояснений в переводе, в которых нет необходимости для русского читателя. В таких случаях переводчик выбирает лексему с похожим значением и эмоциональной окраской или же дополняет ее описательно. Встречаются реалии, которые никак не объясняются сербскому читателю. Однако делается вывод о необходимости культурологических сносок, которые отсутствуют в переводе. Также были выявлены примеры лексических единиц и замечены несоответствия стилистической окраски или отличия в семантике. Встречается много примеров удачного перевода с полным сохранением эмоциональной окраски, но также в переводе встречаются и такие предложения, в которых не сохраняются дополнительные коннотации лексем или исчезает игра стилей. Тем не менее, мы наблюдаем частое использование приема компенсации, когда сербский перевод содержит больше эмоционально-экспрессивных лексических единиц, чем оригинал. Кроме того, отдельно были рассмотрены варианты перевода служебных частей речи с русского на сербский язык. В целом, частицы, союзы и междометия переводятся эквивалентными вариантами, например, частица ишь передается междометной конструкцией види га, частица же переводится с помощью аналогичных сербских частиц па, ама, то, заправо, в зависимости от контекста, и т.д., но при отсутствии единицы с таким же значением используются другие средства сохранения экспрессивной окраски при переводе, как лексические, так и синтаксические, либо в случае отсутствия межъязыковых эквивалентов переводчик прибегает к приему компенсации. На синтаксическом уровне были проанализированы параллельные конструкции с точки зрения структуры предложения. В переводе наибольшее число примеров трансформаций происходит с инфинитивными, безличными и номинативными предложениями, поскольку их использование не так частотно в сербском языке: они передаются в основном с помощью двусоставных, определенно-личных предложений, более характерных для сербского синтаксиса. Встречается довольно много примеров усложнения структуры, поскольку для адекватного перевода может быть необходимо дополнительное пояснение, т.е. усложнение структуры разделяет предложение на смысловые части и, тем самым, делает их понятными для сербского читателя. Вместе с тем отдельно были рассмотрены глагольные категории, которые изменились в сербском переводе: при невозможности передать наклонение или время глагола, они были изменены так, чтобы была отражена содержательно-фактуальная информация. Были выделены и прокомментированы примеры предложений, в которых большая часть синтаксических приемов не переводится на сербский язык: обратный порядок слов редко сохраняется в сербском варианте, эллипсис как стилистический прием также передается далеко не в каждом случае. Тем не менее, в некоторых случаях переводчик сохраняет экспрессию за счет добавления факультативных местоимений, усиливающих эмоциональную окраску.

В данной статье рассматривается проблема перевода художественной литературы на другие языки. В частности, автор исследует особенности перевода русской разговорной речи персонажей романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита" на сербский язык. В ходе работы были изучены основные вопросы переводоведения, а также понятие эквивалентности, рассмотрены особенности авторского стиля М.А. Булгакова на лексическом и синтаксическом уровнях, в том числе на уровне композиции, концептосферы, рассмотрена синтаксическая система сербского языка в сопоставлении с русским языком. Были найдены лексические и синтаксические особенности перевода русской разговорной речи персонажей романа на сербский язык, проанализированы полученные результаты.

bachelor_30689.json

1

Введение

Современный мир очень изменчив. Если раньше в доисторическую эпоху человек адаптировался к внешней среде, чтобы выживать, то теперь мы адаптируемся, чтобы поспевать за постоянно меняющимся миром. Никогда еще за всю эпоху человечества общество не менялось так быстро. Причиной этому стала глобализация и современные информационные технологии. Мир становится единым, национальные и культурные границы теряют жесткость, а доступ к информации есть у каждого. Новый уклад диктует новые правила взаимодействия внутри общества, вместе с этим изменяются и институциональные образования, в более современные и унифицированные, то есть нынешняя система общемирового устройства способствует вовлечению каждого государства в единую мировую экономику. В общем смысле глобализация стала причиной актуализацией многих глобальных проблем, которые раньше имели локальный характер. Одна из целей современного общества - установление равенства и независимости каждого человека во всем мире. Очевидно, что глобальные проблемы комплексны и для их преодоления требуются существенные преобразования сразу во многих сферах общества. Установление гендерного равенства – одна из важнейших целей на пути к свободному и равному обществу. Гендерное равенство, одно из важнейших прав человека, играющих ключевую роль в деле обеспечения мира и согласия в современном обществе и полноценной реализации каждого из индивидов в полной мере на основе идей об устойчивом развитии общества. Гендерный вопрос тесно связан с эволюционным развитием общества, а также историческими и культурными факторами. В современном мире проблема становится особенно актуальной в сфере управления человеческими ресурсами: неравенство заработных плат, дискриминация в карьерном продвижении, неравенство при трудоустройстве и др. В разных странах мира принимаются меры по преодолению гендерного неравенства на рабочем месте, однако методы, которыми достигается гендерный паритет, зависят от множества факторов, например от национальных и культурных особенностей отдельной страны, экономического развития и многих других. Чтобы определить наиболее эффективные меры по преодолению гендерного неравенства в России и других зарубежных странах, а также определить причины их актуализации, необходимо сначала обратиться к истории развития гендерного вопроса в целом. Так как проблема гендерного неравенства крайне комплексна, то не представляется возможным проводить сравнительный анализ проблемы гендерного неравенства в России и других зарубежных странах без определения факторов, повлиявших на эту проблему. Сравнительный же анализ крайне важно проводить на релевантных эмпирических данных, отражающих реальное положение дел. Поэтому за основу для эмпирического анализа брались данные из первичных и вторичных источников (доклады крупных зарубежных консалтинговых компаний по вопросам гендерного неравенства, данные исследований российских компаний, непосредственно взаимодействующих с локальным рынком труда, а также тематические интервью со специалистами компаний по подбору персонала) Цель исследования: на основе сравнительного анализа опыта России и зарубежных стран в политике преодоления гендерного неравенства в сфере управления человеческими ресурсами выявить причины и описать наиболее релевантные меры по его преодолению. Задачи исследования: проанализировать основные этапы развития гендерного вопроса, выявить причины актуализации проблемы гендерной дискриминации в сфере УЧР, выделить основные проявления гендерной дискриминации в России и сравнить их с зарубежными, провести интервью с экспертами в области подбора персонала и выделить наиболее релевантные меры по преодолению неравенства на рабочем месте в России, сравнив их с зарубежными, сформулировать рекомендации по преодолению гендерного неравенства в России. Инструментарий исследования: анализ теоретических источников, анализ вторичных данных, экспертные интервью, обобщение и выводы. Методология исследования: изучение разнообразных источников информации (научные статьи, исследования, бизнес-кейсы компаний, корпоративные документы), анализ полученных сведений, интервью с экспертами. Проблема гендерного неравенства крайне восприимчива к интерпретации, поэтому в качестве теоретических источников использовались аналитические исследования с четкой методологией и релевантными данными, такие как: доклады Всемирного Банка (WBG), исследования Международного Экономического Форума (WEF) , исследования локальных рынков труда, использование открытой государственной статистики разных стран, статистика Организации Экономического Сотрудничества и Развития (OECD) , консалтинговые исследования крупных компаний, таких как McKinsey, HeadHunter, Kelly Service и др. В качестве эмпирических данных для выявления наиболее релевантных мер преодоления гендерного неравенства на рабочем месте в России и сравнения их с зарубежными практиками, использовались: бизнес-кейсы зарубежных и российских компаний, применяющих соответствующие практики, открытая статистика организаций, предоставленная в рамках финансовых или ежегодных отчетов, экспертные интервью с опытными специалистами по подбору персонала. Опрашивались именно эксперты рекрутинговых агентств, так как полученные от них данные более объективны, лишены предвзятости в отношении той или иной организации и в целом они более осведомлены о ситуации на рынке труда, нежели сотрудники «на местах». Ожидаемые результаты исследования: выявление факторов, определяющих различия в проявлении гендерного неравенства в сфере УЧР в России и за рубежом. Определение наиболее релевантных мер по преодолению неравенства на рабочем месте в России. Выпускная квалификационная работа содержит 3 главы. В первой описывается эволюционный процесс развития гендерного неравенства. Отдельно рассматривается история гендерного вопроса в России и в мире в целом, анализируется положение стран касательно гендерного паритета в них. Глава освещает современную проблематику, а также описывает процесс актуализации проблемы гендерного неравенства именно в сфере управления человеческими ресурсами. Во второй главе на основе эмпирического исследования анализируется положение России и других развитых страны по 3 основным гендерным проблемам: неравенство при трудоустройстве, разрыв в уровне заработных плат и дискриминация при продвижении по карьерной лестнице. Третья глава описывает современные зарубежные практики по преодолению гендерного неравенства на рабочем месте, здесь же анализируются эффективные методы, которые могут быть имплементированы в России, и формулируются общие рекомендации по установлению гендерного паритета на рабочем месте.

В современном мире проблема гендерного неравенства на рабочем месте становится все более актуальной. В России и других развитых странах принимаются меры по преодолению гендерного неравенства, однако методы достижения гендерного паритета зависят от множества факторов, таких как национальные и культурные особенности, экономическое развитие и многие другие. В выпускной квалификационной работе рассматривается эволюционный процесс развития гендерного вопроса в России и за рубежом, выявляются причины актуализации проблемы гендерной дискриминации в сфере управления человеческими ресурсами, выделяются основные проявления гендерной дискриминации в России и сравниваются с зарубежными практиками. Также определяются наиболее релевантные меры по преодолению гендерного неравенства на рабочем месте в России и сравниваются их с зарубежными.

bachelor_30689.json

2

Глава 1. Исторические аспекты и современное состояние проблемы гендерного неравенства.

Для более глубокого анализа проблематики гендерного неравенства в сфере УЧР необходимо обратиться к эволюционному процессу развития гендерного вопроса в целом, выявить причинно-следственные связи, которые стали причиной актуализации этого вопроса в современном мире. Проблема гендерного неравенства крайне комплексна и не может рассматриваться в отрыве от факторов, определяющих ее развитие, в особенности от цивилизационного развития общества, социологических факторов, а позднее от культурных и исторических особенностей отдельных государств.

В статье рассматривается проблема гендерного неравенства в сфере УЧР, а также эволюционный процесс развития гендерного вопроса в целом. Автор подчеркивает, что гендерное неравенство в сфере УЧР является лишь одним из проявлений более широкой проблемы гендерного неравенства в современном мире. Для более глубокого анализа проблематики гендерного неравенства в сфере УЧР необходимо обратиться к эволюционному процессу развития гендерного вопроса в целом, выявить причинно-следственные связи, которые стали причиной актуализации этого вопроса в современном мире.

bachelor_30689.json

3

Глава 2. Основные гендерные проблемы в сфере УЧР

В предыдущей главе был описан эволюционный процесс актуализации проблем гендерного неравенства в сфере УЧР. В целом проявление гендерного неравенства в обществе является следствием неэффективного распределения человеческого капитала. Можно выделить 3 взаимосвязанные проблемы, с которыми сталкивается общество, на которые направлены государственные и организационные меры по установлению гендерного паритета на рабочем месте: Гендерная дискриминация при трудоустройстве. Неравенство в заработных платах. Феномен стеклянного потолка – дискриминация, связанная с установлением барьеров в продвижении по карьерной лестнице. Управление человеческими ресурсами — это система разработки и реализации решений по регулированию труда и занятости на уровне организации, нацеленные на решение долговременных задач. Так как организации непосредственно взаимодействуют с внешней средой (национальным уровнем), то наиболее релевантными для анализа проблемы, будут данные, полученные на стыке организационного и национального уровня. В частности международные и российские исследования рынка труда.

В данной главе рассматривается эволюционный процесс актуализации проблем гендерного неравенства в сфере управления человеческими ресурсами (УЧР). Гендерное неравенство является следствием неэффективного распределения человеческого капитала, что приводит к дискриминации и неравенству в оплате труда, а также к гендерной дискриминации при трудоустройстве.